Взгляд из сукки номер два
В Суккот и я не бездельничала - собрала по просьбе мужа в нашей сукке всех его родственников по линии Гельфандов, то есть, потомков Боберского раввина и шойхета реб Шимшона Гельфанда. Ну, опять же, не всех потомков, а только тех, что в Израиле, и тех, кто был свободен.
Большой Родственный Сбор был на третью ночь суккота, в трапезу Яакова. Этот день - йорцайт реб Шимшона. Да не только его одного, а всех боберских евреев, расстрелянных фашистами в тот день. Да отомстит Господь за их кровь!
Про гибель реб Шимшона ходит много легенд. Он был шойхетом, и отличался даже на старости лет большой физической силой. Поэтому говорят, что он дрался с полицаями с своем доме, отказываясь выходить и строиться.
Другая легенда гласит, что уже у края ямы реб Шимшон как городской раввин обратился к евреям города Бобра с речью. О чем он говорил, неизвестно. Выжилы гои из окрестных домов, но они не понимали идиша, и не знали, что сказал раввин. А те, кто поняли, не выжили.
К счастью, у реб Шимшона была большая семья, потомки в городах, поэтому есть его правнуки. Например, мой муж - его правнук. А мои дети - праправнуки.Кстати, Бобер и Бобруйск - не одно и то же. Бобруйск на Березине, а Бобер - на Бобре. Есть такая река.
Все имеющиеся потомки раввина - от его первой жены Леи. Со второй же женой раввина произошла вот такая удивительная штука. реб Шимшон женился на ней, когда ему было за шестьдесят, ей же было около тридцати. Она считалась бездетной женщииной. Прожила со своим первым мужем десять лет, и ни разу не забеременела. Поэтому ее выгнали из дома - положено разводиться через десять лет, если за эти десять лет не было ни одной беременности.
- Выгнали из дома и калошу с крыльца швырнули - мол, иди, ты нм не нужна! - так рассказывал Лева Гельфанд, сидя в нашей сукке.
Швыряние калоши с крыльца - это, видимо, местный боберский обычай, похожий на халицу. При чем тут халица, я не знаю, а может, я просто плохо знаю обычаи. Не так уж часто женщину гонят из дома за бездетность.
Но свет не без добрых людей, а еврей не без доли. На этой несчастной женился сам городской раввин,вдовец на седьмом десятке, человек уважаемый и к тому же красавец, хоть и не молодой.
И что же? Она чик-чак родила реб Шимшону мальчика и девочку, а над первым мужем-шлимазлом хихикал весь город.
И этих детей, таких любимых и долгожданных, тоже расстреляли вместе с отцом и матерью. Да отомстит Господь за невинную кровь!
А вот Гельфанды в сукке
А это мы. Глядите, какой Элазар здоровенный уже, кто его помнит малышом. Тьфу-тьфу-тьфу!!!
Суши на тарелочках - это не из японского ресторана. Это я сама лепила. Поскольку слова "сукка" и "суши" явно однокоренные. А на Пурим у нас будут суши Амана.
Большой Родственный Сбор был на третью ночь суккота, в трапезу Яакова. Этот день - йорцайт реб Шимшона. Да не только его одного, а всех боберских евреев, расстрелянных фашистами в тот день. Да отомстит Господь за их кровь!
Про гибель реб Шимшона ходит много легенд. Он был шойхетом, и отличался даже на старости лет большой физической силой. Поэтому говорят, что он дрался с полицаями с своем доме, отказываясь выходить и строиться.
Другая легенда гласит, что уже у края ямы реб Шимшон как городской раввин обратился к евреям города Бобра с речью. О чем он говорил, неизвестно. Выжилы гои из окрестных домов, но они не понимали идиша, и не знали, что сказал раввин. А те, кто поняли, не выжили.
К счастью, у реб Шимшона была большая семья, потомки в городах, поэтому есть его правнуки. Например, мой муж - его правнук. А мои дети - праправнуки.Кстати, Бобер и Бобруйск - не одно и то же. Бобруйск на Березине, а Бобер - на Бобре. Есть такая река.
Все имеющиеся потомки раввина - от его первой жены Леи. Со второй же женой раввина произошла вот такая удивительная штука. реб Шимшон женился на ней, когда ему было за шестьдесят, ей же было около тридцати. Она считалась бездетной женщииной. Прожила со своим первым мужем десять лет, и ни разу не забеременела. Поэтому ее выгнали из дома - положено разводиться через десять лет, если за эти десять лет не было ни одной беременности.
- Выгнали из дома и калошу с крыльца швырнули - мол, иди, ты нм не нужна! - так рассказывал Лева Гельфанд, сидя в нашей сукке.
Швыряние калоши с крыльца - это, видимо, местный боберский обычай, похожий на халицу. При чем тут халица, я не знаю, а может, я просто плохо знаю обычаи. Не так уж часто женщину гонят из дома за бездетность.
Но свет не без добрых людей, а еврей не без доли. На этой несчастной женился сам городской раввин,вдовец на седьмом десятке, человек уважаемый и к тому же красавец, хоть и не молодой.
И что же? Она чик-чак родила реб Шимшону мальчика и девочку, а над первым мужем-шлимазлом хихикал весь город.
И этих детей, таких любимых и долгожданных, тоже расстреляли вместе с отцом и матерью. Да отомстит Господь за невинную кровь!
А вот Гельфанды в сукке
А это мы. Глядите, какой Элазар здоровенный уже, кто его помнит малышом. Тьфу-тьфу-тьфу!!!
Суши на тарелочках - это не из японского ресторана. Это я сама лепила. Поскольку слова "сукка" и "суши" явно однокоренные. А на Пурим у нас будут суши Амана.