"ЛЮБОВЬ, НЕНУЖНАЯ СОЛНЦУ"
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Когда Даше было около 5 лет, семья переехала на седьмой этаж кирпичной двенадцатиэтажки. Нормальный был дом, неплохой. Хорош был тем, что в этом людском термитнике нашлась ячейка и для Дашеньки. Ее собственный мир - отдельная комната. Мама даже не задумывалась: пусть в двухкомнатной квартирке не будет вожделенной спальни, но у ребенка должна быть детская. Частная территория, заповедник. Весной в окна врывались соловьиные арии, аромат распускающихся тополей и берез, неумолкаемый стук проходящего рядом метро и гудки электричек.
Вообще окно было столь притягательным местом, что Даша могла часами стоять, взобравшись на подоконник и, прижавшись носом к прохладному стеклу, и наблюдать жизнь на улице. А там бегали дворовые собаки, которые никогда не переводились, а особо стойким был вожак этой удивительно-глупой стаи, со сломанным набок хвостом. Хотя, какой вожак, такая и стая. Кобель этот был настолько туп, что бросался облаивать каждую проезжающую машину. Причем для этого он выскакивал перед машиной на проезжую часть и скакал задом наперед, хрипло лая. Машине приходилось резко снижать скорость и бибикать, пытаясь прогнать дурака. Дурак от этого приходил в еще больший раж. В конце концов, машине это надоедало, и она бодала забияку. Он где-то отлеживался и снова появлялся. И все начиналось сначала. А еще он умел производить детей в неуемных количествах, таких же глупых, как и он сам. Закон жизни.
Прямо рядом с домом находилась пожарка. Там часто тренировались пожарники, раскатывали свои шланги, «тушили» загоревшийся дом, состоящий только из фасада, сзади поддерживаемого железными балками с лестницей, бегали наперегонки, интересно было за ними наблюдать...
Окно было хранителем тайн. Днем мама приносила на обед кашу и, поставив ее на желтенький детский столик, убегала готовить «взрослый» обед. Даше такая дискриминация совершенно не нравилась, и она, посидев над тарелкой с полчасика, вставала, открывала окно и тихо вываливала кашу на улицу.
Окно было предателем. Как-то раз, когда мама как всегда, занималась домашними делами, она вдруг услышала голос дочери на улице. Факт совершенно непонятный, т.к. ребенок должен был бы находиться в своей комнате. Мама тихо вошла в комнату… Дашенька стояла в раскрытом окне, держась ручками за рамы и высунувшись наружу. Она что-то увлеченно рассказывала своему собеседнику, там, внизу. Поборов в себе звериный инстинкт заорать и пытаясь затолкать обратно в грудь сердце, вырывающееся из горла, мама на цыпочках подошла, рванула ребенка на себя и упала вместе с ним на пол. Даша оглушительно ревела, не понимая, почему ее так грубо оторвали от столь увлекательной беседы, мама рыдала и капала в рюмку валокордин. У каждого свое восприятие реальности. Окно - учитель, окно - память, окно - предатель, окно - надежда...
Вечером мама укладывала дочку спать. Зачем Дашу к этому приучили - она и сама не знала, но с родителями много не поспоришь, поэтому она смирилась и засыпала только тогда, когда ей читали. По три часа. Прямо как в том анекдоте: «Укладывает бабушка внука спать, поет ему колыбельные. Час поет, второй. Притомилась и замолчала. Внук открывает глазки и говорит: «Бабушка, а можно я теперь посплю?» Потом на письменном столе оставляли гореть настольную лампу, чтобы ребенок не испугался темноты, плотно закрывали дверь. Папа с мамой ходили на цыпочках, чтобы не дай Бог, не скрипнул паркет. Такая забота сослужила дурную службу. Даша могла засыпать только в полнейшей тишине. Впоследствии, даже подтекающий кран у соседей вызывал тихую истерику и желание бежать к последним с гаечным ключом.
Лето сменяла осень, наступали холода. Окно обязательно закрывали на зиму. Процесс был долгий и увлекательный поначалу. Мама долгие годы хранила полоски толстого поролона, которые на лето сворачивались «улиткой» и хранились на антресолях. Осенью «улитки» разворачивались и старательно, аккуратно запихивались во все щели между рамами. Потом сверху заклеивались полосками газеты. Всю зиму окна не открывались и поэтому выглядели немыми и печальными. Однажды, уже став взрослой, Даша поленилась заклеить на зиму окно. Результатом стала горка снега на подоконнике, надутая снегопадом.
Глава 2.
Глава 3.
Когда Даше было около 5 лет, семья переехала на седьмой этаж кирпичной двенадцатиэтажки. Нормальный был дом, неплохой. Хорош был тем, что в этом людском термитнике нашлась ячейка и для Дашеньки. Ее собственный мир - отдельная комната. Мама даже не задумывалась: пусть в двухкомнатной квартирке не будет вожделенной спальни, но у ребенка должна быть детская. Частная территория, заповедник. Весной в окна врывались соловьиные арии, аромат распускающихся тополей и берез, неумолкаемый стук проходящего рядом метро и гудки электричек.
Вообще окно было столь притягательным местом, что Даша могла часами стоять, взобравшись на подоконник и, прижавшись носом к прохладному стеклу, и наблюдать жизнь на улице. А там бегали дворовые собаки, которые никогда не переводились, а особо стойким был вожак этой удивительно-глупой стаи, со сломанным набок хвостом. Хотя, какой вожак, такая и стая. Кобель этот был настолько туп, что бросался облаивать каждую проезжающую машину. Причем для этого он выскакивал перед машиной на проезжую часть и скакал задом наперед, хрипло лая. Машине приходилось резко снижать скорость и бибикать, пытаясь прогнать дурака. Дурак от этого приходил в еще больший раж. В конце концов, машине это надоедало, и она бодала забияку. Он где-то отлеживался и снова появлялся. И все начиналось сначала. А еще он умел производить детей в неуемных количествах, таких же глупых, как и он сам. Закон жизни.
Прямо рядом с домом находилась пожарка. Там часто тренировались пожарники, раскатывали свои шланги, «тушили» загоревшийся дом, состоящий только из фасада, сзади поддерживаемого железными балками с лестницей, бегали наперегонки, интересно было за ними наблюдать...
Окно было хранителем тайн. Днем мама приносила на обед кашу и, поставив ее на желтенький детский столик, убегала готовить «взрослый» обед. Даше такая дискриминация совершенно не нравилась, и она, посидев над тарелкой с полчасика, вставала, открывала окно и тихо вываливала кашу на улицу.
Окно было предателем. Как-то раз, когда мама как всегда, занималась домашними делами, она вдруг услышала голос дочери на улице. Факт совершенно непонятный, т.к. ребенок должен был бы находиться в своей комнате. Мама тихо вошла в комнату… Дашенька стояла в раскрытом окне, держась ручками за рамы и высунувшись наружу. Она что-то увлеченно рассказывала своему собеседнику, там, внизу. Поборов в себе звериный инстинкт заорать и пытаясь затолкать обратно в грудь сердце, вырывающееся из горла, мама на цыпочках подошла, рванула ребенка на себя и упала вместе с ним на пол. Даша оглушительно ревела, не понимая, почему ее так грубо оторвали от столь увлекательной беседы, мама рыдала и капала в рюмку валокордин. У каждого свое восприятие реальности. Окно - учитель, окно - память, окно - предатель, окно - надежда...
Вечером мама укладывала дочку спать. Зачем Дашу к этому приучили - она и сама не знала, но с родителями много не поспоришь, поэтому она смирилась и засыпала только тогда, когда ей читали. По три часа. Прямо как в том анекдоте: «Укладывает бабушка внука спать, поет ему колыбельные. Час поет, второй. Притомилась и замолчала. Внук открывает глазки и говорит: «Бабушка, а можно я теперь посплю?» Потом на письменном столе оставляли гореть настольную лампу, чтобы ребенок не испугался темноты, плотно закрывали дверь. Папа с мамой ходили на цыпочках, чтобы не дай Бог, не скрипнул паркет. Такая забота сослужила дурную службу. Даша могла засыпать только в полнейшей тишине. Впоследствии, даже подтекающий кран у соседей вызывал тихую истерику и желание бежать к последним с гаечным ключом.
Лето сменяла осень, наступали холода. Окно обязательно закрывали на зиму. Процесс был долгий и увлекательный поначалу. Мама долгие годы хранила полоски толстого поролона, которые на лето сворачивались «улиткой» и хранились на антресолях. Осенью «улитки» разворачивались и старательно, аккуратно запихивались во все щели между рамами. Потом сверху заклеивались полосками газеты. Всю зиму окна не открывались и поэтому выглядели немыми и печальными. Однажды, уже став взрослой, Даша поленилась заклеить на зиму окно. Результатом стала горка снега на подоконнике, надутая снегопадом.