Шведская проза о молодёжи
У Линды Окесон с удовольствием прочла о семейном путешествии в Лапландию, в окрестности Кируны, самого северного города Швеции. В Кируне происходит действие популярных детективов Осы Ларссон, о которых были посты в нашем сообществе (https://fem-books.livejournal.com/151960.html, https://fem-books.livejournal.com/515053.html) и ещё одной книжки, изданной недавно и в России. Первая же фраза, бросившаяся в глаза:
Признаю, что Кируна - потрясающий город. Если в нём не живёшь. Потому что в нём вообще нет ничего потрясающего.
Так считает Майя, старшеклассница из приполярного края рудокопов, где расположено богатейшее месторождение железной руды. Шахте посвящена жизнь многих поколений её семьи. Но настал день, когда из-за трещин в земле целый район Кируны должен переехать.
«Десять минут второго» [Tio över ett] - так называется роман Анн-Хелен Лестадиус [Monika Ulrika Ann-Helén Laestadius], в 2016 году получивший премию имени Августа Стриндберга.Каждую ночь Майя просыпается в десять минут второго. Под кроватью сумка с документами и деньгами. Когда наснётся землетрясение, когда дома начнут проваливаться под землю, нужно успеть вывести на улицу хотя бы семью. У меня мама после Камчатки такая же бдительная. А рядом полигон, и всё время что-то громыхается.
Первое, что меня зацепило в «Десяти минутах второго» (вопреки сетованиям на недостаточную потрясающесть Кируны) - какой напряжённой духовной жизнью живут местные подростки. Майя сколько угодно может возмущаться, что:
Кируна - город мужчин, очень бедный в культурном плане. Так говорит моя бабушка, когда сердится. Это результат того, что здесь развиваются только хоккей, шахта, езда на снегоходах и оленеводство. У мужчин нет потребности заниматься другим спортом. И всё-таки в Кируне можно жить. Это моя мантра. Мой оазис культуры - библиотека. Клуб любителей чтения.
но у неё по крайней мере есть эта библиотека. Есть дискуссионный клуб и дебаты. Есть вменяемая атмосфера в классе, есть настоящая подруга, есть психологическая помощь и возможность эту помощь получать. Не будь психолога, развитие истории с паническим приступом могло бы быть совсем, совсем другим. И пусть финал далёк от хэппи-энда, «Десять минут второго» оставляют светлое, осмысленное впечатление.
У нас всё получится. Мы обе должны в это верить. Юлия машет мне. Я провожаю взглядом поезд. Он уходит за поворот рядом с тем местом, где когда-то было озеро, и скрывается за горой, где расположена шахта. Последнее слово за тобой, проклятая шахта.
На волне успеха нашла ещё один шведский роман о молодёжи «Сандор / Ида » [Sandor slash Ida], более ранний. В 2005 году эта книга Сары Кадефорс [Sara Kadefors], писательницы и сценаристки из Гётеборга получил премию имени Стриндберга, стал бестселлером и был экранизирован. Тоже Швеция, но кардинально другая.Разница налицо. У Лаэстадиус Майя с интересом осваивает язык своих предков, меянкиели, хотя родители и даже бабушка не в восторге: девочка начнёт понимать их тайные переговоры. Шандор Фаркаш знает на родном языке отца и матери лишь несколько слов. Он не против быть Сандором Фаркасом и с удовольствием согласился бы сделаться Андерсом Свенссоном. В Гётеборге так легче. Ах, провинциальный Гётеборг, эта дыра, этот... второй по величине город Швеции, крупнейший порт и университетский центр. Про friluftsliv:
Для него лес был просто местом, которое всегда под боком. Его всё детство таскали туда собирать чернику, бегать соревнования по спортивному ориентированию, кататься на лыжах, но делал он всё это без малейшего интереса. Он так и рассказал Иде - онипереехали сюда, чтобы жить на природе.
- Какой бред! Когда мы выросли и у нас хватило смелости возразить, мы все трое тут же отказались ходить в лес. И постоянно ныли, типа, зачем мы сюда переехали, когда могли жить в городе?
Ида сказала, что, наверное, в прошлой жизни была фермершей, потому что обожает деревню. Сандор ответил, что он в таком случае был светофором...
В целом Кадефорс писательница не без иронии. В то время как Сандор причитает, до чего ж его заклевала мать, решившая вырастить из сына второго Рудольфа Нуриева, и мечтает, чтобы она отстала и пошла куда-нибудь к чёрту, на другом конце страны мы наблюдаем как раз ситуацию, когда мать от дочери отстала и пошла буквально в ад. Наследственная алкоголичка с хронической депрессией, она целыми днями лежит на тахте не вставая. Ида, красивая и раскованная девушка, популярная в классе, полностью вольна в своих поступках и этим пользуется. Спиртное рекой, танцы, весёлая компания, наркотики, переписки с незнакомыми людьми, роман с проходимцем... Утро начинается с того, что дочь проверяет, не умерла ли мама. Питается Ида в основном по гостям, одевается - я не вполне поняла, из каких источников, наверное, отец присылает, и сложилось так, что компания у неё есть, а дружбы нет.
Встреча двух одиночеств была отчасти предрешена. Я слабо верю в возможность счастливой любви между Идой и Шандором - слишком уж они социально не близкие, и слишком многие люди будут рады это несходство подчеркнуть и усугубить. Но даже если первому чувству суждён недолгий век, позднее и Шандор, и Ида вспомнят свою встречу, возможно, с благодарностью. Возможно.
Признаю, что Кируна - потрясающий город. Если в нём не живёшь. Потому что в нём вообще нет ничего потрясающего.
Так считает Майя, старшеклассница из приполярного края рудокопов, где расположено богатейшее месторождение железной руды. Шахте посвящена жизнь многих поколений её семьи. Но настал день, когда из-за трещин в земле целый район Кируны должен переехать.
«Десять минут второго» [Tio över ett] - так называется роман Анн-Хелен Лестадиус [Monika Ulrika Ann-Helén Laestadius], в 2016 году получивший премию имени Августа Стриндберга.Каждую ночь Майя просыпается в десять минут второго. Под кроватью сумка с документами и деньгами. Когда наснётся землетрясение, когда дома начнут проваливаться под землю, нужно успеть вывести на улицу хотя бы семью. У меня мама после Камчатки такая же бдительная. А рядом полигон, и всё время что-то громыхается.
Первое, что меня зацепило в «Десяти минутах второго» (вопреки сетованиям на недостаточную потрясающесть Кируны) - какой напряжённой духовной жизнью живут местные подростки. Майя сколько угодно может возмущаться, что:
Кируна - город мужчин, очень бедный в культурном плане. Так говорит моя бабушка, когда сердится. Это результат того, что здесь развиваются только хоккей, шахта, езда на снегоходах и оленеводство. У мужчин нет потребности заниматься другим спортом. И всё-таки в Кируне можно жить. Это моя мантра. Мой оазис культуры - библиотека. Клуб любителей чтения.
но у неё по крайней мере есть эта библиотека. Есть дискуссионный клуб и дебаты. Есть вменяемая атмосфера в классе, есть настоящая подруга, есть психологическая помощь и возможность эту помощь получать. Не будь психолога, развитие истории с паническим приступом могло бы быть совсем, совсем другим. И пусть финал далёк от хэппи-энда, «Десять минут второго» оставляют светлое, осмысленное впечатление.
У нас всё получится. Мы обе должны в это верить. Юлия машет мне. Я провожаю взглядом поезд. Он уходит за поворот рядом с тем местом, где когда-то было озеро, и скрывается за горой, где расположена шахта. Последнее слово за тобой, проклятая шахта.
На волне успеха нашла ещё один шведский роман о молодёжи «Сандор / Ида » [Sandor slash Ida], более ранний. В 2005 году эта книга Сары Кадефорс [Sara Kadefors], писательницы и сценаристки из Гётеборга получил премию имени Стриндберга, стал бестселлером и был экранизирован. Тоже Швеция, но кардинально другая.Разница налицо. У Лаэстадиус Майя с интересом осваивает язык своих предков, меянкиели, хотя родители и даже бабушка не в восторге: девочка начнёт понимать их тайные переговоры. Шандор Фаркаш знает на родном языке отца и матери лишь несколько слов. Он не против быть Сандором Фаркасом и с удовольствием согласился бы сделаться Андерсом Свенссоном. В Гётеборге так легче. Ах, провинциальный Гётеборг, эта дыра, этот... второй по величине город Швеции, крупнейший порт и университетский центр. Про friluftsliv:
Для него лес был просто местом, которое всегда под боком. Его всё детство таскали туда собирать чернику, бегать соревнования по спортивному ориентированию, кататься на лыжах, но делал он всё это без малейшего интереса. Он так и рассказал Иде - онипереехали сюда, чтобы жить на природе.
- Какой бред! Когда мы выросли и у нас хватило смелости возразить, мы все трое тут же отказались ходить в лес. И постоянно ныли, типа, зачем мы сюда переехали, когда могли жить в городе?
Ида сказала, что, наверное, в прошлой жизни была фермершей, потому что обожает деревню. Сандор ответил, что он в таком случае был светофором...
В целом Кадефорс писательница не без иронии. В то время как Сандор причитает, до чего ж его заклевала мать, решившая вырастить из сына второго Рудольфа Нуриева, и мечтает, чтобы она отстала и пошла куда-нибудь к чёрту, на другом конце страны мы наблюдаем как раз ситуацию, когда мать от дочери отстала и пошла буквально в ад. Наследственная алкоголичка с хронической депрессией, она целыми днями лежит на тахте не вставая. Ида, красивая и раскованная девушка, популярная в классе, полностью вольна в своих поступках и этим пользуется. Спиртное рекой, танцы, весёлая компания, наркотики, переписки с незнакомыми людьми, роман с проходимцем... Утро начинается с того, что дочь проверяет, не умерла ли мама. Питается Ида в основном по гостям, одевается - я не вполне поняла, из каких источников, наверное, отец присылает, и сложилось так, что компания у неё есть, а дружбы нет.
Встреча двух одиночеств была отчасти предрешена. Я слабо верю в возможность счастливой любви между Идой и Шандором - слишком уж они социально не близкие, и слишком многие люди будут рады это несходство подчеркнуть и усугубить. Но даже если первому чувству суждён недолгий век, позднее и Шандор, и Ида вспомнят свою встречу, возможно, с благодарностью. Возможно.