Байрон в черном переплете
В 1942 и 43 годах школьники из Ульяновской гимназии номер один летом выезжали на лесозаготовки. В первое лето рубили безлиственный лес - всю листву сожрали гусеницы. Об этом, впрочем, я уже рассказывала. Но тут папа еще навспоминал новых подробностей, и получился еще один рассказ.
Никто лесозаготовителей не кормил. Перед поездкой на лесоповал ребята отоварили свои хлебные карточки. Каждый взял с собой буханку хлеба. Вот этим хлебом и питались, а еще собирали в лесу рыжики и лисички. Когда хлеб кончился, отправились домой. Норму, конечно, не выполнили, но никто не проверял, сколько дров они заготовили.
На второй год никаких гусениц уже не было - они вымерзли зимой, а новые не народились, так что работать стало полегче. Но и норму выставили нереальную - два кубометра на двоих. Ребята отметили вертикальными веточками контуры поленницы - два метра в длину, метр в ширину и в высоту. Вот это и надо было наполнить дровами. Сначала они валили дерево, потом рубили сучья, пилили ствол несколько раз поперек, а бруски уже рубили на дрова. Военные дети были слабые. Папа делал два-три движения пилой - и сразу кровь шла из носа. Так что норму опять никто не выполнил, но это никого и не волновало. Сколько сделали - столько сделали.
Из еды, кроме хлеба, был колхозный суп. Он представлял собой кипяток, в котором плавала неразваренная пшенка и селедочные хвосты. Ели и это, хоть было несъедобно, и собирали грибы и ягоды. Домой везти их никто не собирался, так что добирались своим ходом.
Однажды папа шел за какой-то надобностью в город и поймал попутку - военный грузовик. В кузове сидели офицеры. Один из них сказал:
- Что же ты оборванный какой! В город едешь, неудобно.
Штаны и правда порвались о сучья деревьев. Спецодежду никто не выдавал, работали в своем - единственном.
- У меня иголки нет, - отвечал папа. Ему было стыдно.
Офицер снял фуражку, отогнул козырек. Под пластмассовым налобником обнаружилась игла с длинной ниткой. Папа зашил штаны, пока ехал в город. С тех пор он никуда не ездил без иголки с ниткой, и, отправляя меня в пионерские лагеря, всегда следил за тем, чтобы я брала с собой швейный набор.
Когда еда закончилась, ребята пошли на ближайшую железнодорожную станцию. Шли через огромное поле. Пошел дождь. У папы за спиной был привязан картонный чемоданчик, а к нему - подушка. От дождя она намокла, стала тяжелой. Потом выглянуло солнце, подушка стала постепенно просыхать. Поле все не кончалось. Сын физика, Юрка, сел на землю и сказал, что больше никуда не пойдет - не может.
- Вон же станция, давай, поднимайся, - уговаривали ребята.
Но он лег на землю - нет сил, не пойду никуда.
Тогда они оставили его одного и пошли дальше.
- Как же вы бросили товарища в чистом поле? - упрекнула мама папу
- За это меня Бог наказал, - ответил папа.
Когда пришли на станцию, нашли поезд, идущий в Ульяновск. Ребята побросали вещи в вагон и сошли на перрон - поезд стоял на станции долго, а в вагоне было душно. Папа тоже бросил свой чемоданчик с привязанной к нему подушкой. В чемодане лежала смена белья и томик стихов Байрона в черной клеенчатой обложке.
Зашел обратно в вагон - нет чемоданчика! Так и вернулся в город без вещей.
Наутро бабушка Рива пошла на базар, глядит - в горе хлама у забора лежит ее картонный чемодан - без подушки, белья и Байрона. Чемодан она, конечно, подобрала и принесла домой.