О ночных сторожах, естественности и роли учителей
Originally posted by ala_guerre at О ночных сторожах, естественности и роли учителей
Учение Кун Фу-Цзы для китайцев не религия и даже не философия, оно -- самоочевидный здравый смысл. Впечатанный в бессознательное результат пяти тысяч лет эволюции человеческого общежития. Хотя, как говорил мой интернатовский наставник Ли Юэнь: «возраст человека измеряется в годах, а человечества -- в миллионах человек». Например, в средние века европейское общество чудесным образом помолодело.
НИИ Истинной Истины, крайне обеспокоенный состоянием образования и умов молодежи, послал меня на конференцию, посвященную вопросам обмену опытом с лучшими западными специалистами в сфере образования. Как позже выяснилось, сфере образования непонятно чего непонятно зачем. Которые приехали, чтобы и у вас в России тоже непонятно что образовывалось в промышленных масштабах.
Несмотря на свой возраст, я выгляжу довольно юной, однако присутствующие на конференции дали бы мне фору по всем статьям. Во-первых, учителя и учительницы, ещё вчера выпустившиеся из вузов, столь активно налегали на спиртное и конопляное во время обучения, что по их внешнему виду я бы им в дочки сгодилась. Во-вторых, то, что они говорили, рождало во мне внутреннее ощущение, что я ровесница если не Авраама Болеслава Покоя, то как минимум Ли Юэня.
Тон на конференции задавала девочка лет тридцати. Другие дети уважительно называли ее Координатором. Координатор почти без акцента рассказывала:
-- Самое главное, не стеснять детей в их проявлениях. Ребенок полон энергии, учителя старой школы считали, будто долг учителя -- эту энергию направлять в нужное русло. Но на самом деле, кто мы такие, чтобы решать за детей? Ученик -- такой же человек, как и мы. Он ровно так же вправе направлять свою энергию.
-- Даже наверно в большем. -- подсказала я. -- Ведь это его энергия.
Координатор однако не уловила моей иронии.
-- Вот именно. Даже в большем. Дело в том, что мы, взрослые, уже нагружены своими стереотипами. А дети все еще чисты и не нагружены своими стереотипами. Их энергия направляется в естественное русло естественным путем.
Я снова не выдержала.
-- Наиболее естественно для человека бегать голышом, ловить дичь и кушать ее не разогревая.
Сидевший поблизости двадцатипятилетний ребенок недовольно покосился на меня и попытался сразить сарказмом:
-- «Если вы такие умные, то почему строем не ходите»?
Но я подхватила его мысль и передала дальше:
-- Кстати, да, детям наиболее естественно было бы вообще не идти в школу -- хоть строем, хоть рассредоточившись. Школа -- противоестественное место для траты энергии. Энергия гораздо естественнее тратится во время поджигания помоек, издевательств над кошками и бития стекол. А также физиономий детям послабее. И еще взрослым послабее. Да и посильнее тоже -- если толпой навалиться.
Координатор занервничала, схватила себя одной рукой за другую, и я ощутила в себе желание участливо поинтересоваться, не боятся ли родители отпускать ее одну координировать конференции.
-- Понимаете. -- наконец выдавила из себя она. -- Наша конференция посвящена новым подходам. А новый подход -- свобода. Понимаете? Свобода детского самовыражения, детского самоопределения, детского самовосприятия.
На этом месте я при помощи Контекстуального Моделятора создала на несколько долей секунды иллюзию двух детей с обрезами, расстреливающих своих товарищей по классу. Это видение настолько потрясло собравшихся, что до конца конференции они обсуждали только один вопрос: не слишком ли это противоречит свободе самовыражения ученика, если учитель все-таки не даст ему кого-нибудь пристрелить.
Я не зря начала заметку с коротких ремарок об учении Кун Фу-Цзы. Конфуцианство ведь тоже решает проблему взаимоотношений старшего и младшего, учителя и ученика. Однако там, где современное Образование Непонятной Субстанции для баланса и равновесия постановило лишить ученика каких-либо обязанностей, чтобы тот не чувствовал себя ущемленным, Кун Фу-Цзы во имя равновесия и баланса наделял обязанностями учителя. Да, ученик должен исполнять волю наставника -- это его обязанность. Но обязанность наставника -- служить нравственным, интеллектуальным, волевым примером. Даже не примером -- образцом воплощенного совершенства.
Тут крайне важно понять: не ученик обязан таковым считать учителя, наоборот, это учитель обязан таким быть. Только в этом случае ученику вменяется в обязанность беспрекословно стремиться к состоянию учителя.
Но, под мерзкое хихикание Внеземных Цивилизаций, многие учителя утратили собственное совершенство, сохранив однако за собой привелегию требовать повиновения. Столь раздражающее положение вещей побудило учеников -- напомню, учеников несовершенных учителей, -- вслед за тем устранить и право на учительский контроль. Это все равно как, из-за протекающей крыши снести и стены.
Мировоззрение, при котором, -- в следствие детской травмы, нанесенной человеку его властным, но несовершенным учителем, -- человеческое бессознательное требует самоустраниться от права учить окружающих, после короткого совещания с проф. Инъязовым было решено называть Фридизм (от английского «free» -- «свободный»).
Фридист видит в любом обучении вмешательство в личную жизнь и ограничение свободы. Учит ли учитель ученика считать, завязывать шнурки или разбираться в людях -- в любом случае он ущемляет детскую свободу. Быть может, -- вопрошает Фридист, -- ученик не хотел? Не хотел считать по навязанным правилам. Быть может, его нутро требует, чтобы два плюс два было равно пяти, а шнурки были не завязаны? Цинично вмешавшись вы разрушили ту самую детскую непосредственность, при которой, например, мошенники кажутся друзьями. Откуда у вас право решать за других? Дайте детям свободу на их детское самовоспитание.
И взрослым, таким образом, тоже -- их ведь уже поздно воспитывать.
Вроде бы Фридист заботится о слабых и угнетенных. Но на самом деле он лишь выдает незримую индульгенцию собственному несовершенству. Наделив ученика поступать как ему угодно, он тем самым позволяет себе быть кем угодно -- не примером уже, не воплощением самого лучшего, а чем-то невнятным, что, не исключено, в свои тридцать ничем не лучше десятилетних. Фридизм позволяет каждому пустить многие десятилетия собственной жизни в никуда. Ничему не научиться за это время, не стать лучше, не обрести понимание, не вырасти над собой. Но избавить себя от стыда, законодательно закрепив всеобъемлющую номинальность своего положения. Кун Фу-Цзы бы спросил: «а почему этот человек -- учитель»? «Разве же он этого достоин»? «Учитель не обязан быть достойным, это лишь профессия», -- ответит ему современный специалист в области Безобразования.
Ребенок, с детства помещенный в окружение Фридистов, уже в самом раннем возрасти начинает тяготеть ко Фридомии (от английского «freedom» -- свобода). Осознав, что ближайшие ему естественные авторитеты -- родители и учителя -- ни в чем его не ограничивают, он довольно быстро перестает ограничивать и сам себя.
Сорвавшееся с привязи Либедо (от английского «liberal» -- «лишенный предрассудков») требует нащупать те законы, которые еще негласно действуют, и демонстративно их нарушить. Однако самоустранение учителя вовсе не означает исчезновения непосредственно иерархии. Просто верхним ее звеном становится самый сильный ученик. Физически и морально сильный. И он, -- другими уже средствами, -- начинает приучать остальных к другим уже законам. К тем самым, милым сердцу Фридиста естественным законам -- законам стаи. В разгуле Фридомии можно нарушать все законы общества, но законам стаи приходится следовать беспрекословно.
Да и после школы ученик ведь выйдет в мир, где все остальные окончили ровно такие же школы. То есть, в мир Фридомитов. Это ведь только в детстве кажется, что тебе взрослые всегда будут все прощать. Но с чего бы Фридомиту прощать другого Фридомита? Он же не Фридист, чтобы все прощать. Тут уже кто кого. Два плюс два равно пяти только до первой кассы. И выходит потворство ничем неограниченному Либедо в конечном счете губит и его носителя тоже.
Вот так перманентное непротивление сопротивлению со временем делает сопротивление перманентно непротивимым.
Кун Фу-Цзы считал, что олицетворяющий государство правитель обязан быть наивысшим учителем и наивысшим примером. Западная мысль превратила государство в Ночного Сторожа, сделав затем и учителей простыми сторожами. Учитель и государство не учат, не тянут вверх, не подают пример, они лишь смотрят, чтобы не растащили ценности и не поубивали друг друга. Даже нет, и это позволяется, -- они следят, чтобы не пришли другие учителя. Те, которые учителя в истинном смысле.
Отдел Разработки Экзистенциального Софта для избавления себя от Фридизма, а некоторых других -- от Фридомии, рекомендует представлять себе такую картину. Горит дом. В доме человек без сознания. Вы можете его вытащить. Но вдруг он так и хотел лежать в доме без сознания пока не сгорит? Может такое быть? Безусловно может. Однако из-за ваших сомнений сгорит такое количество не желавших сгорать, что те редкие сгоревшие в полном соответствии с их собственным желанием этого не окупят.
Тем более, желание добровольно сгореть тоже возникает из-за встречи с Фридистами и Фридомитами. Только более ранней.
Учение Кун Фу-Цзы для китайцев не религия и даже не философия, оно -- самоочевидный здравый смысл. Впечатанный в бессознательное результат пяти тысяч лет эволюции человеческого общежития. Хотя, как говорил мой интернатовский наставник Ли Юэнь: «возраст человека измеряется в годах, а человечества -- в миллионах человек». Например, в средние века европейское общество чудесным образом помолодело.
НИИ Истинной Истины, крайне обеспокоенный состоянием образования и умов молодежи, послал меня на конференцию, посвященную вопросам обмену опытом с лучшими западными специалистами в сфере образования. Как позже выяснилось, сфере образования непонятно чего непонятно зачем. Которые приехали, чтобы и у вас в России тоже непонятно что образовывалось в промышленных масштабах.
Несмотря на свой возраст, я выгляжу довольно юной, однако присутствующие на конференции дали бы мне фору по всем статьям. Во-первых, учителя и учительницы, ещё вчера выпустившиеся из вузов, столь активно налегали на спиртное и конопляное во время обучения, что по их внешнему виду я бы им в дочки сгодилась. Во-вторых, то, что они говорили, рождало во мне внутреннее ощущение, что я ровесница если не Авраама Болеслава Покоя, то как минимум Ли Юэня.
Тон на конференции задавала девочка лет тридцати. Другие дети уважительно называли ее Координатором. Координатор почти без акцента рассказывала:
-- Самое главное, не стеснять детей в их проявлениях. Ребенок полон энергии, учителя старой школы считали, будто долг учителя -- эту энергию направлять в нужное русло. Но на самом деле, кто мы такие, чтобы решать за детей? Ученик -- такой же человек, как и мы. Он ровно так же вправе направлять свою энергию.
-- Даже наверно в большем. -- подсказала я. -- Ведь это его энергия.
Координатор однако не уловила моей иронии.
-- Вот именно. Даже в большем. Дело в том, что мы, взрослые, уже нагружены своими стереотипами. А дети все еще чисты и не нагружены своими стереотипами. Их энергия направляется в естественное русло естественным путем.
Я снова не выдержала.
-- Наиболее естественно для человека бегать голышом, ловить дичь и кушать ее не разогревая.
Сидевший поблизости двадцатипятилетний ребенок недовольно покосился на меня и попытался сразить сарказмом:
-- «Если вы такие умные, то почему строем не ходите»?
Но я подхватила его мысль и передала дальше:
-- Кстати, да, детям наиболее естественно было бы вообще не идти в школу -- хоть строем, хоть рассредоточившись. Школа -- противоестественное место для траты энергии. Энергия гораздо естественнее тратится во время поджигания помоек, издевательств над кошками и бития стекол. А также физиономий детям послабее. И еще взрослым послабее. Да и посильнее тоже -- если толпой навалиться.
Координатор занервничала, схватила себя одной рукой за другую, и я ощутила в себе желание участливо поинтересоваться, не боятся ли родители отпускать ее одну координировать конференции.
-- Понимаете. -- наконец выдавила из себя она. -- Наша конференция посвящена новым подходам. А новый подход -- свобода. Понимаете? Свобода детского самовыражения, детского самоопределения, детского самовосприятия.
На этом месте я при помощи Контекстуального Моделятора создала на несколько долей секунды иллюзию двух детей с обрезами, расстреливающих своих товарищей по классу. Это видение настолько потрясло собравшихся, что до конца конференции они обсуждали только один вопрос: не слишком ли это противоречит свободе самовыражения ученика, если учитель все-таки не даст ему кого-нибудь пристрелить.
Я не зря начала заметку с коротких ремарок об учении Кун Фу-Цзы. Конфуцианство ведь тоже решает проблему взаимоотношений старшего и младшего, учителя и ученика. Однако там, где современное Образование Непонятной Субстанции для баланса и равновесия постановило лишить ученика каких-либо обязанностей, чтобы тот не чувствовал себя ущемленным, Кун Фу-Цзы во имя равновесия и баланса наделял обязанностями учителя. Да, ученик должен исполнять волю наставника -- это его обязанность. Но обязанность наставника -- служить нравственным, интеллектуальным, волевым примером. Даже не примером -- образцом воплощенного совершенства.
Тут крайне важно понять: не ученик обязан таковым считать учителя, наоборот, это учитель обязан таким быть. Только в этом случае ученику вменяется в обязанность беспрекословно стремиться к состоянию учителя.
Но, под мерзкое хихикание Внеземных Цивилизаций, многие учителя утратили собственное совершенство, сохранив однако за собой привелегию требовать повиновения. Столь раздражающее положение вещей побудило учеников -- напомню, учеников несовершенных учителей, -- вслед за тем устранить и право на учительский контроль. Это все равно как, из-за протекающей крыши снести и стены.
Мировоззрение, при котором, -- в следствие детской травмы, нанесенной человеку его властным, но несовершенным учителем, -- человеческое бессознательное требует самоустраниться от права учить окружающих, после короткого совещания с проф. Инъязовым было решено называть Фридизм (от английского «free» -- «свободный»).
Фридист видит в любом обучении вмешательство в личную жизнь и ограничение свободы. Учит ли учитель ученика считать, завязывать шнурки или разбираться в людях -- в любом случае он ущемляет детскую свободу. Быть может, -- вопрошает Фридист, -- ученик не хотел? Не хотел считать по навязанным правилам. Быть может, его нутро требует, чтобы два плюс два было равно пяти, а шнурки были не завязаны? Цинично вмешавшись вы разрушили ту самую детскую непосредственность, при которой, например, мошенники кажутся друзьями. Откуда у вас право решать за других? Дайте детям свободу на их детское самовоспитание.
И взрослым, таким образом, тоже -- их ведь уже поздно воспитывать.
Вроде бы Фридист заботится о слабых и угнетенных. Но на самом деле он лишь выдает незримую индульгенцию собственному несовершенству. Наделив ученика поступать как ему угодно, он тем самым позволяет себе быть кем угодно -- не примером уже, не воплощением самого лучшего, а чем-то невнятным, что, не исключено, в свои тридцать ничем не лучше десятилетних. Фридизм позволяет каждому пустить многие десятилетия собственной жизни в никуда. Ничему не научиться за это время, не стать лучше, не обрести понимание, не вырасти над собой. Но избавить себя от стыда, законодательно закрепив всеобъемлющую номинальность своего положения. Кун Фу-Цзы бы спросил: «а почему этот человек -- учитель»? «Разве же он этого достоин»? «Учитель не обязан быть достойным, это лишь профессия», -- ответит ему современный специалист в области Безобразования.
Ребенок, с детства помещенный в окружение Фридистов, уже в самом раннем возрасти начинает тяготеть ко Фридомии (от английского «freedom» -- свобода). Осознав, что ближайшие ему естественные авторитеты -- родители и учителя -- ни в чем его не ограничивают, он довольно быстро перестает ограничивать и сам себя.
Сорвавшееся с привязи Либедо (от английского «liberal» -- «лишенный предрассудков») требует нащупать те законы, которые еще негласно действуют, и демонстративно их нарушить. Однако самоустранение учителя вовсе не означает исчезновения непосредственно иерархии. Просто верхним ее звеном становится самый сильный ученик. Физически и морально сильный. И он, -- другими уже средствами, -- начинает приучать остальных к другим уже законам. К тем самым, милым сердцу Фридиста естественным законам -- законам стаи. В разгуле Фридомии можно нарушать все законы общества, но законам стаи приходится следовать беспрекословно.
Да и после школы ученик ведь выйдет в мир, где все остальные окончили ровно такие же школы. То есть, в мир Фридомитов. Это ведь только в детстве кажется, что тебе взрослые всегда будут все прощать. Но с чего бы Фридомиту прощать другого Фридомита? Он же не Фридист, чтобы все прощать. Тут уже кто кого. Два плюс два равно пяти только до первой кассы. И выходит потворство ничем неограниченному Либедо в конечном счете губит и его носителя тоже.
Вот так перманентное непротивление сопротивлению со временем делает сопротивление перманентно непротивимым.
Кун Фу-Цзы считал, что олицетворяющий государство правитель обязан быть наивысшим учителем и наивысшим примером. Западная мысль превратила государство в Ночного Сторожа, сделав затем и учителей простыми сторожами. Учитель и государство не учат, не тянут вверх, не подают пример, они лишь смотрят, чтобы не растащили ценности и не поубивали друг друга. Даже нет, и это позволяется, -- они следят, чтобы не пришли другие учителя. Те, которые учителя в истинном смысле.
Отдел Разработки Экзистенциального Софта для избавления себя от Фридизма, а некоторых других -- от Фридомии, рекомендует представлять себе такую картину. Горит дом. В доме человек без сознания. Вы можете его вытащить. Но вдруг он так и хотел лежать в доме без сознания пока не сгорит? Может такое быть? Безусловно может. Однако из-за ваших сомнений сгорит такое количество не желавших сгорать, что те редкие сгоревшие в полном соответствии с их собственным желанием этого не окупят.
Тем более, желание добровольно сгореть тоже возникает из-за встречи с Фридистами и Фридомитами. Только более ранней.