В поисках незначительной детали
Первая в моём читательском списке книга из лонг-листа международного Букера - «Незначительная деталь» [تفصيل ثانوي] Адании Шибли [عدنية شبلي], арабской писательницы из Палестины. В очень своевременном переводе нашей сообщницы уважаемой illusionndream. Пишут, что эта небольшая повесть, основанная на реальных событиях, сейчас - самое обсуждаемое литературное произведение на Западном берегу (реки Иордан). И с номинацией, думаю, география дискуссий расширится.
Расстрел в пустыне Негев в 1949 году - как оказалось, событие весьма известное и наделавшее в своё время немало шуму.Тем удивительнее, что имена погибших по сию пору не известны. А их было двое, погибших - мужчина, которого застрелили сразу, и девушка, взятая в плен. Её было пятнадцать или шестнадцать лет, не более. Командир взвода поставил вопрос на голосование: направить пленницу на кухню или поразвлечься с нею. Солдаты скандировали «Е--ться, е--ться хотим», неоднократно изнасиловали девушку, и сам комвзвода последовал их примеру. После чего пленницу вывезли в пустыню, расстреляли и похоронили в песке. Дело вышло на чистую воду, весь взвод попал под трибунал. Возмущённый комбат спрашивал, почему девушку не отвезли в деревню и не поручили там покровительству старших. Молодой офицер отмахнулся: да полно, горючее ещё тратить.
Этого залихватского и гнусного замечания в книге нет, как нет и имён преступников, и суда, и тюремных сроков... комвзвода, если вам интересно, получил пятнадцать лет (и, надеюсь, отсидел их от звонка до звонка), остальные девятнадцать солдат отделались годом-двумя. Потому что и в сказанной гнусности, и в поведении на суде, и в объяснительных, которые по поводу инцидента строчили обвиняемые, присутствует нечто личностное, индивидуальное, хотя бы и отвратительное. А от индивидуальных черт Шибли своих персонажей тщательно освобождает. Командир - да человек ли он? Его навязчивые ритуалы чистоты, его страдания от укуса паука вроде бы свидетельствуют о человеческой сущности. Но за всю книгу он так и не сказал ни единого человеческого слова. Его вдохновляющие речи о саде в пустыне, о том, что победит не автомат, победит человек, его раздумья, его поступки пусты, как пуста голова щедринского градоначальника Брудастого. Только органчик бренчит: «Е--ться, е--ться хотим».
В «Незначительной детали» нет ни одной незначительной детали, ни одной посторонней подробности. Все изобразительные средства подчинены определённой цели. Не существует даже имён, только местоимения. Он, она, я. Он - с автоматом. Она - голая, истерзанная, бегущая и знающая, что не добежит. Я - пока ещё целая-здоровая-активная, но уже под прицелом. Командир ошибался или лгал, утверждая, что победит не автомат, но человек. Побеждает всегда автомат. Правда, он находится в руках человека.
Расстрел в пустыне Негев в 1949 году - как оказалось, событие весьма известное и наделавшее в своё время немало шуму.Тем удивительнее, что имена погибших по сию пору не известны. А их было двое, погибших - мужчина, которого застрелили сразу, и девушка, взятая в плен. Её было пятнадцать или шестнадцать лет, не более. Командир взвода поставил вопрос на голосование: направить пленницу на кухню или поразвлечься с нею. Солдаты скандировали «Е--ться, е--ться хотим», неоднократно изнасиловали девушку, и сам комвзвода последовал их примеру. После чего пленницу вывезли в пустыню, расстреляли и похоронили в песке. Дело вышло на чистую воду, весь взвод попал под трибунал. Возмущённый комбат спрашивал, почему девушку не отвезли в деревню и не поручили там покровительству старших. Молодой офицер отмахнулся: да полно, горючее ещё тратить.
Этого залихватского и гнусного замечания в книге нет, как нет и имён преступников, и суда, и тюремных сроков... комвзвода, если вам интересно, получил пятнадцать лет (и, надеюсь, отсидел их от звонка до звонка), остальные девятнадцать солдат отделались годом-двумя. Потому что и в сказанной гнусности, и в поведении на суде, и в объяснительных, которые по поводу инцидента строчили обвиняемые, присутствует нечто личностное, индивидуальное, хотя бы и отвратительное. А от индивидуальных черт Шибли своих персонажей тщательно освобождает. Командир - да человек ли он? Его навязчивые ритуалы чистоты, его страдания от укуса паука вроде бы свидетельствуют о человеческой сущности. Но за всю книгу он так и не сказал ни единого человеческого слова. Его вдохновляющие речи о саде в пустыне, о том, что победит не автомат, победит человек, его раздумья, его поступки пусты, как пуста голова щедринского градоначальника Брудастого. Только органчик бренчит: «Е--ться, е--ться хотим».
В «Незначительной детали» нет ни одной незначительной детали, ни одной посторонней подробности. Все изобразительные средства подчинены определённой цели. Не существует даже имён, только местоимения. Он, она, я. Он - с автоматом. Она - голая, истерзанная, бегущая и знающая, что не добежит. Я - пока ещё целая-здоровая-активная, но уже под прицелом. Командир ошибался или лгал, утверждая, что победит не автомат, но человек. Побеждает всегда автомат. Правда, он находится в руках человека.