Пара слов о виктимологии
Происхождение виктимологии как науки имеет весьма остроумную историю. Первые исследования в этой области начались японцами в 1945 году, сразу после того, как американцы скинули на них ядерные бомбы. Это напоминает рефлексию обычного травматика «почему это случилось именно со мной?» Еще более остроумным в этой истории было то, что очень быстро и США активно подключились к исследованию причин виктимности (условий, которые делают человека жертвой), виктимности вообще и японцев в частности. Не правда ли, спектакль этого театра абсурда 1) прекрасен 2)не стареет до сих пор?
В первой же опубликованной монографии по виктимологии автор, Гентинг, прямо заявил, что преступник и жертва взаимодополняют друг друга: жертва сама формирует себе палача, «воспитывает преступника», тем, что молчаливо соглашается, подкрепляет его поведение и провоцирует его. Чуть позже другой исследователь, а именно Мендельсон, развил теорию виктимологии, отделив «идеальную жертву» (абсолютно невиновную) от жертв виноватых («жертва-агрессор», «жертва-провокатор», «добровольная жертва»). Следующий криминалист, Элленбергер пошел еще дальше, введя понятие «прирожденной жертвы» . Но самым остроумным в этой плеяде был, на мой взгляд, Гассер, который писал о «жертвах- рецидивистах», которые бывают пассивными, неосознанно активными и осознанно активными. Преступление, таким образом, на первый взгляд, совершает преступник, но движет им неосознанно активная или осознанно активная прирожденная жертва-рецидивист.
После обильной феминистской критики, которая обрушилась на виктимологию, авторы монографий слегка умерили свой пыл и стали формулировать свои мысли тактичней. В современном варианте виктимология обходит наиболее резкие углы в рассуждениях о вине жертвы, описывая сложный свод обстоятельств, который увеличивает шансы человека стать жертвой. Однако, в умах людей идея самадура по-прежнему жива. «В конфликте пары всегда виноваты оба», «не бывает пассивных жертв обстоятельств» - за призывами к пострадавшим взять на себя ответственность за происходящее чаще всего стоит отказ признать собственное бессилие у бессильных и отказ делиться ресурсами у сильных.
Впрочем, спасение утопающих их собственными руками - не такая уж плохая идея. Особенно, если создавать школы плавания и помогать запастись спасательными жилетами. Главное, чтобы не получалось как у барона Мюнхаузена. В рассказах о том, как ты или некто сам своими руками вытащил себя за волосы, много вреда, поскольку повторить этот фокус никто не сможет, но об этом был мой предыдущий пост.
В первой же опубликованной монографии по виктимологии автор, Гентинг, прямо заявил, что преступник и жертва взаимодополняют друг друга: жертва сама формирует себе палача, «воспитывает преступника», тем, что молчаливо соглашается, подкрепляет его поведение и провоцирует его. Чуть позже другой исследователь, а именно Мендельсон, развил теорию виктимологии, отделив «идеальную жертву» (абсолютно невиновную) от жертв виноватых («жертва-агрессор», «жертва-провокатор», «добровольная жертва»). Следующий криминалист, Элленбергер пошел еще дальше, введя понятие «прирожденной жертвы» . Но самым остроумным в этой плеяде был, на мой взгляд, Гассер, который писал о «жертвах- рецидивистах», которые бывают пассивными, неосознанно активными и осознанно активными. Преступление, таким образом, на первый взгляд, совершает преступник, но движет им неосознанно активная или осознанно активная прирожденная жертва-рецидивист.
После обильной феминистской критики, которая обрушилась на виктимологию, авторы монографий слегка умерили свой пыл и стали формулировать свои мысли тактичней. В современном варианте виктимология обходит наиболее резкие углы в рассуждениях о вине жертвы, описывая сложный свод обстоятельств, который увеличивает шансы человека стать жертвой. Однако, в умах людей идея самадура по-прежнему жива. «В конфликте пары всегда виноваты оба», «не бывает пассивных жертв обстоятельств» - за призывами к пострадавшим взять на себя ответственность за происходящее чаще всего стоит отказ признать собственное бессилие у бессильных и отказ делиться ресурсами у сильных.
Впрочем, спасение утопающих их собственными руками - не такая уж плохая идея. Особенно, если создавать школы плавания и помогать запастись спасательными жилетами. Главное, чтобы не получалось как у барона Мюнхаузена. В рассказах о том, как ты или некто сам своими руками вытащил себя за волосы, много вреда, поскольку повторить этот фокус никто не сможет, но об этом был мой предыдущий пост.