Ха! Мать! Мать у них был Новосельцев!
Ведь жизнь на месте не стоит. Вот и оттепель, разверзнув хляби небесные, подрулила декабрьским куртуазным маньеристом.
И пока эта жизнь не стоит, а эксплуатирует человечество строганием оливье тазиками, вальдемара ящиками шампанского, стада плюшевых котов и зайцев в помощь развивающейся сувенирной, китайской промышленности, я внезапно стала матерью.
Показали, предъявили, констатировали: блондин, глаза, как октябрьское небо, кудри, щеки, ангел, уже десять месяцев, уже пять зубов, мамой будешь? Заматерелое нематеринское сердце сначала метнуло в закрома тревожную мысль: «Мы же в ответе, кого взяли в дети». Но потом оттаяло, разматерело, заиндевело, инда взопрело и сказало: «Буду».
В общем, у меня теперь мальчик и…мальчик. К одному - летом в Крым, к другому - когда-нибудь в район обукраиненной Америки. А стакан с водой, который куй смолоду, на старости лет так и некому подать…
Извините, я вам тут трогательно замру в глубоком поцелуе кудрявому блондину в глаз, сверкая черепом и черными коленками.
И пока эта жизнь не стоит, а эксплуатирует человечество строганием оливье тазиками, вальдемара ящиками шампанского, стада плюшевых котов и зайцев в помощь развивающейся сувенирной, китайской промышленности, я внезапно стала матерью.
Показали, предъявили, констатировали: блондин, глаза, как октябрьское небо, кудри, щеки, ангел, уже десять месяцев, уже пять зубов, мамой будешь? Заматерелое нематеринское сердце сначала метнуло в закрома тревожную мысль: «Мы же в ответе, кого взяли в дети». Но потом оттаяло, разматерело, заиндевело, инда взопрело и сказало: «Буду».
В общем, у меня теперь мальчик и…мальчик. К одному - летом в Крым, к другому - когда-нибудь в район обукраиненной Америки. А стакан с водой, который куй смолоду, на старости лет так и некому подать…
Извините, я вам тут трогательно замру в глубоком поцелуе кудрявому блондину в глаз, сверкая черепом и черными коленками.