Нина Саконская
Ни́на Па́вловна Сако́нская (настоящее имя - Антонина Павловна Соколовская, урожд. Грушман;22 июня 1896, дер.Мысовая, близ Красноярска - 7 июля 1951, Москва) - русская советская писательница, поэтесса, автор книг для детей.
...Псевдоним Нина Саконская взят был в память о рано умершей гимназической подруге. После рождения сына начала писать детские стихи.
В 1941 в эвакуации в Елабуге, давала уроки музыки, общалась с Мариной Цветаевой. "В последний день Цветаева была у Саконской. Либединская вспоминает, что уютный уголок, который Саконская сумела создать в чужом доме в Елабуге, нравился Цветаевой. В закутке висело бакинское сюзане, которое та привезла с собой. «Вышитое на сатине, тогда это модно было, надо было как-то стены прикрывать. Это сюзане было большое, как ковер. На Востоке всегда оставляют несделанный завиток, потому что кончается работа, кончается жизнь. Такой завиток есть на всех ручных коврах. Саконская рассказывала, что Цветаевой сюзане очень нравилось. Оно спускалось со стенки и накрывало пружинный матрац, а рядом стояла настольная лампа, которую Саконская тоже привезла с собой из Москвы. Цветаева любила садиться в свете лампы на фоне сюзане. Саконская так и запомнила ее в предпоследний вечер. И еще она сказала, что отговаривала ее уезжать»"[1].
Саконские, мать и сын - Александр (Леля) Соколовский, провожали гроб с телом Цветаевой на кладбище. После смерти Цветаевой сын Саконской пытался покончить с собой и был спасен матерью из петли.
Раннее творчество Саконской практически неизвестно. Она - поэт-экспериментатор. Несколько примеров из ее стихов приводит Алексей Крученых в работе "Сдвигология русского стиха: Трахтат обижальный и поучальный" (1923 год, статья "От импрессионизма к сдвиговому образу. Образы сердца, по стихам Н. Саконской"):
"Рыбка у зыбки таясь
Лакала из глаз ребенка
Выпученные об'едки дифтерита
Прямо из карусельного кружева
Ночью выпал бордюрный мальчик
В червячью, мягкую ямку".
"Было нас двое: я и дремота, Время лениво щелкало орешки..."
«Грустно стало выцветшей бонне, что сердце ее в нафталине…»
«В моем сердце тоненькие занозы перевязаны пунцовыми нитками…»
«На сердце забыла надеть наперсток, исколото глупое сердце в кровь…»
«Я сердце обую в разношенный лапоть и пущу путями далекими…»
«Я сердце бросила в надтреснутый стакан…»
«А в сердце у меня к рассвету вырос зверь, я бережно ему расчесывала шерстку…»
«Когда же ты, шатаясь, медленно ушел, я выплеснула сердце мертвое под стол и стало мне мучительно и мерзко»
Алексей Крученых замечал: "Ямка - могила, вякающая, неприятная, - звукообраз! Может быть дальнейший путь поэтессы - заумный язык, со всем его звуковым и образным богатством".
...Псевдоним Нина Саконская взят был в память о рано умершей гимназической подруге. После рождения сына начала писать детские стихи.
В 1941 в эвакуации в Елабуге, давала уроки музыки, общалась с Мариной Цветаевой. "В последний день Цветаева была у Саконской. Либединская вспоминает, что уютный уголок, который Саконская сумела создать в чужом доме в Елабуге, нравился Цветаевой. В закутке висело бакинское сюзане, которое та привезла с собой. «Вышитое на сатине, тогда это модно было, надо было как-то стены прикрывать. Это сюзане было большое, как ковер. На Востоке всегда оставляют несделанный завиток, потому что кончается работа, кончается жизнь. Такой завиток есть на всех ручных коврах. Саконская рассказывала, что Цветаевой сюзане очень нравилось. Оно спускалось со стенки и накрывало пружинный матрац, а рядом стояла настольная лампа, которую Саконская тоже привезла с собой из Москвы. Цветаева любила садиться в свете лампы на фоне сюзане. Саконская так и запомнила ее в предпоследний вечер. И еще она сказала, что отговаривала ее уезжать»"[1].
Саконские, мать и сын - Александр (Леля) Соколовский, провожали гроб с телом Цветаевой на кладбище. После смерти Цветаевой сын Саконской пытался покончить с собой и был спасен матерью из петли.
Раннее творчество Саконской практически неизвестно. Она - поэт-экспериментатор. Несколько примеров из ее стихов приводит Алексей Крученых в работе "Сдвигология русского стиха: Трахтат обижальный и поучальный" (1923 год, статья "От импрессионизма к сдвиговому образу. Образы сердца, по стихам Н. Саконской"):
"Рыбка у зыбки таясь
Лакала из глаз ребенка
Выпученные об'едки дифтерита
Прямо из карусельного кружева
Ночью выпал бордюрный мальчик
В червячью, мягкую ямку".
"Было нас двое: я и дремота, Время лениво щелкало орешки..."
«Грустно стало выцветшей бонне, что сердце ее в нафталине…»
«В моем сердце тоненькие занозы перевязаны пунцовыми нитками…»
«На сердце забыла надеть наперсток, исколото глупое сердце в кровь…»
«Я сердце обую в разношенный лапоть и пущу путями далекими…»
«Я сердце бросила в надтреснутый стакан…»
«А в сердце у меня к рассвету вырос зверь, я бережно ему расчесывала шерстку…»
«Когда же ты, шатаясь, медленно ушел, я выплеснула сердце мертвое под стол и стало мне мучительно и мерзко»
Алексей Крученых замечал: "Ямка - могила, вякающая, неприятная, - звукообраз! Может быть дальнейший путь поэтессы - заумный язык, со всем его звуковым и образным богатством".