Культ материнской любви
Оригинал взят у pestraya_astra в Культ материнской любви
Раньше у нас была соседка Крыська. Мы учились в разных классах, но дружили. Ее мама, Светлана Павловна, работала на радио, была вся из себя крутая тетка и ела Крыську поедом. Потому, что Крыська была "неблагодарная тварь".
"Нет, ну до чего же я ее избаловала!" - изводила она мою бабушку, сидя у нас на кухне, - "И море ей, и книги, и конфеты! И музыкалку оплачиваю. Пять машин могла бы уже купить вместо музыкалки. Да какой пять, шесть! Но люблю же Крысеньку, как не оплачивать!". Бабушка отмалчивалась.
"Ненавижу слово "благодарность" - шипела тем временем Крыська в моей комнате, - "Что она такого для меня делает, чего другие матери для своих детей не делают?"
Ничего необыкновенного Светлана Павловна действительно не делала. Игрушек и книг у нас с братом было больше, хотя наша мама и не работала на радио. На море мы тоже ездили каждый год, конфеты были на столе постоянно. А что касается музыкалки, то ее Крыська ненавидела лютой ненавистью и вменять ей пять, нет, шесть машин за то, что ее избивали и заставляли туда ходить, было уж совсем нелогично.
Но Крыська все равно была всегда виновата. Она рассказывала, что в 2,5 года мама пыталась отдать ее в детский сад на пятидневку, но тогда Крысю отстоял папа. Потом Светлана Павловна, ссылаясь на примеры коллег, все время пугала Крыську интернатом. Забитая домашняя Крыся немела от ужаса.
Подростковые Крыськины годы дались им со Светланой Павловной тяжело. Крыська кричала ей в лицо, как она ее ненавидит. Светлана Павловна провоцировала Крыську на истерики и подзуживала - "Да ты наркоманка, наркоманка! Только наркоманка может мать ненавидеть!". При этом Светлана Павловна постоянно доказывала Крысе, что та ни на что не способна и не позволяла ей самостоятельно принимать даже мелкие решения.
Потом Крыся выросла, долго не могла найти мужа и родить ребенка. Ходила к психологам и на тренинги, но ничего не помогало. С мамой она вместе не жила, но положение это не спасало, Светлана Павловна ездила к ней скандалить. Кончилось тем, что Крыся уехала в Прагу. Навсегда. На прощанье Светлана Павловна, конечно, завела все ту же песню о благодарности и о том, сколько она всего для Крыси сделала, на что Крыся тихо сказала "подавись".
Когда бабушка, которая была свидетелем этой сцены, мне все это пересказывала, я не знала как реагировать. Светлана Павловна мне не нравилась - она была самовлюбленной, всегда что-то громко и сумбурно рассказывала, никого не слушала, портила любые застолья. Никакой нежности к Крысе она не проявляла никогда, хотя и изводила моих родных бесконечными разговорами о том, как она ее любит.
Я никогда по-настоящему не задумывалась над этой историей, хотя она всегда сидела где-то у меня в глубине души. Образ Крыси то и дело царапал - а действительно, почему она относилась к Светлане Павловне вот так? С таким неистовым протестом?
Вспомнила эту историю, натолкнувшись на пост о так называемой "шизофреногенной матери". Этим термином раньше называли женщин, провоцирующих у своих детей шизофрению.
Фрида Фромм-Рейчман (Fromm-Reichmann, 1948), развила представление Фрейда о том, что холодные или чрезмерно заботящиеся о воспитании родители могут привести в движение шизофренический процесс. Она описывала матерей людей, страдающих шизофренией, как холодных, доминантных и незаинтересованных в потребностях ребенка. Согласно Фромм-Рейчман, эти матери говорят о своем самопожертвовании, но на самом деле используют детей для удовлетворения собственных нужд. Одновременно практикуя гиперопеку и отвергая ребенка, они дезориентируют его и тем самым готовят почву для шизофренического функционирования. Исследовательница назвала их шизофреногенными (вызывающими шизофрению) матерями.
Сейчас принято считать, что подобные матери не могут быть настоящим катализатором шизофрении, но, тем не менее, растят невротиков. И в любом случае - такая мама не подарок.
В посте много интересного. В том числе и потрясший меня пример с матерью шизофреника, которая пришла навестить сына в больнице, но не смогла искренне ответить на его объятья. "Обрадовавшись ей, он импульсивно обнимает ее за плечи, на что она отвечает оцепенением. Он отводит руку, и она спрашивает: "Разве ты больше не любишь меня?" Он краснеет, а она говорит: "Милый, ты не должен так смущаться и стыдиться своего чувства". Пациент едва смог пробыть с ней несколько минут. Сразу же после ее ухода он напал на ассистента, и его пришлось связать."
Собственно, в таком двойном сигнале, исходящем от матери, и состоит ключевая проблема: "Возникает безвыходная дилемма: "Если я хочу сохранить мою связь с матерью, я не должен показывать ей, что люблю ее, но если я не покажу, что люблю ее, я ее потеряю"".
Но именно сопротивление ребенка (пресловутая Крыськина "наркомания") свидетельствует о том, что он держится и остается здоровым: "Вовсе не всегда такой конфликт приводит к катастрофическим последствиям. Здоровая реакция ребенка на бессознательное лицемерие матери - это сопротивление: почувствовав противоречия между требованиями матери, ребенок начинает их "комментировать", доказывая несправедливость матери и свою правоту. Но если мать реагирует резким запретом комментировать ее поведение (например, угрожая покинуть ребенка, сойти с ума или умереть, и т.д.) и тем самым не позволяет ему сопротивляться, то у ребенка подавляется способность различать сигналы, обозначающие характер коммуникации, что и составляет зачаток шизофрении."
И снова возвращаясь к Крыське. Вспоминая ее, полагаю, что основной причиной ее столь незащищенного положения в те годы был именно культ материнской любви. На любые попытки Крыси привлечь внимание и попросить помощи, она тут же получала под дых - "мама тебя любит, а ты неблагодарная".
Этот культ прекрасно существует даже на фоне того, что совершенно очевидно - не все матери любят своих детей: Прежде всего, надо расстаться с иллюзией, будто все матери любят своих детей. В нашей стране, где брошенные, отвергнутые матерями дети превратились в социальную проблему, можно было бы говорить об особой патологии, связанной с общественной катастрофой. Но гораздо раньше, в условиях "благополучного" буржуазного общества психологи заметили, что значительная доля матерей в действительности перестает любить своих детей в возрасте 5-6 лет.
Читая статьи на эту тему, забрела на форум, где девочка-подросток просит помощи и пишет о том, что она ненавидит свою мать: "Мама меня не любит, избивает, бросила об стену мою морскую свинку, постоянно позорит меня перед всеми в школе, я ее ненавижу, что мне делать?!". А ей в ответ... Да-да, то самое... "Неблагодарная тварь".
Раньше у нас была соседка Крыська. Мы учились в разных классах, но дружили. Ее мама, Светлана Павловна, работала на радио, была вся из себя крутая тетка и ела Крыську поедом. Потому, что Крыська была "неблагодарная тварь".
"Нет, ну до чего же я ее избаловала!" - изводила она мою бабушку, сидя у нас на кухне, - "И море ей, и книги, и конфеты! И музыкалку оплачиваю. Пять машин могла бы уже купить вместо музыкалки. Да какой пять, шесть! Но люблю же Крысеньку, как не оплачивать!". Бабушка отмалчивалась.
"Ненавижу слово "благодарность" - шипела тем временем Крыська в моей комнате, - "Что она такого для меня делает, чего другие матери для своих детей не делают?"
Ничего необыкновенного Светлана Павловна действительно не делала. Игрушек и книг у нас с братом было больше, хотя наша мама и не работала на радио. На море мы тоже ездили каждый год, конфеты были на столе постоянно. А что касается музыкалки, то ее Крыська ненавидела лютой ненавистью и вменять ей пять, нет, шесть машин за то, что ее избивали и заставляли туда ходить, было уж совсем нелогично.
Но Крыська все равно была всегда виновата. Она рассказывала, что в 2,5 года мама пыталась отдать ее в детский сад на пятидневку, но тогда Крысю отстоял папа. Потом Светлана Павловна, ссылаясь на примеры коллег, все время пугала Крыську интернатом. Забитая домашняя Крыся немела от ужаса.
Подростковые Крыськины годы дались им со Светланой Павловной тяжело. Крыська кричала ей в лицо, как она ее ненавидит. Светлана Павловна провоцировала Крыську на истерики и подзуживала - "Да ты наркоманка, наркоманка! Только наркоманка может мать ненавидеть!". При этом Светлана Павловна постоянно доказывала Крысе, что та ни на что не способна и не позволяла ей самостоятельно принимать даже мелкие решения.
Потом Крыся выросла, долго не могла найти мужа и родить ребенка. Ходила к психологам и на тренинги, но ничего не помогало. С мамой она вместе не жила, но положение это не спасало, Светлана Павловна ездила к ней скандалить. Кончилось тем, что Крыся уехала в Прагу. Навсегда. На прощанье Светлана Павловна, конечно, завела все ту же песню о благодарности и о том, сколько она всего для Крыси сделала, на что Крыся тихо сказала "подавись".
Когда бабушка, которая была свидетелем этой сцены, мне все это пересказывала, я не знала как реагировать. Светлана Павловна мне не нравилась - она была самовлюбленной, всегда что-то громко и сумбурно рассказывала, никого не слушала, портила любые застолья. Никакой нежности к Крысе она не проявляла никогда, хотя и изводила моих родных бесконечными разговорами о том, как она ее любит.
Я никогда по-настоящему не задумывалась над этой историей, хотя она всегда сидела где-то у меня в глубине души. Образ Крыси то и дело царапал - а действительно, почему она относилась к Светлане Павловне вот так? С таким неистовым протестом?
Вспомнила эту историю, натолкнувшись на пост о так называемой "шизофреногенной матери". Этим термином раньше называли женщин, провоцирующих у своих детей шизофрению.
Фрида Фромм-Рейчман (Fromm-Reichmann, 1948), развила представление Фрейда о том, что холодные или чрезмерно заботящиеся о воспитании родители могут привести в движение шизофренический процесс. Она описывала матерей людей, страдающих шизофренией, как холодных, доминантных и незаинтересованных в потребностях ребенка. Согласно Фромм-Рейчман, эти матери говорят о своем самопожертвовании, но на самом деле используют детей для удовлетворения собственных нужд. Одновременно практикуя гиперопеку и отвергая ребенка, они дезориентируют его и тем самым готовят почву для шизофренического функционирования. Исследовательница назвала их шизофреногенными (вызывающими шизофрению) матерями.
Сейчас принято считать, что подобные матери не могут быть настоящим катализатором шизофрении, но, тем не менее, растят невротиков. И в любом случае - такая мама не подарок.
В посте много интересного. В том числе и потрясший меня пример с матерью шизофреника, которая пришла навестить сына в больнице, но не смогла искренне ответить на его объятья. "Обрадовавшись ей, он импульсивно обнимает ее за плечи, на что она отвечает оцепенением. Он отводит руку, и она спрашивает: "Разве ты больше не любишь меня?" Он краснеет, а она говорит: "Милый, ты не должен так смущаться и стыдиться своего чувства". Пациент едва смог пробыть с ней несколько минут. Сразу же после ее ухода он напал на ассистента, и его пришлось связать."
Собственно, в таком двойном сигнале, исходящем от матери, и состоит ключевая проблема: "Возникает безвыходная дилемма: "Если я хочу сохранить мою связь с матерью, я не должен показывать ей, что люблю ее, но если я не покажу, что люблю ее, я ее потеряю"".
Но именно сопротивление ребенка (пресловутая Крыськина "наркомания") свидетельствует о том, что он держится и остается здоровым: "Вовсе не всегда такой конфликт приводит к катастрофическим последствиям. Здоровая реакция ребенка на бессознательное лицемерие матери - это сопротивление: почувствовав противоречия между требованиями матери, ребенок начинает их "комментировать", доказывая несправедливость матери и свою правоту. Но если мать реагирует резким запретом комментировать ее поведение (например, угрожая покинуть ребенка, сойти с ума или умереть, и т.д.) и тем самым не позволяет ему сопротивляться, то у ребенка подавляется способность различать сигналы, обозначающие характер коммуникации, что и составляет зачаток шизофрении."
И снова возвращаясь к Крыське. Вспоминая ее, полагаю, что основной причиной ее столь незащищенного положения в те годы был именно культ материнской любви. На любые попытки Крыси привлечь внимание и попросить помощи, она тут же получала под дых - "мама тебя любит, а ты неблагодарная".
Этот культ прекрасно существует даже на фоне того, что совершенно очевидно - не все матери любят своих детей: Прежде всего, надо расстаться с иллюзией, будто все матери любят своих детей. В нашей стране, где брошенные, отвергнутые матерями дети превратились в социальную проблему, можно было бы говорить об особой патологии, связанной с общественной катастрофой. Но гораздо раньше, в условиях "благополучного" буржуазного общества психологи заметили, что значительная доля матерей в действительности перестает любить своих детей в возрасте 5-6 лет.
Читая статьи на эту тему, забрела на форум, где девочка-подросток просит помощи и пишет о том, что она ненавидит свою мать: "Мама меня не любит, избивает, бросила об стену мою морскую свинку, постоянно позорит меня перед всеми в школе, я ее ненавижу, что мне делать?!". А ей в ответ... Да-да, то самое... "Неблагодарная тварь".