Строительницы и воительницы современного Востока
Глядя на книги, нельзя не радоваться и не удивляться. Недавно я с интересом узнала, что у издательства Academic Studies Press (на изданную ими монографию Лори Стофф «Они сражались за Родину. Русские женщины-солдаты в Первую мировую войну и революцию» есть небольшой отзыв у нас в сообществе) существует целая серия «Современное востоковедение». И выходит в этой серии научная и научно-популярная литература на самые необычные и в то же время актуальные темы, в том числе женского авторства. Например, «Города окружают деревню. Урбанистическая эстетика в культуре постсоциалистического Китая» [Cities Surround The Countryside. Urban Aesthetics in Postsocialist China] Робин Виссер [Ro]. Виссер родом из Мичигана, но много лет прожила в Китае, знает китайский язык, историю, культуру. И, судя по отрывкам из книги и замечательному интервью, исследовательнице явно есть чем с аудиторией поделиться:
Однако после прихода к власти Си Цзиньпина в 2012 году цензура значительно усилилась, поэтому многие художники обратились к более карнавальным, фарсовым или сюрреалистическим формам выражения. Заметным исключением из этого правила стал во время пандемии реалистический «Уханьский дневник» Фан Фан, который националистически настроенные критики подвергли яростным нападкам. Еще одну стратегию выработала писательница Ван Аньи, роман которой «Песнь о бесконечной тоске» подробно проанализирован в моей книге. В последующих ее произведениях на городскую тематику, таких как «Красные бобы рождаются на юге» (три новеллы 2017 года о жизни мигрантов в Шанхае, Нью-Йорке и Гонконге), писательница сосредоточилась на микросюжетах и отказалась от построения масштабного нарратива.
[и далее]
Гуманистический дух почти полностью угас: власти продвигают конфуцианские гуманистические ценности, но все это значительно отличается от того, что обсуждалось в 1990-е и 2000-е. В начале 2010-х одной из наиболее заметных интеллектуальных тенденций стало осуждение «универсальных ценностей» - таким было кодовое название для ценностей эпохи Просвещения, включая и «гуманизм». Критика продвижения Западом универсальных ценностей, используемых в качестве ширмы для культурного колониализма, вполне обоснована, но осуждение гуманизма вызывает серьёзные опасения - например, цензурные ограничения коснулись даже произведений важнейшего для современной китайской литературы писателя-гуманиста Лу Синя.
В итоге одним из жанров, в котором сегодня проявляет себя гуманизм, оказалась научная фантастика...
Что-то это положение вещей напоминает, согласитесь! А у нас, как водится, поворот на Восток благополучно объявили, но другой вопрос, что можем увидеть, когда повернёмся.
А вот работа австрийской культурологини Сабины Фрюштюк [Sabine Frühstück]. Работая в Японии, Фрюштюк волею судьбы стала одной из первых зарубежных учёных, допущенных к базовой подготовке дзиэйтай, то есть японских сил самообороны, и описала этот уникальный опыт в книге «Тревожные воины. Гендер, память и поп-культура в японской армии» [Uneasy Warriors. Gender, Memory and Popular Culture in the Japanese Army]. Почему воины тревожные? Отчасти потому, что они не только воины.
Как известно, капитуляция Японии в 1945 году не была безоговорочной. Однако этой немаленькой и глубоко милитаризированной стране запретили иметь собственную армию, распустили военные училища, закрыли военные заводы и даже запретили ковать самурайские мечи. Последний запрет, оказывается, держался до 1953 года. Но ещё раньше осложнились отношения с СССР, началась холодная война и, соответственно, возникла острая необходимость в восточных союзниках. Таким образом, возникла невероятная юридическая коллизия. Формально армия Японии никакая не армия, а гражданская организация. Её даже армией особенно не называют. А военнослужащие не военнослужащие, а штатские. Против 2 статьи конституции не попрёшь:
Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооружённой силы как средства разрешения международных споров. Для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны. Право на ведение государством войны не признаётся.
И каково же воюется в ситуации непризнания права государства на ведение войны? Всё сложно. Японские силы самообороны участвуют в миротворческих миссиях ООН, устраняют последствия цунами, землетрясений, ураганов и других катаклизмов, обеспечивают соратникам тыловую поддержку. То есть из грозных воителей фактически превратились в благотворителей. Положение их фундаментально и неустранимо двойственно: с одной стороны, без солдат никак, а с другой стороны, военщина под глубоко выстраданным запретом. Книга 2007 года, на сегодня, понятное дело, очень многое изменилось. Тем интереснее будет сравнить положение вещей тогда и сейчас. И гендерный вопрос тоже затронут.
Однако после прихода к власти Си Цзиньпина в 2012 году цензура значительно усилилась, поэтому многие художники обратились к более карнавальным, фарсовым или сюрреалистическим формам выражения. Заметным исключением из этого правила стал во время пандемии реалистический «Уханьский дневник» Фан Фан, который националистически настроенные критики подвергли яростным нападкам. Еще одну стратегию выработала писательница Ван Аньи, роман которой «Песнь о бесконечной тоске» подробно проанализирован в моей книге. В последующих ее произведениях на городскую тематику, таких как «Красные бобы рождаются на юге» (три новеллы 2017 года о жизни мигрантов в Шанхае, Нью-Йорке и Гонконге), писательница сосредоточилась на микросюжетах и отказалась от построения масштабного нарратива.
[и далее]
Гуманистический дух почти полностью угас: власти продвигают конфуцианские гуманистические ценности, но все это значительно отличается от того, что обсуждалось в 1990-е и 2000-е. В начале 2010-х одной из наиболее заметных интеллектуальных тенденций стало осуждение «универсальных ценностей» - таким было кодовое название для ценностей эпохи Просвещения, включая и «гуманизм». Критика продвижения Западом универсальных ценностей, используемых в качестве ширмы для культурного колониализма, вполне обоснована, но осуждение гуманизма вызывает серьёзные опасения - например, цензурные ограничения коснулись даже произведений важнейшего для современной китайской литературы писателя-гуманиста Лу Синя.
В итоге одним из жанров, в котором сегодня проявляет себя гуманизм, оказалась научная фантастика...
Что-то это положение вещей напоминает, согласитесь! А у нас, как водится, поворот на Восток благополучно объявили, но другой вопрос, что можем увидеть, когда повернёмся.
А вот работа австрийской культурологини Сабины Фрюштюк [Sabine Frühstück]. Работая в Японии, Фрюштюк волею судьбы стала одной из первых зарубежных учёных, допущенных к базовой подготовке дзиэйтай, то есть японских сил самообороны, и описала этот уникальный опыт в книге «Тревожные воины. Гендер, память и поп-культура в японской армии» [Uneasy Warriors. Gender, Memory and Popular Culture in the Japanese Army]. Почему воины тревожные? Отчасти потому, что они не только воины.
Как известно, капитуляция Японии в 1945 году не была безоговорочной. Однако этой немаленькой и глубоко милитаризированной стране запретили иметь собственную армию, распустили военные училища, закрыли военные заводы и даже запретили ковать самурайские мечи. Последний запрет, оказывается, держался до 1953 года. Но ещё раньше осложнились отношения с СССР, началась холодная война и, соответственно, возникла острая необходимость в восточных союзниках. Таким образом, возникла невероятная юридическая коллизия. Формально армия Японии никакая не армия, а гражданская организация. Её даже армией особенно не называют. А военнослужащие не военнослужащие, а штатские. Против 2 статьи конституции не попрёшь:
Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооружённой силы как средства разрешения международных споров. Для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны. Право на ведение государством войны не признаётся.
И каково же воюется в ситуации непризнания права государства на ведение войны? Всё сложно. Японские силы самообороны участвуют в миротворческих миссиях ООН, устраняют последствия цунами, землетрясений, ураганов и других катаклизмов, обеспечивают соратникам тыловую поддержку. То есть из грозных воителей фактически превратились в благотворителей. Положение их фундаментально и неустранимо двойственно: с одной стороны, без солдат никак, а с другой стороны, военщина под глубоко выстраданным запретом. Книга 2007 года, на сегодня, понятное дело, очень многое изменилось. Тем интереснее будет сравнить положение вещей тогда и сейчас. И гендерный вопрос тоже затронут.