Несуществующие воспоминания
Шукшин писал: "Я ногами врос в землю, и это корневище мне помогает жить правильно». С каждым годом мне все больше хочется врастать в землю, иметь мощное корневище, которое будет давать мне жизненные силы для роста. Этими питательными соками стала бы для меня память своего рода, чувство сопричастности к истории своего народа... Мне хочется "видеть" за своей спиной лица людей, которых я никогда не знала, но чья кровь течет в моих венах, венах моего сына.
Я хочу дать моему сыну историю его рода как историю его народа, его страны. Я хочу сформировать у него (у себя, в первую очередь) представление о своей семье в глобальном смысле этого слова, об опыте, наследии поколений...
Мне говорили, что мой дед по материнской линии герой войны, но не осталось ни документов, ни наград... только размытые фотографии и довольно смутные воспоминания о нем матери и тетки. По отцовской линии абсолютная тишина и беззвестность.
Моя двоюродная бабушка была на фронте. Я помню ее медали и ордена, ее наградные планки, которые меня завораживали, интриговали, я жадно требовала рассказов, но мне отвечали лишь просьбой немного подождать и подрасти. Я подросла, но бабушка не дожила до этих дней, и все ее награды, к сожалению, ушли из семьи. Так уж вышло... Я было хотела разыскать о ней хоть что-то, но у нее на удивление редкое для России имя - Иванова Маша, и я опустила руки.
У деда моего мужа, выходца из Смоленской области (а там есть дивная, хоть и заброшенная, практически полностью разрушенная усадьба графа Шереметьева. Мы как-то гуляли там всей семьей, разглядывали именные кирпичи, любовались церковью, слушали байки про приведения и пытались угадать где была спальня графа, а где принимали именитых гостей) была звучная фамилия Шереметьев. И меня дико удивляет абсолютное равнодушие супруга к этому факту. Ему даже не любопытно.
Мать мужа, к несчастью, сирота, а посему о той стороне также не известно ничего.
И мне нечего рассказать сыну о его предках. И мне самой не хватает этой опоры.
Может, глупо. Но для меня отчего-то очень важно.
Я хочу дать моему сыну историю его рода как историю его народа, его страны. Я хочу сформировать у него (у себя, в первую очередь) представление о своей семье в глобальном смысле этого слова, об опыте, наследии поколений...
Мне говорили, что мой дед по материнской линии герой войны, но не осталось ни документов, ни наград... только размытые фотографии и довольно смутные воспоминания о нем матери и тетки. По отцовской линии абсолютная тишина и беззвестность.
Моя двоюродная бабушка была на фронте. Я помню ее медали и ордена, ее наградные планки, которые меня завораживали, интриговали, я жадно требовала рассказов, но мне отвечали лишь просьбой немного подождать и подрасти. Я подросла, но бабушка не дожила до этих дней, и все ее награды, к сожалению, ушли из семьи. Так уж вышло... Я было хотела разыскать о ней хоть что-то, но у нее на удивление редкое для России имя - Иванова Маша, и я опустила руки.
У деда моего мужа, выходца из Смоленской области (а там есть дивная, хоть и заброшенная, практически полностью разрушенная усадьба графа Шереметьева. Мы как-то гуляли там всей семьей, разглядывали именные кирпичи, любовались церковью, слушали байки про приведения и пытались угадать где была спальня графа, а где принимали именитых гостей) была звучная фамилия Шереметьев. И меня дико удивляет абсолютное равнодушие супруга к этому факту. Ему даже не любопытно.
Мать мужа, к несчастью, сирота, а посему о той стороне также не известно ничего.
И мне нечего рассказать сыну о его предках. И мне самой не хватает этой опоры.
Может, глупо. Но для меня отчего-то очень важно.