Не читайте советских газет...
Френдлента моя дарит мне посты, от которых меня бросает в дрожь. То ли это беременность на меня так действует, то ли жизнь и правда такая вот. С дочкой помню, что не могла смотреть на рекламу Ростикса, где изображен довольный цыпленок в слюнявчике и с вилочкой-ножиком, улыбающийся и ожидающий что его сейчас будут кормить. А на самом деле его сейчас съедят. Пожарив в масле. Но это-то точно было гормональное. А сейчас видимо одно накладывается на другое. Тот ад, что происходит в стране и то, что я рожаю в этой стране детей.
Навеяно собственно мое настроение постом о многодетных матерях... которые были вынуждены объявит голодовку. И одну из которых, назвав сукой затолкали в автозак. И она попала с сердечным приступом и многочисленными ушибами в больницу. И каждый раз я просто чувствую, что все внутри холодеет.
От новостных лент сжимается все в животе.
Эй, Кто-то Третий, ты как там? Тебе не тесно?
За каждого из моих детей сердце рвется на сто частей,
С тех пор как сама я вышла из детства.
Эй, Кто-то Третий. Не знаю ни пола, ни имени, ни цвета глаз.
Но знаю, что мой. И иные излишне приметы.
Недавно закончился май. И лето упало на нас.
Я встречу тебя. На излете. Нашего лета.
От новостных лент холодеет моя душа,
И сердце стучит чуть тише, авось не заметят.
Но ты не подумай - реальность не так страшна,
Не считывай страхов, мой маленький Кто-то Третий.
Я еще вспоминаю Волчицу, маму Маугли…
«Волчица стряхнула с себя волчат и прыгнула к тигру. Ее глаза горели в темноте, точно две зеленые луны, и смотрели прямо в сверкающие глаза тигра.
- Говоришь ты, а отвечаю я, Ракша (демон): человеческий детеныш мой, хромуля, и он останется у меня. Его не убьют. Он будет жить у нас, бегать и охотиться вместе со стаей. И в конце концов знай, ты - охотник за маленькими бесшерстными детенышами, ты - поедатель лягушек, победитель рыб, он будет охотиться на тебя! Теперь же убирайся, обожженное животное, ставшее еще хромее, чем в день своего рождения! Пошел вон!»
Навеяно собственно мое настроение постом о многодетных матерях... которые были вынуждены объявит голодовку. И одну из которых, назвав сукой затолкали в автозак. И она попала с сердечным приступом и многочисленными ушибами в больницу. И каждый раз я просто чувствую, что все внутри холодеет.
От новостных лент сжимается все в животе.
Эй, Кто-то Третий, ты как там? Тебе не тесно?
За каждого из моих детей сердце рвется на сто частей,
С тех пор как сама я вышла из детства.
Эй, Кто-то Третий. Не знаю ни пола, ни имени, ни цвета глаз.
Но знаю, что мой. И иные излишне приметы.
Недавно закончился май. И лето упало на нас.
Я встречу тебя. На излете. Нашего лета.
От новостных лент холодеет моя душа,
И сердце стучит чуть тише, авось не заметят.
Но ты не подумай - реальность не так страшна,
Не считывай страхов, мой маленький Кто-то Третий.
Я еще вспоминаю Волчицу, маму Маугли…
«Волчица стряхнула с себя волчат и прыгнула к тигру. Ее глаза горели в темноте, точно две зеленые луны, и смотрели прямо в сверкающие глаза тигра.
- Говоришь ты, а отвечаю я, Ракша (демон): человеческий детеныш мой, хромуля, и он останется у меня. Его не убьют. Он будет жить у нас, бегать и охотиться вместе со стаей. И в конце концов знай, ты - охотник за маленькими бесшерстными детенышами, ты - поедатель лягушек, победитель рыб, он будет охотиться на тебя! Теперь же убирайся, обожженное животное, ставшее еще хромее, чем в день своего рождения! Пошел вон!»