Здравствуйте, я ваш Франкенштейн
В оригинале название полуфантастической повести Дженет Уинтерсон [Janet Winterson] «Целую, твой Франкенштейн. История одной любви» звучит ещё более провокационно: Frankissstein: A Love Story. Почему-то чудовище Франкиссштейна представляется то в облике химерической кошки, то разрисованное в чёрно-белые треугольники, как солист группы Kiss. После того, как удаётся (не без труда) отмахнуться от обоих видений, начинаются затруднения с определением жанра: научная фантастика? ужасы? мистика? Начинается-то как добротный исторический роман в духе Сары Перри: готический вечер на вилле Диодати, рождение как минимум двух литературных замыслов, которым суждено изменить мировую культуру, вымышленный, но весьма уместный спор Байрона и Мэри Шелли о месте женщины в истории:
- А я хотела бы знать, почему считается, что все страдания обрушились на человечество именно из-за женщин? - с вызовом спросила я.
- Женщины слабы, - ответил Байрон.
- Возможно, мужчинам нравится так думать, - парировала я.
- Гиена! - огрызнулся Байрон.
- Я вынужден вмешаться! - вскричал Шелли.
- Шучу, - примирительно проговорил Байрон.
- А если женщины тоже приносят в мир знания, как и мужчины? Ева вкусила яблоко, Пандора открыла ящик. Не сделай они этого, во что бы превратились люди? В тупых скотов, в довольных свиней! - возмутилась я.
- Покажите мне хоть одну довольную свинью! - вскричала Клер. - Я выйду за неё замуж. Почему жизнь должна быть страданием?
Примечание автора: Это самая глубокая мысль из всех, когда-либо посещавших Клер.
Некоторые критические отзывы были к Frankissstein'у суровы, подмечая грубый скабрёзный юмор, дидактизм, неестественность и напыщенность диалогов, а также стремление бежать во всех направлениях сразу, задевая все болезненные темы современной дискуссии. История виллы Диодати повторилась у Уинтерсон по Марксу, в виде фарса. Прекрасная и вольная Клер Клэрмонт возродилась в виде полупомешанной евангелистки, автор «Вампира» возродился в женском обличье научной журналистки Полли Ди, а лорд Байрон пришёл в современный мир как создатель и неутомимый промоутер секс-кукол с вмонтированным искусственным интеллектом, позволяющим поддерживать элементарную беседу. Кощунство? Кощунство! Но разве гений Байрона не поставлял аудитории всё новых и новых бессмысленных романтических красавиц, всех этих дщерей Черкесии и прелестнейших птиц Франгистана, не имеющих с настоящими черкешенками ни грана общего? Рон Лорд глуп, пошл, до неестественного надут и помешан на половой жизни, зато его неиссякаемая витальность скрашивает философские диалоги, которые ведут главные герои: трансгендерная небинарная персона Рай, реинкарнация одновременно Мэри Шелли и Перси Биши Шелли, и таинственный Виктор, трансгуманист, мечтающий воскресить своего давно умершего наставника.
Позвольте, воскресить? Или сделать из него, а в перспективе и изо всех остальных... чудовище Франкенштейна.
- Так вы говорили, Райан, что ежегодно умирают пятьдесят пять миллионов человек?
- Да.
- Нам же не надо, чтобы все они воскресли, верно?
Примечание автора: Это самая глубокая мысль из всех, когда-либо посещавших Рона.
«Целую, твой Франкенштейн» - один из тех нечастых случаев, когда я, признавая все недостатки книги, и ходульность персонажей, и искусственность диалогов, и попытки высказаться обо всём сразу на трёхстах страницах, всё-таки читаю, перечитываю и не устаю восхищаться. Чем глумливее Дженет Уинтерсон пародирует и препарирует сам жанр философского романа, подобно тому как Сервантес пародировал и препарировал роман рыцарский, тем больший интерес к нему возрождает. Да, её произведение - такой же лоскутно-составной монстр из лирики, информатики, романтической прозы девятнадцатого века и современных сетевых препирательств, каким было и злосчастное творенье злосчастного доктора Виктора Франкенштейна, но и впечатление остаётся соответствующее. Кто там вещал в тихом двадцатом веке, что история кончилась? История только начинается!
Ведь искусственному интеллекту не свойственна сентиментальность. Он нацелен на достижение наиболее благоприятного результата. А человеческая раса - не самый благоприятный результат.
- А я хотела бы знать, почему считается, что все страдания обрушились на человечество именно из-за женщин? - с вызовом спросила я.
- Женщины слабы, - ответил Байрон.
- Возможно, мужчинам нравится так думать, - парировала я.
- Гиена! - огрызнулся Байрон.
- Я вынужден вмешаться! - вскричал Шелли.
- Шучу, - примирительно проговорил Байрон.
- А если женщины тоже приносят в мир знания, как и мужчины? Ева вкусила яблоко, Пандора открыла ящик. Не сделай они этого, во что бы превратились люди? В тупых скотов, в довольных свиней! - возмутилась я.
- Покажите мне хоть одну довольную свинью! - вскричала Клер. - Я выйду за неё замуж. Почему жизнь должна быть страданием?
Примечание автора: Это самая глубокая мысль из всех, когда-либо посещавших Клер.
Некоторые критические отзывы были к Frankissstein'у суровы, подмечая грубый скабрёзный юмор, дидактизм, неестественность и напыщенность диалогов, а также стремление бежать во всех направлениях сразу, задевая все болезненные темы современной дискуссии. История виллы Диодати повторилась у Уинтерсон по Марксу, в виде фарса. Прекрасная и вольная Клер Клэрмонт возродилась в виде полупомешанной евангелистки, автор «Вампира» возродился в женском обличье научной журналистки Полли Ди, а лорд Байрон пришёл в современный мир как создатель и неутомимый промоутер секс-кукол с вмонтированным искусственным интеллектом, позволяющим поддерживать элементарную беседу. Кощунство? Кощунство! Но разве гений Байрона не поставлял аудитории всё новых и новых бессмысленных романтических красавиц, всех этих дщерей Черкесии и прелестнейших птиц Франгистана, не имеющих с настоящими черкешенками ни грана общего? Рон Лорд глуп, пошл, до неестественного надут и помешан на половой жизни, зато его неиссякаемая витальность скрашивает философские диалоги, которые ведут главные герои: трансгендерная небинарная персона Рай, реинкарнация одновременно Мэри Шелли и Перси Биши Шелли, и таинственный Виктор, трансгуманист, мечтающий воскресить своего давно умершего наставника.
Позвольте, воскресить? Или сделать из него, а в перспективе и изо всех остальных... чудовище Франкенштейна.
- Так вы говорили, Райан, что ежегодно умирают пятьдесят пять миллионов человек?
- Да.
- Нам же не надо, чтобы все они воскресли, верно?
Примечание автора: Это самая глубокая мысль из всех, когда-либо посещавших Рона.
«Целую, твой Франкенштейн» - один из тех нечастых случаев, когда я, признавая все недостатки книги, и ходульность персонажей, и искусственность диалогов, и попытки высказаться обо всём сразу на трёхстах страницах, всё-таки читаю, перечитываю и не устаю восхищаться. Чем глумливее Дженет Уинтерсон пародирует и препарирует сам жанр философского романа, подобно тому как Сервантес пародировал и препарировал роман рыцарский, тем больший интерес к нему возрождает. Да, её произведение - такой же лоскутно-составной монстр из лирики, информатики, романтической прозы девятнадцатого века и современных сетевых препирательств, каким было и злосчастное творенье злосчастного доктора Виктора Франкенштейна, но и впечатление остаётся соответствующее. Кто там вещал в тихом двадцатом веке, что история кончилась? История только начинается!
Ведь искусственному интеллекту не свойственна сентиментальность. Он нацелен на достижение наиболее благоприятного результата. А человеческая раса - не самый благоприятный результат.