Мэйвис Галлант
11 августа 1922 года в одной странной квебекской семье родилась единственная дочь. Назвали девочку Мэйвис, певчий дрозд. Она без памяти любила своего отца, типичного эксцентричного англичанина по имени Альберт Стюарт Рой де Траффорд Янг, торговца антикварной мебелью, поклонника живописи и художника-любителя. Мать, американка Бенедиктина Уайзмен, браком и дочерью откровенно тяготилась. В 1932 году Янг скоропостижно умер от болезни почек. Уайзмен очень скоро вышла замуж вторично и уехала в Нью-Йорк, оставив Мэвис на попечении гувернантки. О смерти отца девочке не сказали: зачем? Через несколько лет она узнала случайно.
Потом она напишет: Моей матери просто не стоило иметь детей, только и всего.
Постоянные переезды - за десятилетие Мэйвис Янг сменила семнадцать школ, канадских и американских, светских и монастырских - сформировали у будущей писательницы жестокую тоску по родине. В восемнадцать лет она вернулась в Монреаль и устроилась на работу в газету The Standard. Писала рецензии на фильмы, заметки, вела еженедельную колонку, брала интервью, в числе прочих - у Сартра, о чём много лет спустя с удовольствием вспоминала. Иногда публиковала свои рассказы. И всё же положила себе предел, после тридцати лет никакой журналистики.
Ожнажды Мэйвис вышла замуж. Это был сорок второй год. Браки военного времени часто бывают нелепыми. Мужа, музыканта по профессии, вскоре призвали в действующую армию, и он больше послужил в Европе, чем с женой прожил. В сорок седьмом развелись. От брака осталась только запоминающаяся фамилия: Галлант.
Верная своему обещанию, Мэйвис Галлант в тридцать лет уволилась из газеты и переехала в Европу. В Париж. Языкового барьера преодолевать не пришлось. По-французски она с детства говорила едва-то не лучше, чем по-английски. Английский в основном был у неё языком чтения и письма. Она мечтала зарабатывать литературным трудом. Я верила, что смогу называть себя писательницей, только если буду себя кормить на то, что заработаю литературой. А если нет, тогда придётся разорвать все наброски, черновики, все блокноты, и в кого-нибудь ещё переквалифицироваться. Максималистка была. Впрочем, для максимализма имелись вполне определенные основания: первого сентября 1951 года сбылся первый огромный литературный успех Галлант. Удалось опубликовать рассказ «День рожденья Маделины» [Madeline's Birthday] в «Нью-Йоркере». А что такое была публикация в «Нью-Йоркере» для начинающего автора... это даже не выиграть в лотерею. Это выиграть в лотерею космический полёт.
В дальнейшем дела с публикациями не заладились. Литературный агент Жак Шамбрюн, аристократ-щёголь с бутоньеркой в петлице, был немногословен: не идёт сейчас новеллистика. Коммерчески дохлый номер. Писательница поехала в Испанию, где жизнь была более дешёвая. Там часы, последнюю память об отце, в ломбард заложила, чтобы хоть поесть нормально. Пошла в библиотеку почитать, а там на видном месте свежий номер «Нью-Йоркера» с её рассказом! Как так? Позвонила за океан, прямо литературному редактору журнала, Уильяму Максвеллу, что, мол, происходит, почему вы напечатали отвергнутую вами же вещь? То есть как отвергнутую? - возмущается Максвелл, - мы все ваши рассказы приняли. С вами что, ваш литагент не связывался?
Вскрылась грандиозная афера. Шамбрюн обманул не только Мэйвис Галлант, но и Сомерсета Моэма, Грейс Металиус и многих других прозаиков, систематически утаивая их гонорары. В процессе расследования выяснилось, что никакой он не Шамбрюн, не француз и не аристократ, а родом он из Ливана, и зовут его Джейми Табиб. Спасибо, что не Остап Бендер. Вывернувшись из цепких лап агента-вора, Галлант зажила той жизнью, о которой мечтала. В «Нью-Йоркере» напечатала сто шестнадцать рассказов, больше только Апдайку удалось. Получила премию О.Генри, Набоковскую премию, а также квебекскую литературную награду Атанаса Давида (единственная вообще из англоязычных писателей Канады, и до неё, и после неё эту награду получали только франкоязычные авторы). Сейчас вручается приз за лучшее англоязычное квебекское произведение: имени Мэйвис Галлант.
Писательница более всего на свете ценила личную свободу. Любила цитировать Пастернака: Важна только личная независимость. Стала прототипом Люсинды в фильме Уэса Андерсона «Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан»». Провела большую часть жизни во Франции, но никогда не искала французского гражданства и не пыталась отказаться от гражданства Канады. Прожила очень долгую жизнь, девяносто один год. Умерла 18 февраля 2014 года, десять лет назад.
Интервью с Зиновием Зиником: https://magazines.gorky.media/inostran/2008/7/telefonnyj-razgovor-s-mejvis-gallant.html
Интервью с Анной Асланян: https://magazines.gorky.media/nz/2010/4/teper-ya-vizhu-chto-ochen-i-ochen-simpatizirovala-molodym.html
Репортаж из Парижа во время студенческих волнений 1968 года: https://magazines.gorky.media/nz/2010/4/majskie-sobytiya.html
Потом она напишет: Моей матери просто не стоило иметь детей, только и всего.
Постоянные переезды - за десятилетие Мэйвис Янг сменила семнадцать школ, канадских и американских, светских и монастырских - сформировали у будущей писательницы жестокую тоску по родине. В восемнадцать лет она вернулась в Монреаль и устроилась на работу в газету The Standard. Писала рецензии на фильмы, заметки, вела еженедельную колонку, брала интервью, в числе прочих - у Сартра, о чём много лет спустя с удовольствием вспоминала. Иногда публиковала свои рассказы. И всё же положила себе предел, после тридцати лет никакой журналистики.
Ожнажды Мэйвис вышла замуж. Это был сорок второй год. Браки военного времени часто бывают нелепыми. Мужа, музыканта по профессии, вскоре призвали в действующую армию, и он больше послужил в Европе, чем с женой прожил. В сорок седьмом развелись. От брака осталась только запоминающаяся фамилия: Галлант.
Верная своему обещанию, Мэйвис Галлант в тридцать лет уволилась из газеты и переехала в Европу. В Париж. Языкового барьера преодолевать не пришлось. По-французски она с детства говорила едва-то не лучше, чем по-английски. Английский в основном был у неё языком чтения и письма. Она мечтала зарабатывать литературным трудом. Я верила, что смогу называть себя писательницей, только если буду себя кормить на то, что заработаю литературой. А если нет, тогда придётся разорвать все наброски, черновики, все блокноты, и в кого-нибудь ещё переквалифицироваться. Максималистка была. Впрочем, для максимализма имелись вполне определенные основания: первого сентября 1951 года сбылся первый огромный литературный успех Галлант. Удалось опубликовать рассказ «День рожденья Маделины» [Madeline's Birthday] в «Нью-Йоркере». А что такое была публикация в «Нью-Йоркере» для начинающего автора... это даже не выиграть в лотерею. Это выиграть в лотерею космический полёт.
В дальнейшем дела с публикациями не заладились. Литературный агент Жак Шамбрюн, аристократ-щёголь с бутоньеркой в петлице, был немногословен: не идёт сейчас новеллистика. Коммерчески дохлый номер. Писательница поехала в Испанию, где жизнь была более дешёвая. Там часы, последнюю память об отце, в ломбард заложила, чтобы хоть поесть нормально. Пошла в библиотеку почитать, а там на видном месте свежий номер «Нью-Йоркера» с её рассказом! Как так? Позвонила за океан, прямо литературному редактору журнала, Уильяму Максвеллу, что, мол, происходит, почему вы напечатали отвергнутую вами же вещь? То есть как отвергнутую? - возмущается Максвелл, - мы все ваши рассказы приняли. С вами что, ваш литагент не связывался?
Вскрылась грандиозная афера. Шамбрюн обманул не только Мэйвис Галлант, но и Сомерсета Моэма, Грейс Металиус и многих других прозаиков, систематически утаивая их гонорары. В процессе расследования выяснилось, что никакой он не Шамбрюн, не француз и не аристократ, а родом он из Ливана, и зовут его Джейми Табиб. Спасибо, что не Остап Бендер. Вывернувшись из цепких лап агента-вора, Галлант зажила той жизнью, о которой мечтала. В «Нью-Йоркере» напечатала сто шестнадцать рассказов, больше только Апдайку удалось. Получила премию О.Генри, Набоковскую премию, а также квебекскую литературную награду Атанаса Давида (единственная вообще из англоязычных писателей Канады, и до неё, и после неё эту награду получали только франкоязычные авторы). Сейчас вручается приз за лучшее англоязычное квебекское произведение: имени Мэйвис Галлант.
Писательница более всего на свете ценила личную свободу. Любила цитировать Пастернака: Важна только личная независимость. Стала прототипом Люсинды в фильме Уэса Андерсона «Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан»». Провела большую часть жизни во Франции, но никогда не искала французского гражданства и не пыталась отказаться от гражданства Канады. Прожила очень долгую жизнь, девяносто один год. Умерла 18 февраля 2014 года, десять лет назад.
Интервью с Зиновием Зиником: https://magazines.gorky.media/inostran/2008/7/telefonnyj-razgovor-s-mejvis-gallant.html
Интервью с Анной Асланян: https://magazines.gorky.media/nz/2010/4/teper-ya-vizhu-chto-ochen-i-ochen-simpatizirovala-molodym.html
Репортаж из Парижа во время студенческих волнений 1968 года: https://magazines.gorky.media/nz/2010/4/majskie-sobytiya.html