Кортасар
Сегодня день рожденья моего любимого писателя.Самого любимого, пожалуй. Лет в 14 я случайно наткнулась на крохотный сборничек его рассказов "Непрерывность парков" - и пропала. Потом был роман "Модель для сборки", все остальное и, конечно, "Игра в классики".
С тех пор прошло очень много лет, я перечитала очень много книг, но Игру считала и считаю величайшим романом 20 века..
Как писать джаз словами? Как писать свинг? как писать картины Мондриана прозой? надо жить в этом ритме,пульсировать одновременно с Парижем, его дождями,улицами набережными, кафе...
"Стоит кому-нибудь начать что-нибудь объяснять, как я почему-то оказываюсь в кафе, во всех кафе: в «Элефант энд Каста», в «Дюпон Барбе», в «Саше», в «Педрокки», в «Хихоне», в «Греко», в «Кафе де ла Пэ», в «Кафе Моцарт», в «Флориане», в «Капулад», в «Ле де Маго», в баре, где стулья выставляют на площадь Коллеоне, в кафе «Данте», что в пятидесяти метрах от могилы Скалигеров и словно выжженного слезами лика Святой Марии Египетской в розовом саркофаге, в кафе напротив острова,Джудекка, где старые обнищавшие маркизы долго и старательно пьют чай вместе с пропылившимися стариками, выдающими себя за послов, в «Хандилье», в «Флоккос», в «Клюни», в «Ричмонд де Суипача», в «Эль Ольмо», в «Ккозери де Лила», в «Стефан» (что на улице Малларме), в «Токио» (которое в городе Чивилкой), в кафе «Шьен-ки-фюм», в «Оперн Кафе», в «Дом», в «Кафе дю Вье Пор», во всех кафе, где
We make our meek adjustments,
Contented with such random consolations
As the wind deposits
In slithered and too ample pockets [336].
Харт Крейн dixit [337]. Все они - не просто кафе, они - нейтральная территория для тех, кто распрощался с душой, они - недвижный центр колеса, откуда можно дотянуться до самого себя, несущегося на всех парах, увидеть себя входящего и выходящего и, как ненормальный, хлопочущего о женщинах, векселях или диссертации по эпистемологии, и, пока кофе наливается в чашечку, которая пойдет потом по кругу дней, ты можешь попытаться как бы со стороны сделать ревизию и подвести баланс, оставаясь на расстоянии от того своего я, от того себя, который час назад вошел в кафе, и от того, который через час выйдет оттуда. Сам себе свидетель и сам себе судья, между двумя сигаретами иронически проглядывающий собственную биографию."
Это удивительный роман - а точнее три совершенно разных романа под одной обложкой. Можно читать все подряд - и это будет история любви Орасио и Маги, можно читать все три части отдельно -будут три разных романа, и три разных истории, а можно - руководствуясь перечнем глав, приведенным автором в начале - и тогда это будет ошеломительный джаз о метафизических реках, которые ищет каждый мужчина в своей жизни. Ищет и не находит, а женщина в них просто купается - в этих реках, как ласточка в облаках над Сен-Жермен...
"Почему я пишу? У меня нет ясных идей и вообще нет никаких идей. Есть отдельные лоскута, порывы, блоки, и все это ищет формы, но вдруг в игру вступает РИТМ, я схватываю ритм и начинаю писать, повинуясь ритму, движимый этим ритмом, а вовсе не тем, что называют мыслью и что творит прозу, литературную или какую-либо другую. Сперва есть только неясная ситуация, которую можно определить лишь в словах; от этих потемок я отталкиваюсь, и если то, что я хочу сказать (если то, что хочет высказаться), обладает достаточной силой, то незамедлительно возникает swing, ритмическое раскачивание, которое вызволяет меня на поверхность, освещает все, сопрягает эту туманную материю, и свинг, выстрадав ее, перелагает в третью, ясную и чуть ли не роковую, ипостась: во фразу, в абзац, в страницу, в главу, в книгу. Это раскачивание, этот свинг, в который переливается туманная материя, для меня - единственна верное и необходимое, ибо едва прекращается, как я тотчас же понимаю, что мне нечего сказать. А также единственная награда за труды: чувствовать, что написанное мною подобно кошачьей спине под рукой - оно сыплет искрами и музыкально-плавно выгибается. Я пишу и, таким образом, спускаюсь в вулкан, приближаюсь к материнским Истокам, прикасаюсь к Центру, чем бы он ни был. Писать для меня означает нарисовать свою мандалу и одновременно обойти ее, измыслить очищение, очищаясь. Занятие вполне достойное белого шамана в нейлоновых носках."
С днем рождения, че! пусть будет твой любимый свинг.
Click to view