"Дзяды" А.Міцкевіча Театра "Ч" в ДК Профсоюзов. Реж. Р.Кудзманайте
На дворце профсоюзов развевались разные флаги, там проходит какой-то саммит. Я пришел одним из первых и по привычке ломанулся в большое фойе. Там были расставлены столы и стулья, бдительная девушка окликнула меня и сказала, что сюда нельзя. Надо сказать, без этого фойе театральный зал в ДК Профсоюзов реально тесен, как мир.
А мир тесен, потому что на спектакль "Дзяды", как на Ноев ковчег, собираются все возможные знакомые. В том числе, которых не видел лет десять. Хорошее мероприятие. Можно всюду ходить и делать вид, что не узнал. Тем более, что ходить особенно негде. Разве что в буфет. В буфете были замечены драматурги, один из которых, Андрей Курейчик, оказался художественным руководителем "Театра Ч".
Зал очень быстро наполнился. Были свободные места, но в целом был аншлаг. С небольшой задержкой открылся занавес и начался спектакль. Сверху и в глубине были подвешены бледные копии старинных икон. В разные моменты спектакля они меняли цвет.
В начале ряженные в селян актеры игрались, будто бы они катаются по льду и бросались снегом. Потом появилась старуха и все начали гадать, вызывать духов. Духи приходили по разному. Кто-то приходил с "младшей сестрой" на плечах, кто-то с оконной рамой. В них смотрелись через зеркало и читали текст Мицкевича, который, по правде, было чуть слышно.
Главный герой, которого играет Роман Подоляко, пришел с деревом. Любимая девушка его персонажа его узнала, и стала за ним кидаться. На этом закончилась первая часть.
Спектакль шел в этом ритме, размерено. Актеры старательно интонировали текст. Во втором акте большие воодушевительные монологи читали Роман Подоляко и Андрей Савченко. Еще хочу назвать имя Зои Белохвостик, которая неузнаваемо перевоплощалась на сцене в разных персонажей. Зрители много раз аплодировали и даже старались сделать овацию.
Поэму я знаю очень плохо, поэтому я не совсем понял, что произошло. Но в конце вышли другие люди и стали сажать-поливать такие же деревья, как те, что были у Конрада-Густава, главного героя, в начале.
Актерам долго хлопали, даже при закрытом занавесе. А продюссер театра вынес на сцену бело-красно-белые розы. На выходе знакомая беларускамоуная поэтесса спросила меня, первый ли я раз на спектакле, потому что она слышала, что после первых показов какие-то сцены вырезали.
На крыльце толпилось много народу. Громыхала гроза. Я беспокоился, как поеду домой.