Расшифровка части докладов круглого стола, Москва, 11 декабря
Оригинал взят у superwmn в Расшифровка части докладов круглого стола, Москва, 11 декабря
Тема круглого стола - "Экономические и социальные права женщин и предотвращение гендерного насилия. По итогам кампании 2013 г. «16 дней действий против гендерного насилия»
Анонс
осилила расшифровать только первые 45 минут, самое главное, на мой взгляд.
Наталья Биттен, Андрей Синельников, Мари Давтян и кратко о том, что ещё там было
Наталья Биттен:
Я хотела бы в двух словах рассказать о том, что почерпнула на семинаре, который 2 декабря провёл Всемирный банк. Доклад они опубликуют во второй половине декабря, но сейчас я могу познакомить вас с основными выводами, которые я сделала. В одном из докладов, который будет называться "Вопросы гендерного равенства в Российской Федерации", говорится о том, что необходимо повышать экономические возможности женщин. Основные выводы: гендерное неравенство имеет экономические издержки, ограничивает возможности представителей следующего поколения. понятно, что если сейчас женщина находится в нищете, она не в состоянии дать достаточное образование своему ребёнку.
В России женщины сталкиваются с тем, что они не в состоянии даже кормить детей нормально. например, сейчас наша доблестная армия сталкивается с тем, что многие призывники не могут попасть в армию, потому что у них недостаток веса. Это уже структурная проблема, а не проблема конкретных женщин и семей в бедности. Эксперты Всемирного банка это объясняют тем, что женщины в РФ недостаточно представлены при решении проблем бедности и неравенства, то есть мы сами для себя ничего не хотим уже. У нас снижается критически политическое представительство.
Интересная цифра - группа Всемирного банка подсчитала, что в 2007 году потеря дохода по причине гендерного разрыва в уровнях предпринимательской и экономической активности составила 9%.
Каким образом, они предлагают повысить экономические возможности женщин? Устранять институциональные барьеры. То есть менять законодательство в трудовой сфере, позволять женщинам работать по гибкому графику, работать на дому, работать неполный рабочей день и т.д. Устранять дискриминацию на рынке труда. Повышать занятость женщин в мужских отраслях. Мы знаем, что у нас список из более чем 400 профессий, где женщины просто не могут работать. Необходимо также переоценивать так называемые "традиционные женские сферы", там труд женщин явно недооценен. Необходимо качественное дошкольное образование, садики и ясли. Много говорили о том, что надо сохранять институт яслей, где дети могут находиться с возраста 2 месяца. Сейчас мы видим целенаправленную политику на уничтожение этой структуры. Необходимо повышать роль отцов в репродуктивном труде. Отпуск по уходу за ребёнком сделать гендерно нейтральным.
Говорилось также о домашнем насилии. О факторах повышения и снижения рисков домашнего насилия. низкий уровень образования повышает риски женщины быть подвергнутой домашнему насилию. Необходимо повышать уровень осведомлённости мужчин о законах по борьбе с домашним насилием. И это, по наблюдениям в тех странах, где такие законы есть, на 50% снижает риски возникновения домашнего насилия. Конечно говорилось о необходимой интеграции экономических возможностей и законодательных мер по предотвращению домашнего насилия. Выступала Ирина Калабихина, она отметила, что в России высокий уровень домашнего насилия, что домашнее насилие в отношении женщин у нас самая распространённая форма домашнего насилия. Что геронтологическое насилие - это преимущественно женская проблема. Что насилие в отношении женщин и в отношении детей тесно связаны.
Подробнее об этом и законопроекте, который готовится, нам расскажут Андрей Синельников и Мари Давтян
Андрей Синельников, Национальный центр по предотвращению насилия "Анна".
Прежде всего хотелось бы сказать об уровне домашнего насилия, насколько оно распространено. Тут существуют споры, о том какова на самом деле численность женщин, погибших в результате насилия в семье. Существует официальная цифра, которая была озвучена представителем МВД в 2008 году, это цифра порядка 14 тыс. женщин в год. Это сказал начальник отдела общественной безопасности, в чьё ведомство входит работа с подобными случаями. С другой стороны, мы подходим к такому удивительному факту, что, например, в прошлом году всего убийств и покушений на убийства в России зафиксировано 12 200, без разбивки по полу.
Спрашивается, где же остальные цифры? Ведь в целом, женщин убивают меньше, чем мужчин, из-за разности в образе жизни. Здесь существует такая хитрая вещь, как вторая цифра. В соответствии с российской статистикой убийством считается только если, предположим, муж зарезал жену или партнёршу и она тут же умерла. Такое появляется в нашей статистике как убийство. Если же она умерла в карете скорой помощи, то это считается смерть в результате нанесения тяжких телесных повреждений. И таких смертей за прошлый год у нас было более 9 тысяч, это только женщин. И где-то 20 тысяч мужчин. Исходя из этого и из того, что по данным МВД, 60% и даже более всех тяжких преступлений совершается именно в бытовой сфере, мы можем примерно обозначить, что та цифра, когда мы говорим, что каждый час в россии погибает женщина, эта цифра кажется реалистичной. Это первое.
Второе, во многих регионах зафиксирован всплеск домашнего насилия, его рост на 20, на 30% , в некоторых даже в два раза. Значит ли это, что насилия стало больше? как показывает практика работы нашего центра, нет, не значит. Это значит, что больше женщин стали подавать заявления и настаивать, чтобы эти заявления были зафиксированы. Потому что если мы посмотрим на исследования, проводившиеся в начале 2000х и буквально сейчас фонд здравоохранения провёл своё исследование, в которое включил вопросы о насилии в семье, то сравнив цифры, мы видим, что за это время в четыре раза больше женщин стало обращаться за помощью в органы защиты правопорядка. А это и сейчас не очень много. Судя по статистике нашего телефона доверия, всероссийского, примерно 70% позвонивших женщин никогда не обращались за помощью в полицию. Никогда. И это мы говорим о женщинах, которые достаточно активны, знали номер горячей линии и обратились на неё, которые осознают, что в их семье происходит непорядок. Тем не менее обратиться в полицию они и не подумали. Но даже из тех, кто обратился, практически каждая вторая осталась неудовлетворённой той помощью, которую оказала ей полиция.
В этом году нашему центру "Анна" исполнилось 20 лет. Он начинался в 1993 году как первый телефон доверия для женщин, пострадавших от насилия в семье. И сейчас разросся до такого ресурсного информационно-методического центра, у которого есть сеть российских организаций, оказывающих помощь женщинам и который достаточно известен как у нас, так и за рубежом, и который является, не побоюсь этого слова, лидером по борьбе с насилием в отношении женщин.
20 лет - это большой срок и мне бы хотелось немножко сказать, что же изменилось за 20 лет. Когда мы начинали, когда Марина Писклакова открывала этот телефон, само словосочетание "домашнее насилие" казалось чуждым для российского уха. Все говорили, что это вы такое придумали? есть бытовое насилие, есть семейное насилие. зачем какое-то домашнее выдумывать? и было достаточно много споров по поводу терминологии. Наша же логика была проста. Семейное насилие не включает в себя насилие уже разведённых супругов. Кстати, мы проводили конференцию и выяснилось, что есть в некоторых странах достаточно большие проблемы, связанные с тем, что законы называются именно о семейном насилии. Потому что под семьёй подразумевается только взаимоотношения мужа и жены, в насилие очень часто случается и после развода и в достаточно серьёзных формах происходит, когда муж бывший пытается вернуть подчинение жены.
Домашнее насилие включает в себя достаточно большой спектр: это не только насилие между супругами, это и насилие между бывшими супругами, и насилие по отношению к престарелой матери, например, или к престарелому отцу со стороны сына-наркомана. И вот прошло 20 лет и мы видим, что этот термин уже используется в государственной риторике, и в кремле, и в парламенте, и в думе. Он уже вошёл в наш словарь. Это первое.
Второе. как я уже сказал, в четыре раза больше женщин стало обращаться за помощью в полицию. Это значит, что гораздо больше женщин стало осознавать саму проблему насилия в семье и понимать, что её жизнь и жизнь детей находится в опасности, и в результате этого прибегать к законным методам защиты. Далее, изменилось отношение самого общества к этой проблеме. Если в начале 2000х каждый второй человек в России считал, что домашнее насилие - это частное дело семьи, в которое государство не должно вмешиваться, то сейчас таких всего один человек из ста, кто считает, что это частное дело. а 70 % населения считает, что государство делает недостаточно шагов для того, чтобы эффективно бороться с этим явлением. То есть это огромный рост, который очень показателен потому, что за эти 20 лет государство не проводило ни одной образовательной кампании по насилию в семье и домашнему насилию, не было сделано ничего. Было небольшое движение в Москве, когда "участковый от слова "участие", домашнее насилие - обратитесь". Но разъяснительная работа с населением, объяснения, что это за преступления, велась только силами общественных организаций и представительниц женского движения в регионах.
Показательно, что без помощи и какой-либо поддержки государства, только активистки региональные и наш центр выпускали брошюры, плакаты, проводили мероприятия, проводили семинары для студентов, для подростков, для педагогов, для представителей социальной сферы. И такое вот изменение. это заслуга, я считаю, женского движения России, что эта тема стала осознаваться населением как проблема. И это естественно, что сейчас, после того, как увеличивается осознание проблемы, растёт давление на органы власти. Например, только за последние три года, в два раза увеличилось количество убежищ в России. Тех мест, где женщина сама или с детьми может переждать какое-то время, пожить в безопасности, пока она находится в кризисной ситуации. Естественно, это не сами муниципалитеты посидели-подумали, что надо бы открыть, это возросло количество обращений, возросло вообще качество общественного давления на власть. И вот под этим давлением, местные власти были вынуждены увеличить количество убежищ.
Когда мы начинали, наш телефон принимал 600 звонков в год, сейчас, благодаря поддержке компании Avon, всероссийская горячая линия для пострадавших от насилия в семье принимает более 6 000 звонков в год, что достаточно много.
Ещё интересный момент по поводу статистики. Недавно проведённое ВЦИОМ исследование о причинах развода в России показало, что практически каждый второй развод происходит из-за физического насилия мужа в отношении жены. Достаточно большая цифра, учитывая то, что количество разводов у нас каждый год увеличивается.
Что же происходит? Самосознание растёт, а сделать мы ничего не можем. Даже обращаясь на наш телефон доверия, где консультанты, которые прошли тренинг, могут дать базовые юридические советы пострадавшим, как написать заявление, что делать, если вам отказывают, как и где надо снимать побои и что нужно, чтобы там написали, тем не менее всё равно эти советы оказываются бесполезными из-за того, что отсутствует специальный закон, который помогал бы решил эту проблему. Сейчас 90% таких случаев проходит по делу частных обвинений, когда пострадавших направляют к мировому судье. Чтобы мировой судья вынес решение, необходимо составить список свидетелей, составить список доказательств, приложить справки о побоях и оформить по правилам всё это как материалы обвинительного заключения. Естественно, дай мне такую задачу, я бы никогда в жизни не справился и по форме это бы не составил.И поэтому каждое второе заявление заворачивается обратно с формулировкой "исправить", "уточнить", "составить по форме".
На этом этапе каждое второе заявление и отсеивается, потому что дальше женщины не подают. Дальнейшие отсеиваются в ходе судопроизводства, когда судья предлагает заключить мировое соглашение, т.к. это мировой судья и его цель - восстановление семьи. На этом месте прекращается дальнейшее расследование. Как показало исследование в Свердловской области, только 10% случаев насилия вообще доходит до суда, а обвинительный приговор наверное в процентах трёх выносится. И плюс, если побороться, то и штраф небольшой.
Что же происходит, если вот сейчас муж бегает за женой с ножом по квартире? Каким-то образом ей удаётся вызвать полицию и открыть дверь. Полиция приезжает и в соответствии с сегодняшним законодательством, всё, что полиция может - это забрать его в отделение на 2-3 часа, провести с ним беседу и отпустить. Если будет у жены желание составить заявление о покушении на убийство, то это будет составлено. Но опять-таки это дело у нас заканчивается небольшим штрафом.
Наталья Биттен: Угроза убийством заканчивается штрафом? А какой там штраф может быть?
Мари Давтян: Максимальный до 20 тысяч. Но средний - 3-5 тысяч.
Наталья Биттен: Недорого.
Андрей Синельников:
При этом, всё время проведения следственных действий и до суда и после они продолжают, даже если они бывшие супруги, жить в одной квартире. Почему так происходит? Если бы такое происходило на улице - некоторые даже советуют женщинам в такой ситуации выбегать на лестничную площадку, звонить соседям и кричать, чтобы они вызывали полицию, - потому что тогда это считается преступлением, совершённым в общественном месте. И по логике нашего законодателя, оно представляет собой большую общественную опасность, чем преступление, совершённое в квартире. Тогда его хотя бы можно посадить за хулиганство на 15 суток. Хотя это тоже не всегда делается.
Естественно, в этой ситуации, даже сами работники полиции говорят, мы бы помогли, но мы сами ничего сделать не можем с этим законодательством, которое имеется. мы были бы рады, но у нас нет возможности.
Есть ещё такой момент, почему нужны законы о насилии в семье. Потому что это особое дело, чем, например, то же самое хулиганство или разбой, совершённые на улице незнакомыми лицами. Почему? потому что это преступление представляет собой большую угрозу жизни пострадавшей, чем преступление от незнакомого человека, т.к. в домашнем насилии обидчик прекрасно знает, где учатся дети, где живут её родители, у которых она спрячется, где живут её подруги, где она работает, куда она может уехать. У него существует больше моментов для давления на пострадавшую, чтобы она забрала заявление, у него на руках все карты - он знает, где он сможет её найти.
У нас есть случай, когда прошло 4 года после развода, у бывшего мужа новая девушка, но он продолжает преследовать свою бывшую супругу, поджидает в кустах около подъезда, протыкает шины, избивает родителей. И ей действительно негде спрятаться, потому что он знает где и как её найти. Более того, существуют такие случаи, когда пострадавшая, убежала к своей подруге, спрятавшись у неё, он приходит и убивает их обеих, или убивает родителей и ребёнка. Или случай, когда в Амурской области муж после развода поджёг дом, в котором были её родители, она и двое её малолетних детей. Это серьёзные преступления, которые почему-то относят к разряду не угрожающих общественной безопасности. Именно поэтому мы считаем, исходя из опасности этих преступлений, из-за угрозы жизни пострадавшей, из-за специфики самого явления домашнего насилия, мы считаем, что необходимо принять закон. Это показывает практика других стран. Например, США. После принятия закона, там резко снизилось количество убийств. Как Наталья совершенно верно заметила, уже само наличие закона с реальными наказаниями, с профилактическими мерами, в первую очередь, а потом уже с наказаниями за нарушение особых предписаний, оно позволяет уже на 50% снизить агрессию мужчины в отношении своих близких. Представьте, он бьёт её, они приезжают, руками разводят, уезжают, он снова бьёт её, они снова приезжают, разводят руками, уезжают. Естественно, у него возникает чувство безнаказанности. А сожгу-ка я дом, мне всё равно ничего не будет. Такие ужасные случаи порождены именно безнаказанностью и бездействием нашей правоохранительной системы, которая в свою очередь, продиктована отсутствием особых мер охранного характера и наказаний обидчика за их нарушение.
Наталья Биттен: Я разговаривала с одной американской феминисткой по поводу гендерного насилия. Она сказала, что после того, как был принят закон в США и начали выдавать охранные ордера, увеличилось число убийств женщин. Потому что когда дают охранный ордер, многие срываются и просто убивают своих жён или бывших жён.
Мари Давтян: Всё зависит от того, какая система выдачи охранных ордеров и вообще, грубо говоря, о чём они. Потому что помимо бумаги нужен ещё механизм контроля.
Андрей Синельников:
Охранные ордера как эффективная мера вызывают определённые споры, но они показали свою эффективность в других странах, и в Штатах тоже. Спустя какое-то время, когда наказание за нарушение первый раз подняли, охранный ордер стал более эффективно работать. И сейчас в штатах, хотя по населению эта страна гораздо больше, чем россия, смертность женщин от домашнего насилия там в пять раз ниже.
Мари Давтян, адвокат:
Я начну с иного. Все знают, что вчера у нас закончились 16 дней активизма против гендерного насилия. И очень много женских организаций в этот раз, буквально не сговариваясь, самостоятельно все эти 16 дней активно призывали "голосовать" и выступать за принятие Конвенции Совета Европы по противодействию насилию в отношении женщин и насилию в семье. Уже есть такой замечательный документ Совета Европы, но мы пока не являемся его участниками, но очень многие страны уже к нему присоединились, мы тоже надеемся, что в скором времени и Россия к нему присоединится.
Но очень часто я слышу, что в этом нет необходимости. Что зачем нам нужны другие документы, конвенции, когда у нас есть замечательный уголовный кодекс, который вроде бы должен защищать всех от насилия. Но на самом деле этого не происходит. И вообще защитить от насилия постфактум наказанием невозможно. Всё-таки основная задача государства, особенно в ситуациях домашнего насилия, это насилие предупредить. То есть вопросы профилактики.
Международное законодательство - а мы понимаем, что РОссия - это не единственная страна, где существует эта проблема, в разной степени эта проблема есть во всём мире -, а уже сложились определённые международные стандарты, которым должно отвечать и законодательство, и вообще действия государства. В первую очередь международное сообщество говорит, что государство не должно оставаться в стороне в ситуации семейного насилия. Обязанность государства - защищать жертву домашнего насилия, более того, государство должно обеспечить наказание обидчику, меры реабилитации. Это всё международные нормы, которые достаточно давно выработались, в том числе и Европейским судом по правам человека. Должна оказываться защита, помощь пострадавшей, наказание для обидчика, программа его реадаптации, то есть какие-то группы работы с обидчиками, которые мы часто видим по телевизору в разных фильмах. И при этом государство должно проводить регулярно исследования и мониторинг данной проблемы.
Если говорить о России, что из этого делается? Я практикующий адвокат, я веду такие дела, и могу сказать серьёзно - ничего. Мы не выдерживаем ни одного стандарта по этому поводу. Защита жертв у нас не происходит никак. Андрей совершенно правильно сказал, что в ситуации домашнего насилия женщина остаётся одна с этой бедой. Вроде бы, вызови полицию, полиция приедет и поможет. Так вот, полиция не поможет. Потому что полиция, и в этом весь ужас, не вправе даже возбуждать дела о домашнем насилии. Зачастую они у нас, в соответствии с уголовным законодательством, квалифицируются либо как побои, либо как лёгкий вред здоровью. Этим всё начинается и этим очень долго длится, это не раз и не два. Так вот, полиция эти дела не возбуждает, у неё нет такого права. Эти дела возбуждаются только по заявлению к мировому судье. А чтобы написать это заявление, нужно обладать не только высшим юридическим образованием, но ещё и практикой работы в этой сфере. Не каждый юрист может с первого раза это заявление написать с учётом всех особенностей, которые существуют.
Это ещё полбеды. А потом начинается самое ужасное. Потом потерпевшая должна сама доказать, что против неё было совершено насилие. Потому что никакого прокурора в процессе не будет, не будет ни прокурора, ни следователя, ни полиции, никого. То есть она должна собрать доказательства против своего, допустим, супруга. И вот возникает такая жуткая ситуация. Зачастую эти люди вместе живут. И уже была ситуация насилия. И она должна в этом месте каким-то образом без юридического образования, сама с собой, да ещё и против него что-то там собирать и возбуждать эти все процессы. И поддерживать обвинение в суде. Даже при наличии адвоката это крайне-крайне сложно. Приведу простой пример. Избиение ремнём. Вот он убил её этим ремнём. Приедет полиция, осмотрит место, всё зафотографирует, изымет этот ремень, проведёт кучу экспертиз и всё это будет доказательствами по уголовному делу. Он причинил побои этим ремнём, полиция, даже если и приедет, то хорошо, если сразу, а например, по Москве просто участковый на следующий день приходит, он сразу даже и не приезжает. Но эта женщина не может собрать все эти доказательства, она не обладает нужным опытом и не обладает правами.
И с чем мы остаёмся? Мы остаёмся со свидетельскими показаниями, которые мы могли бы собрать, но в ситуациях домашнего насилия их часто просто нет, потому что это происходит всегда за закрытыми дверями. Либо свидетелями становятся дети, но суды не воспринимают эти показания всерьёз. И медицинские справки. А медицинская справка на самом деле, не очень большое доказательство, ведь помимо того, что ты побои получил, тебе надо доказать, что это именно побои и что именно он тебе их причинил. На практике это крайне сложно.
И суды всё это прекрасно понимая, понимая, что база для вынесения приговора объективно никакая, пытаются весь процесс стороны активно примирить. Мы в процессах наслушались всего: "да как же вы можете, он же ваш муж", "ой, а у него будет судимость, ваши дети никогда в жизни не поступят в институт". Нам планомерно сидят и говорят в глаза: "Забери заявление. Примирись". А бывает даже и советуют: "а вы подайте на неё тоже заявление, может, она вас тоже била". У нас в практике суды такие вещи часто делают, мы к этому уже готовы.
Но даже если мы доходим весь этот период до конца, а это очень большой стресс, это всегда состояние угрозы. Весь этот период женщина под угрозой. Потому что она находится в конфликте со своим сожителем или супругом, естественно, это всё очень опасно.
Что мы получаем в итоге? Мы получаем штраф 5 тысяч рублей. Отлично. Теперь мы все знаем, что побить жену стоит 5 тысяч рублей.
Это ещё и большие мытарства, хорошо если при этом нам компенсируют моральный вред в размере тоже 5-10 тысяч рублей. и всё. Всё остаётся на своих местах. Есть наказание? наказания нет.
А в этот период государство как-то может обеспечить защиту жертвы? Не может, оно и не обеспечивает. Нет никакого законодательства, которое бы позволило обезопасить жертву в период процесса. А это ведь основное, ведь именно в этот момент, когда конфликт в апогее, очень часто случаются убийства, причинение тяжкого вреда здоровью. Люди инвалидами остаются. У нас был такой случай, когда муж вообще закрыл жену, чтобы она на уголовный процесс не пришла. Он обрубил телефон, забрал её мобильный, закрыл её в квартире. И хорошо, что просто закрыл и ушёл. А мог бы и убить. Это у нас тоже, к сожалению, случается. Поэтому ситуация достаточно плачевная.
О мерах защиты у нас есть закон о защите потерпевших и свидетелей. Я, мои коллеги, мы все говорим суду: "Примените его". Судьи разводят руками, иногда крутят пальцем у виска и говорят:" вы что? вот в этой ситуации?" у нас по ста заявлениям, сто отказов. Сто процентов не применяют. Потому что меры не адекватные. Максимум, что мы можем попросить - кнопка вызова полиции, личная охрана. Личную охрану никто не поставит. А есть такая мера - смена внешности. Но никто не захочет менять внешность из-за ситуации домашнего насилия. И какой в этом смысл, находясь в одной квартире.
Таким образом. получается, что женщина остаётся сама с собой. Государство полностью устраняется из этой ситуации.
Всё время говорят: "а вот если вас побили на улице и у вас побои, то это тоже частное обвинение!" да, но меня побил на улице незнакомый человек и я с ним никогда больше не увижусь или увижусь только в уголовном процессе. Я не прихожу к нему домой, я не живу там, я не встаю с утра и не встречаю его возле туалета. Это же существенная разница. Именно поэтому нужно отдельное профильное законодательство, как это сделано во всём мире.
И вот сейчас при Министерстве труда и социальной защиты существует Гендерный совет ( Координационный совет Минтруда России по гендерным проблемам) и при нём существует рабочая группа по разработке проекта закона о предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия. Мы с Андреем входим в её состав, я - один из авторов проекта федерального закона. Он на данный момент существует и написан. Тот редкий случай, когда проект писался практикующими юристами совместно с НКО, неправительственными объединениями, которые этим занимаются.
Мы постарались учесть всё. Этот проект закона нужен для того, чтобы обозначить проблему. Когда мы говорим о какой-то системной проблеме, нужно системное профильное законодательство - дать определение, что такое "домашнее насилие", круг жертв, которые могут быть защищены этим законом, виды домашнего насилия, полномочия органов государственной власти. Всё это мы постарались прописать.
В том числе и защитные меры - защитные предписания, за рубежом они называются ордерами. Мы постарались сделать два вида мер - это защитные предписания краткосрочные, которые будут выдаваться полицией, защитные предписания судебные, которые будут выдаваться судом и будут долгосрочными.
По логике этого проекта, краткосрочное предписание должно быть выдано сотрудником полиции, который обязан немедленно явиться на место происшествия. Он обидчику выдаёт защитное предписание, указывая на запрет насилия в отношении жертвы. Может показаться, ну какой смысл иметь бумагу со словами, образно говоря, "тебе запрещено избивать жену"?! На самом деле, таким образом, во-первых, мы показываем, что государство не устранено, государство за тобой следит и контролирует, чтобы ты этого не сделал. Ну и, во-вторых, нарушение защитного предписания, выданного полицией, сразу приведёт вас на 15 суток ареста, что тоже приятно. Потому что, действительно, на сегодняшний день, его даже за хулиганство забрать нельзя, потому что хулиганство происходит в общественном месте, а дома - это не хулиганство. То есть дома можно бить посуду, кричать, ругаться, делать что угодно, бить жену - это не хулиганство.
И по защитным предписаниям обидчик будет обязан проходить специализированные программы по работе с обидчиком, психологические программы реадаптации.
Для жертв предусмотрена, у нас это была самая большая проблема, бесплатная помощь, социальная, правовая. Мы постарались ввести бесплатную юридическую помощь в том числе в период выдачи защитных предписаний, чтобы её сопровождал профессиональный юрист.
Бесплатная психологическая помощь, на социальные службы будет возложена обязанность в достаточном количестве создавать убежища для женщин. Это будет всё на уровне регионов, каждое Министерство соцзащиты, которое есть регионе, должно будет озаботиться созданием достаточного количества этих мест.
По судебному защитному предписанию нарушитель может быть обязан оплачивать аренду жилья пострадавшей, отдать личное имущество - у нас так часто бывает, когда забирает все личные документы, нет ни паспорта, ни полиса, ничего. Также "не совершать насилия", может быть определён порядок общения с детьми и определён порядок уплаты алиментов, как ей, если она имеет право на алименты, так и детям.
Ещё одна из многих серьёзных проблем в этой сфере - отсутствие надлежащих исследований, мониторинга и статистики. По проекту закона, ведение статистики будет возложено на три министерства - МВД, Минздрав и Минтруд. По нашим представлениям, их статистика будет разниться. Их статистика всегда разнится, и поэтому мы считаем, что есть логика вести эту статистику всем органам, куда может обратиться потерпевшая. И правительство раз в четыре года будет обязано делать доклад о ситуации с противодействием домашнему насилию и представлять его в думу и совет федерации.
Не забыли и про общественные объединения. У нас общественные объединения являются одним из субъектов профилактики. могут оказывать в том числе бесплатные соцуслуги. Мы надеемся, что они будут финансироваться региональными и федеральными органами власти.
Предоставили право для общественных объединений обращаться за защитой неопределённого круга лиц. Это когда какие-нибудь постановления в этой сфере могут системно нарушать права женщин, а также по просьбе пострадавшей обращаться в защиту самой пострадавшей в различные органы и суд.
Кто может быть пострадавшей? Мы отошли от термина "законный брак", "семья". У нас определения "семьи" вообще нет. У нас идут постоянные споры о том, кого считать семьёй. Мы считаем, что это супруги, лица. которые были супругами когда-либо, родственники, свойственники, бывшие родственники, бывшие свойственники, в том числе родственники бывшего супруга, бывшей супруги, лица, совместно проживающие и ведущие общее хозяйство, либо лица, которые ранее совместно проживали и вели совместное хозяйство. То есть мы пытались перечислить, чтобы не упереться в вопрос заключения официального брака, потому что многие сегодня живут, не регистрируя брак.
Наталья Биттен: Какие перспективы у проекта? Когда он будет рассматриваться? Есть ли лоббисты?
Мари Давтян: Мне всё время задают этот вопрос и мне очень сложно на него ответить. На сегодняшний день процесс происходит в гендерном совете минтруда. Нас поддерживает депутат Мурзабаева, которая желает принятия закона. Также сейчас сложился пул депутатов, которые готовы его поддержать.
Андрей Синельников: были проведены слушания в Общественной палате РФ, законопроект одобрен и рекомендован к принятию. Президентский совет по правам человека одобрил. Законопроект одобрен также на заседании Мосгордумы, также рекомендовала принять его. Сейчас Мари вернулась из Питера, где Санкт-Петербургская городская дума также горячо поддержала идею принятия это закона. В настоящее время серьёзного противодействия и препятствий мы ни от кого не встречали, потому что, действительно, в обществе повысилось осознание серьёзности проблемы.
Дополнительные материалы:
1. Доклад Национальной независимой комиссии по правам женщин и насилию в отношении женщин "Насилие в отношении женщин в России. Теневой доклад"
2. Проект Федерального закона о предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия пока не опубликован.
Также на круглом столе:
Выступили
- Надежда Ажгихина в том числе о роли женской журналистики и писательниц в формировании иного взгляда на общество и процессы в нём,
- Марина Попова, активистка Кампании за свободное материнство о законопроекте об отмене финансирования абортов по желанию женщины из фонда социального страхования и петиции кампании, а также по этой теме эксперт-медик, сопредседатель независимого профсоюза работников медицинской сферы "Действие" - Эдуард Каляманов
Представлена писательница Елена Модель и её книги
Представлены книги
- Консуэло Барэа. Учебник для женщин, подвергающихся насилию. Перевод на русский Татьяны Керим-Заде
- Ольга Брайн "Мой шёпот ужаса: свидетельства женщин из стран экс-СССР", на английском языке
(Olga Brine, My Whispers of Horror: Letters telling women’s true tales from ex-USSR nations)
Иванна Стратийчук представила проект радикальных феминисток "Wоmenation"
Был анонсирован круглый стол по проблемам проституции, который состоится в январе-феврале 2014 г.
Тема круглого стола - "Экономические и социальные права женщин и предотвращение гендерного насилия. По итогам кампании 2013 г. «16 дней действий против гендерного насилия»
Анонс
осилила расшифровать только первые 45 минут, самое главное, на мой взгляд.
Наталья Биттен, Андрей Синельников, Мари Давтян и кратко о том, что ещё там было
Наталья Биттен:
Я хотела бы в двух словах рассказать о том, что почерпнула на семинаре, который 2 декабря провёл Всемирный банк. Доклад они опубликуют во второй половине декабря, но сейчас я могу познакомить вас с основными выводами, которые я сделала. В одном из докладов, который будет называться "Вопросы гендерного равенства в Российской Федерации", говорится о том, что необходимо повышать экономические возможности женщин. Основные выводы: гендерное неравенство имеет экономические издержки, ограничивает возможности представителей следующего поколения. понятно, что если сейчас женщина находится в нищете, она не в состоянии дать достаточное образование своему ребёнку.
В России женщины сталкиваются с тем, что они не в состоянии даже кормить детей нормально. например, сейчас наша доблестная армия сталкивается с тем, что многие призывники не могут попасть в армию, потому что у них недостаток веса. Это уже структурная проблема, а не проблема конкретных женщин и семей в бедности. Эксперты Всемирного банка это объясняют тем, что женщины в РФ недостаточно представлены при решении проблем бедности и неравенства, то есть мы сами для себя ничего не хотим уже. У нас снижается критически политическое представительство.
Интересная цифра - группа Всемирного банка подсчитала, что в 2007 году потеря дохода по причине гендерного разрыва в уровнях предпринимательской и экономической активности составила 9%.
Каким образом, они предлагают повысить экономические возможности женщин? Устранять институциональные барьеры. То есть менять законодательство в трудовой сфере, позволять женщинам работать по гибкому графику, работать на дому, работать неполный рабочей день и т.д. Устранять дискриминацию на рынке труда. Повышать занятость женщин в мужских отраслях. Мы знаем, что у нас список из более чем 400 профессий, где женщины просто не могут работать. Необходимо также переоценивать так называемые "традиционные женские сферы", там труд женщин явно недооценен. Необходимо качественное дошкольное образование, садики и ясли. Много говорили о том, что надо сохранять институт яслей, где дети могут находиться с возраста 2 месяца. Сейчас мы видим целенаправленную политику на уничтожение этой структуры. Необходимо повышать роль отцов в репродуктивном труде. Отпуск по уходу за ребёнком сделать гендерно нейтральным.
Говорилось также о домашнем насилии. О факторах повышения и снижения рисков домашнего насилия. низкий уровень образования повышает риски женщины быть подвергнутой домашнему насилию. Необходимо повышать уровень осведомлённости мужчин о законах по борьбе с домашним насилием. И это, по наблюдениям в тех странах, где такие законы есть, на 50% снижает риски возникновения домашнего насилия. Конечно говорилось о необходимой интеграции экономических возможностей и законодательных мер по предотвращению домашнего насилия. Выступала Ирина Калабихина, она отметила, что в России высокий уровень домашнего насилия, что домашнее насилие в отношении женщин у нас самая распространённая форма домашнего насилия. Что геронтологическое насилие - это преимущественно женская проблема. Что насилие в отношении женщин и в отношении детей тесно связаны.
Подробнее об этом и законопроекте, который готовится, нам расскажут Андрей Синельников и Мари Давтян
Андрей Синельников, Национальный центр по предотвращению насилия "Анна".
Прежде всего хотелось бы сказать об уровне домашнего насилия, насколько оно распространено. Тут существуют споры, о том какова на самом деле численность женщин, погибших в результате насилия в семье. Существует официальная цифра, которая была озвучена представителем МВД в 2008 году, это цифра порядка 14 тыс. женщин в год. Это сказал начальник отдела общественной безопасности, в чьё ведомство входит работа с подобными случаями. С другой стороны, мы подходим к такому удивительному факту, что, например, в прошлом году всего убийств и покушений на убийства в России зафиксировано 12 200, без разбивки по полу.
Спрашивается, где же остальные цифры? Ведь в целом, женщин убивают меньше, чем мужчин, из-за разности в образе жизни. Здесь существует такая хитрая вещь, как вторая цифра. В соответствии с российской статистикой убийством считается только если, предположим, муж зарезал жену или партнёршу и она тут же умерла. Такое появляется в нашей статистике как убийство. Если же она умерла в карете скорой помощи, то это считается смерть в результате нанесения тяжких телесных повреждений. И таких смертей за прошлый год у нас было более 9 тысяч, это только женщин. И где-то 20 тысяч мужчин. Исходя из этого и из того, что по данным МВД, 60% и даже более всех тяжких преступлений совершается именно в бытовой сфере, мы можем примерно обозначить, что та цифра, когда мы говорим, что каждый час в россии погибает женщина, эта цифра кажется реалистичной. Это первое.
Второе, во многих регионах зафиксирован всплеск домашнего насилия, его рост на 20, на 30% , в некоторых даже в два раза. Значит ли это, что насилия стало больше? как показывает практика работы нашего центра, нет, не значит. Это значит, что больше женщин стали подавать заявления и настаивать, чтобы эти заявления были зафиксированы. Потому что если мы посмотрим на исследования, проводившиеся в начале 2000х и буквально сейчас фонд здравоохранения провёл своё исследование, в которое включил вопросы о насилии в семье, то сравнив цифры, мы видим, что за это время в четыре раза больше женщин стало обращаться за помощью в органы защиты правопорядка. А это и сейчас не очень много. Судя по статистике нашего телефона доверия, всероссийского, примерно 70% позвонивших женщин никогда не обращались за помощью в полицию. Никогда. И это мы говорим о женщинах, которые достаточно активны, знали номер горячей линии и обратились на неё, которые осознают, что в их семье происходит непорядок. Тем не менее обратиться в полицию они и не подумали. Но даже из тех, кто обратился, практически каждая вторая осталась неудовлетворённой той помощью, которую оказала ей полиция.
В этом году нашему центру "Анна" исполнилось 20 лет. Он начинался в 1993 году как первый телефон доверия для женщин, пострадавших от насилия в семье. И сейчас разросся до такого ресурсного информационно-методического центра, у которого есть сеть российских организаций, оказывающих помощь женщинам и который достаточно известен как у нас, так и за рубежом, и который является, не побоюсь этого слова, лидером по борьбе с насилием в отношении женщин.
20 лет - это большой срок и мне бы хотелось немножко сказать, что же изменилось за 20 лет. Когда мы начинали, когда Марина Писклакова открывала этот телефон, само словосочетание "домашнее насилие" казалось чуждым для российского уха. Все говорили, что это вы такое придумали? есть бытовое насилие, есть семейное насилие. зачем какое-то домашнее выдумывать? и было достаточно много споров по поводу терминологии. Наша же логика была проста. Семейное насилие не включает в себя насилие уже разведённых супругов. Кстати, мы проводили конференцию и выяснилось, что есть в некоторых странах достаточно большие проблемы, связанные с тем, что законы называются именно о семейном насилии. Потому что под семьёй подразумевается только взаимоотношения мужа и жены, в насилие очень часто случается и после развода и в достаточно серьёзных формах происходит, когда муж бывший пытается вернуть подчинение жены.
Домашнее насилие включает в себя достаточно большой спектр: это не только насилие между супругами, это и насилие между бывшими супругами, и насилие по отношению к престарелой матери, например, или к престарелому отцу со стороны сына-наркомана. И вот прошло 20 лет и мы видим, что этот термин уже используется в государственной риторике, и в кремле, и в парламенте, и в думе. Он уже вошёл в наш словарь. Это первое.
Второе. как я уже сказал, в четыре раза больше женщин стало обращаться за помощью в полицию. Это значит, что гораздо больше женщин стало осознавать саму проблему насилия в семье и понимать, что её жизнь и жизнь детей находится в опасности, и в результате этого прибегать к законным методам защиты. Далее, изменилось отношение самого общества к этой проблеме. Если в начале 2000х каждый второй человек в России считал, что домашнее насилие - это частное дело семьи, в которое государство не должно вмешиваться, то сейчас таких всего один человек из ста, кто считает, что это частное дело. а 70 % населения считает, что государство делает недостаточно шагов для того, чтобы эффективно бороться с этим явлением. То есть это огромный рост, который очень показателен потому, что за эти 20 лет государство не проводило ни одной образовательной кампании по насилию в семье и домашнему насилию, не было сделано ничего. Было небольшое движение в Москве, когда "участковый от слова "участие", домашнее насилие - обратитесь". Но разъяснительная работа с населением, объяснения, что это за преступления, велась только силами общественных организаций и представительниц женского движения в регионах.
Показательно, что без помощи и какой-либо поддержки государства, только активистки региональные и наш центр выпускали брошюры, плакаты, проводили мероприятия, проводили семинары для студентов, для подростков, для педагогов, для представителей социальной сферы. И такое вот изменение. это заслуга, я считаю, женского движения России, что эта тема стала осознаваться населением как проблема. И это естественно, что сейчас, после того, как увеличивается осознание проблемы, растёт давление на органы власти. Например, только за последние три года, в два раза увеличилось количество убежищ в России. Тех мест, где женщина сама или с детьми может переждать какое-то время, пожить в безопасности, пока она находится в кризисной ситуации. Естественно, это не сами муниципалитеты посидели-подумали, что надо бы открыть, это возросло количество обращений, возросло вообще качество общественного давления на власть. И вот под этим давлением, местные власти были вынуждены увеличить количество убежищ.
Когда мы начинали, наш телефон принимал 600 звонков в год, сейчас, благодаря поддержке компании Avon, всероссийская горячая линия для пострадавших от насилия в семье принимает более 6 000 звонков в год, что достаточно много.
Ещё интересный момент по поводу статистики. Недавно проведённое ВЦИОМ исследование о причинах развода в России показало, что практически каждый второй развод происходит из-за физического насилия мужа в отношении жены. Достаточно большая цифра, учитывая то, что количество разводов у нас каждый год увеличивается.
Что же происходит? Самосознание растёт, а сделать мы ничего не можем. Даже обращаясь на наш телефон доверия, где консультанты, которые прошли тренинг, могут дать базовые юридические советы пострадавшим, как написать заявление, что делать, если вам отказывают, как и где надо снимать побои и что нужно, чтобы там написали, тем не менее всё равно эти советы оказываются бесполезными из-за того, что отсутствует специальный закон, который помогал бы решил эту проблему. Сейчас 90% таких случаев проходит по делу частных обвинений, когда пострадавших направляют к мировому судье. Чтобы мировой судья вынес решение, необходимо составить список свидетелей, составить список доказательств, приложить справки о побоях и оформить по правилам всё это как материалы обвинительного заключения. Естественно, дай мне такую задачу, я бы никогда в жизни не справился и по форме это бы не составил.И поэтому каждое второе заявление заворачивается обратно с формулировкой "исправить", "уточнить", "составить по форме".
На этом этапе каждое второе заявление и отсеивается, потому что дальше женщины не подают. Дальнейшие отсеиваются в ходе судопроизводства, когда судья предлагает заключить мировое соглашение, т.к. это мировой судья и его цель - восстановление семьи. На этом месте прекращается дальнейшее расследование. Как показало исследование в Свердловской области, только 10% случаев насилия вообще доходит до суда, а обвинительный приговор наверное в процентах трёх выносится. И плюс, если побороться, то и штраф небольшой.
Что же происходит, если вот сейчас муж бегает за женой с ножом по квартире? Каким-то образом ей удаётся вызвать полицию и открыть дверь. Полиция приезжает и в соответствии с сегодняшним законодательством, всё, что полиция может - это забрать его в отделение на 2-3 часа, провести с ним беседу и отпустить. Если будет у жены желание составить заявление о покушении на убийство, то это будет составлено. Но опять-таки это дело у нас заканчивается небольшим штрафом.
Наталья Биттен: Угроза убийством заканчивается штрафом? А какой там штраф может быть?
Мари Давтян: Максимальный до 20 тысяч. Но средний - 3-5 тысяч.
Наталья Биттен: Недорого.
Андрей Синельников:
При этом, всё время проведения следственных действий и до суда и после они продолжают, даже если они бывшие супруги, жить в одной квартире. Почему так происходит? Если бы такое происходило на улице - некоторые даже советуют женщинам в такой ситуации выбегать на лестничную площадку, звонить соседям и кричать, чтобы они вызывали полицию, - потому что тогда это считается преступлением, совершённым в общественном месте. И по логике нашего законодателя, оно представляет собой большую общественную опасность, чем преступление, совершённое в квартире. Тогда его хотя бы можно посадить за хулиганство на 15 суток. Хотя это тоже не всегда делается.
Естественно, в этой ситуации, даже сами работники полиции говорят, мы бы помогли, но мы сами ничего сделать не можем с этим законодательством, которое имеется. мы были бы рады, но у нас нет возможности.
Есть ещё такой момент, почему нужны законы о насилии в семье. Потому что это особое дело, чем, например, то же самое хулиганство или разбой, совершённые на улице незнакомыми лицами. Почему? потому что это преступление представляет собой большую угрозу жизни пострадавшей, чем преступление от незнакомого человека, т.к. в домашнем насилии обидчик прекрасно знает, где учатся дети, где живут её родители, у которых она спрячется, где живут её подруги, где она работает, куда она может уехать. У него существует больше моментов для давления на пострадавшую, чтобы она забрала заявление, у него на руках все карты - он знает, где он сможет её найти.
У нас есть случай, когда прошло 4 года после развода, у бывшего мужа новая девушка, но он продолжает преследовать свою бывшую супругу, поджидает в кустах около подъезда, протыкает шины, избивает родителей. И ей действительно негде спрятаться, потому что он знает где и как её найти. Более того, существуют такие случаи, когда пострадавшая, убежала к своей подруге, спрятавшись у неё, он приходит и убивает их обеих, или убивает родителей и ребёнка. Или случай, когда в Амурской области муж после развода поджёг дом, в котором были её родители, она и двое её малолетних детей. Это серьёзные преступления, которые почему-то относят к разряду не угрожающих общественной безопасности. Именно поэтому мы считаем, исходя из опасности этих преступлений, из-за угрозы жизни пострадавшей, из-за специфики самого явления домашнего насилия, мы считаем, что необходимо принять закон. Это показывает практика других стран. Например, США. После принятия закона, там резко снизилось количество убийств. Как Наталья совершенно верно заметила, уже само наличие закона с реальными наказаниями, с профилактическими мерами, в первую очередь, а потом уже с наказаниями за нарушение особых предписаний, оно позволяет уже на 50% снизить агрессию мужчины в отношении своих близких. Представьте, он бьёт её, они приезжают, руками разводят, уезжают, он снова бьёт её, они снова приезжают, разводят руками, уезжают. Естественно, у него возникает чувство безнаказанности. А сожгу-ка я дом, мне всё равно ничего не будет. Такие ужасные случаи порождены именно безнаказанностью и бездействием нашей правоохранительной системы, которая в свою очередь, продиктована отсутствием особых мер охранного характера и наказаний обидчика за их нарушение.
Наталья Биттен: Я разговаривала с одной американской феминисткой по поводу гендерного насилия. Она сказала, что после того, как был принят закон в США и начали выдавать охранные ордера, увеличилось число убийств женщин. Потому что когда дают охранный ордер, многие срываются и просто убивают своих жён или бывших жён.
Мари Давтян: Всё зависит от того, какая система выдачи охранных ордеров и вообще, грубо говоря, о чём они. Потому что помимо бумаги нужен ещё механизм контроля.
Андрей Синельников:
Охранные ордера как эффективная мера вызывают определённые споры, но они показали свою эффективность в других странах, и в Штатах тоже. Спустя какое-то время, когда наказание за нарушение первый раз подняли, охранный ордер стал более эффективно работать. И сейчас в штатах, хотя по населению эта страна гораздо больше, чем россия, смертность женщин от домашнего насилия там в пять раз ниже.
Мари Давтян, адвокат:
Я начну с иного. Все знают, что вчера у нас закончились 16 дней активизма против гендерного насилия. И очень много женских организаций в этот раз, буквально не сговариваясь, самостоятельно все эти 16 дней активно призывали "голосовать" и выступать за принятие Конвенции Совета Европы по противодействию насилию в отношении женщин и насилию в семье. Уже есть такой замечательный документ Совета Европы, но мы пока не являемся его участниками, но очень многие страны уже к нему присоединились, мы тоже надеемся, что в скором времени и Россия к нему присоединится.
Но очень часто я слышу, что в этом нет необходимости. Что зачем нам нужны другие документы, конвенции, когда у нас есть замечательный уголовный кодекс, который вроде бы должен защищать всех от насилия. Но на самом деле этого не происходит. И вообще защитить от насилия постфактум наказанием невозможно. Всё-таки основная задача государства, особенно в ситуациях домашнего насилия, это насилие предупредить. То есть вопросы профилактики.
Международное законодательство - а мы понимаем, что РОссия - это не единственная страна, где существует эта проблема, в разной степени эта проблема есть во всём мире -, а уже сложились определённые международные стандарты, которым должно отвечать и законодательство, и вообще действия государства. В первую очередь международное сообщество говорит, что государство не должно оставаться в стороне в ситуации семейного насилия. Обязанность государства - защищать жертву домашнего насилия, более того, государство должно обеспечить наказание обидчику, меры реабилитации. Это всё международные нормы, которые достаточно давно выработались, в том числе и Европейским судом по правам человека. Должна оказываться защита, помощь пострадавшей, наказание для обидчика, программа его реадаптации, то есть какие-то группы работы с обидчиками, которые мы часто видим по телевизору в разных фильмах. И при этом государство должно проводить регулярно исследования и мониторинг данной проблемы.
Если говорить о России, что из этого делается? Я практикующий адвокат, я веду такие дела, и могу сказать серьёзно - ничего. Мы не выдерживаем ни одного стандарта по этому поводу. Защита жертв у нас не происходит никак. Андрей совершенно правильно сказал, что в ситуации домашнего насилия женщина остаётся одна с этой бедой. Вроде бы, вызови полицию, полиция приедет и поможет. Так вот, полиция не поможет. Потому что полиция, и в этом весь ужас, не вправе даже возбуждать дела о домашнем насилии. Зачастую они у нас, в соответствии с уголовным законодательством, квалифицируются либо как побои, либо как лёгкий вред здоровью. Этим всё начинается и этим очень долго длится, это не раз и не два. Так вот, полиция эти дела не возбуждает, у неё нет такого права. Эти дела возбуждаются только по заявлению к мировому судье. А чтобы написать это заявление, нужно обладать не только высшим юридическим образованием, но ещё и практикой работы в этой сфере. Не каждый юрист может с первого раза это заявление написать с учётом всех особенностей, которые существуют.
Это ещё полбеды. А потом начинается самое ужасное. Потом потерпевшая должна сама доказать, что против неё было совершено насилие. Потому что никакого прокурора в процессе не будет, не будет ни прокурора, ни следователя, ни полиции, никого. То есть она должна собрать доказательства против своего, допустим, супруга. И вот возникает такая жуткая ситуация. Зачастую эти люди вместе живут. И уже была ситуация насилия. И она должна в этом месте каким-то образом без юридического образования, сама с собой, да ещё и против него что-то там собирать и возбуждать эти все процессы. И поддерживать обвинение в суде. Даже при наличии адвоката это крайне-крайне сложно. Приведу простой пример. Избиение ремнём. Вот он убил её этим ремнём. Приедет полиция, осмотрит место, всё зафотографирует, изымет этот ремень, проведёт кучу экспертиз и всё это будет доказательствами по уголовному делу. Он причинил побои этим ремнём, полиция, даже если и приедет, то хорошо, если сразу, а например, по Москве просто участковый на следующий день приходит, он сразу даже и не приезжает. Но эта женщина не может собрать все эти доказательства, она не обладает нужным опытом и не обладает правами.
И с чем мы остаёмся? Мы остаёмся со свидетельскими показаниями, которые мы могли бы собрать, но в ситуациях домашнего насилия их часто просто нет, потому что это происходит всегда за закрытыми дверями. Либо свидетелями становятся дети, но суды не воспринимают эти показания всерьёз. И медицинские справки. А медицинская справка на самом деле, не очень большое доказательство, ведь помимо того, что ты побои получил, тебе надо доказать, что это именно побои и что именно он тебе их причинил. На практике это крайне сложно.
И суды всё это прекрасно понимая, понимая, что база для вынесения приговора объективно никакая, пытаются весь процесс стороны активно примирить. Мы в процессах наслушались всего: "да как же вы можете, он же ваш муж", "ой, а у него будет судимость, ваши дети никогда в жизни не поступят в институт". Нам планомерно сидят и говорят в глаза: "Забери заявление. Примирись". А бывает даже и советуют: "а вы подайте на неё тоже заявление, может, она вас тоже била". У нас в практике суды такие вещи часто делают, мы к этому уже готовы.
Но даже если мы доходим весь этот период до конца, а это очень большой стресс, это всегда состояние угрозы. Весь этот период женщина под угрозой. Потому что она находится в конфликте со своим сожителем или супругом, естественно, это всё очень опасно.
Что мы получаем в итоге? Мы получаем штраф 5 тысяч рублей. Отлично. Теперь мы все знаем, что побить жену стоит 5 тысяч рублей.
Это ещё и большие мытарства, хорошо если при этом нам компенсируют моральный вред в размере тоже 5-10 тысяч рублей. и всё. Всё остаётся на своих местах. Есть наказание? наказания нет.
А в этот период государство как-то может обеспечить защиту жертвы? Не может, оно и не обеспечивает. Нет никакого законодательства, которое бы позволило обезопасить жертву в период процесса. А это ведь основное, ведь именно в этот момент, когда конфликт в апогее, очень часто случаются убийства, причинение тяжкого вреда здоровью. Люди инвалидами остаются. У нас был такой случай, когда муж вообще закрыл жену, чтобы она на уголовный процесс не пришла. Он обрубил телефон, забрал её мобильный, закрыл её в квартире. И хорошо, что просто закрыл и ушёл. А мог бы и убить. Это у нас тоже, к сожалению, случается. Поэтому ситуация достаточно плачевная.
О мерах защиты у нас есть закон о защите потерпевших и свидетелей. Я, мои коллеги, мы все говорим суду: "Примените его". Судьи разводят руками, иногда крутят пальцем у виска и говорят:" вы что? вот в этой ситуации?" у нас по ста заявлениям, сто отказов. Сто процентов не применяют. Потому что меры не адекватные. Максимум, что мы можем попросить - кнопка вызова полиции, личная охрана. Личную охрану никто не поставит. А есть такая мера - смена внешности. Но никто не захочет менять внешность из-за ситуации домашнего насилия. И какой в этом смысл, находясь в одной квартире.
Таким образом. получается, что женщина остаётся сама с собой. Государство полностью устраняется из этой ситуации.
Всё время говорят: "а вот если вас побили на улице и у вас побои, то это тоже частное обвинение!" да, но меня побил на улице незнакомый человек и я с ним никогда больше не увижусь или увижусь только в уголовном процессе. Я не прихожу к нему домой, я не живу там, я не встаю с утра и не встречаю его возле туалета. Это же существенная разница. Именно поэтому нужно отдельное профильное законодательство, как это сделано во всём мире.
И вот сейчас при Министерстве труда и социальной защиты существует Гендерный совет ( Координационный совет Минтруда России по гендерным проблемам) и при нём существует рабочая группа по разработке проекта закона о предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия. Мы с Андреем входим в её состав, я - один из авторов проекта федерального закона. Он на данный момент существует и написан. Тот редкий случай, когда проект писался практикующими юристами совместно с НКО, неправительственными объединениями, которые этим занимаются.
Мы постарались учесть всё. Этот проект закона нужен для того, чтобы обозначить проблему. Когда мы говорим о какой-то системной проблеме, нужно системное профильное законодательство - дать определение, что такое "домашнее насилие", круг жертв, которые могут быть защищены этим законом, виды домашнего насилия, полномочия органов государственной власти. Всё это мы постарались прописать.
В том числе и защитные меры - защитные предписания, за рубежом они называются ордерами. Мы постарались сделать два вида мер - это защитные предписания краткосрочные, которые будут выдаваться полицией, защитные предписания судебные, которые будут выдаваться судом и будут долгосрочными.
По логике этого проекта, краткосрочное предписание должно быть выдано сотрудником полиции, который обязан немедленно явиться на место происшествия. Он обидчику выдаёт защитное предписание, указывая на запрет насилия в отношении жертвы. Может показаться, ну какой смысл иметь бумагу со словами, образно говоря, "тебе запрещено избивать жену"?! На самом деле, таким образом, во-первых, мы показываем, что государство не устранено, государство за тобой следит и контролирует, чтобы ты этого не сделал. Ну и, во-вторых, нарушение защитного предписания, выданного полицией, сразу приведёт вас на 15 суток ареста, что тоже приятно. Потому что, действительно, на сегодняшний день, его даже за хулиганство забрать нельзя, потому что хулиганство происходит в общественном месте, а дома - это не хулиганство. То есть дома можно бить посуду, кричать, ругаться, делать что угодно, бить жену - это не хулиганство.
И по защитным предписаниям обидчик будет обязан проходить специализированные программы по работе с обидчиком, психологические программы реадаптации.
Для жертв предусмотрена, у нас это была самая большая проблема, бесплатная помощь, социальная, правовая. Мы постарались ввести бесплатную юридическую помощь в том числе в период выдачи защитных предписаний, чтобы её сопровождал профессиональный юрист.
Бесплатная психологическая помощь, на социальные службы будет возложена обязанность в достаточном количестве создавать убежища для женщин. Это будет всё на уровне регионов, каждое Министерство соцзащиты, которое есть регионе, должно будет озаботиться созданием достаточного количества этих мест.
По судебному защитному предписанию нарушитель может быть обязан оплачивать аренду жилья пострадавшей, отдать личное имущество - у нас так часто бывает, когда забирает все личные документы, нет ни паспорта, ни полиса, ничего. Также "не совершать насилия", может быть определён порядок общения с детьми и определён порядок уплаты алиментов, как ей, если она имеет право на алименты, так и детям.
Ещё одна из многих серьёзных проблем в этой сфере - отсутствие надлежащих исследований, мониторинга и статистики. По проекту закона, ведение статистики будет возложено на три министерства - МВД, Минздрав и Минтруд. По нашим представлениям, их статистика будет разниться. Их статистика всегда разнится, и поэтому мы считаем, что есть логика вести эту статистику всем органам, куда может обратиться потерпевшая. И правительство раз в четыре года будет обязано делать доклад о ситуации с противодействием домашнему насилию и представлять его в думу и совет федерации.
Не забыли и про общественные объединения. У нас общественные объединения являются одним из субъектов профилактики. могут оказывать в том числе бесплатные соцуслуги. Мы надеемся, что они будут финансироваться региональными и федеральными органами власти.
Предоставили право для общественных объединений обращаться за защитой неопределённого круга лиц. Это когда какие-нибудь постановления в этой сфере могут системно нарушать права женщин, а также по просьбе пострадавшей обращаться в защиту самой пострадавшей в различные органы и суд.
Кто может быть пострадавшей? Мы отошли от термина "законный брак", "семья". У нас определения "семьи" вообще нет. У нас идут постоянные споры о том, кого считать семьёй. Мы считаем, что это супруги, лица. которые были супругами когда-либо, родственники, свойственники, бывшие родственники, бывшие свойственники, в том числе родственники бывшего супруга, бывшей супруги, лица, совместно проживающие и ведущие общее хозяйство, либо лица, которые ранее совместно проживали и вели совместное хозяйство. То есть мы пытались перечислить, чтобы не упереться в вопрос заключения официального брака, потому что многие сегодня живут, не регистрируя брак.
Наталья Биттен: Какие перспективы у проекта? Когда он будет рассматриваться? Есть ли лоббисты?
Мари Давтян: Мне всё время задают этот вопрос и мне очень сложно на него ответить. На сегодняшний день процесс происходит в гендерном совете минтруда. Нас поддерживает депутат Мурзабаева, которая желает принятия закона. Также сейчас сложился пул депутатов, которые готовы его поддержать.
Андрей Синельников: были проведены слушания в Общественной палате РФ, законопроект одобрен и рекомендован к принятию. Президентский совет по правам человека одобрил. Законопроект одобрен также на заседании Мосгордумы, также рекомендовала принять его. Сейчас Мари вернулась из Питера, где Санкт-Петербургская городская дума также горячо поддержала идею принятия это закона. В настоящее время серьёзного противодействия и препятствий мы ни от кого не встречали, потому что, действительно, в обществе повысилось осознание серьёзности проблемы.
Дополнительные материалы:
1. Доклад Национальной независимой комиссии по правам женщин и насилию в отношении женщин "Насилие в отношении женщин в России. Теневой доклад"
2. Проект Федерального закона о предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия пока не опубликован.
Также на круглом столе:
Выступили
- Надежда Ажгихина в том числе о роли женской журналистики и писательниц в формировании иного взгляда на общество и процессы в нём,
- Марина Попова, активистка Кампании за свободное материнство о законопроекте об отмене финансирования абортов по желанию женщины из фонда социального страхования и петиции кампании, а также по этой теме эксперт-медик, сопредседатель независимого профсоюза работников медицинской сферы "Действие" - Эдуард Каляманов
Представлена писательница Елена Модель и её книги
Представлены книги
- Консуэло Барэа. Учебник для женщин, подвергающихся насилию. Перевод на русский Татьяны Керим-Заде
- Ольга Брайн "Мой шёпот ужаса: свидетельства женщин из стран экс-СССР", на английском языке
(Olga Brine, My Whispers of Horror: Letters telling women’s true tales from ex-USSR nations)
Иванна Стратийчук представила проект радикальных феминисток "Wоmenation"
Был анонсирован круглый стол по проблемам проституции, который состоится в январе-феврале 2014 г.