Политическая история: книжные анонсы от Андрея Фурсова [2]
Ганди и Черчилль. Эпическое соперничество, которое разрушило империю и выковало нашу эпоху. Артур Херман.
Габсбурги. Воплощая империю. Эндрю Уиткрофт.
Ганди и Черчилль. Эпическое соперничество, которое разрушило империю и выковало нашу эпоху
Артур Херман
HERMAN A. GANDHI AND CHURCHILL. THE EPIC RIVALRY THAT DESTROYED AN EMPIRE AND FORGED OUR AGE. L.: ARROW BOOKS, 2008. XIV, 720 P.
«Два человека, рождение которых разделяют 5 лет и 4 тыс. миль, встретились лишь однажды, не зная друг друга. Затем они пошли своими путями, став глубоко почитаемыми фигурами ХХ века. Время от времени они проходили рядом - в той мере, в которой они проходили сквозь историю, - каждый своей дорогой. Их судьбы сложились очень по-разному. Один спасает свою страну и обеспечивает ей победу в величайшей из войн, которые знал мир. Другой вынуждает могучее государство отказаться от своего наиболее ценного владения и основывает самую многочисленную по населению демократию в мире».
Эти люди - Черчилль и Ганди. Не будем спорить с автором книги, хотя, конечно же, не Черчилль обеспечил победу Великобритании, а русская кровь и американский валовый продукт, да и вообще это была не победа, а поражение - во Второй мировой войне Британская империя потерпела поражение от союза США и СССР, Рузвельта и Сталина, закончившегося со смертью, скорее всего насильственной, Рузвельта. Не будем спорить и о демократичности Индии, где внешний демократический фасад зиждется на том, что всю черную недемократическую работу обеспечивает кастовая система. Но, не споря, будем помнить об этом, читая Хермана.
Херман - мастеровитый автор, перу которого принадлежат две лихо и интересно написанные книги: «Как шотландцы создали современный мир» и «Править волнами: как британский флот сформировал современный мир». В новой книге он подробно, почти год за годом, прослеживает противостояние Ганди и Черчилля, фиксируя тот факт, что в непосредственный краткий контакт они вступили только раз - 28 ноября 1906 года в Южной Африке, когда 32-летний заместитель секретаря по делам колоний и 27-летний юрист встретились на предмет обсуждения вопроса о правах индийцев в Трансваале. Разговор двух ветеранов бурской войны, чьи пути на несколько минут пересеклись на поле сражения при Спион-Копе, пишет Херман, закончился ничем. К сожалению, он не пишет, при каких обстоятельствах пересеклись, а ведь эти минуты, а точнее часы, заслуживают отдельного рассказа. Восполним этот пробел.
24 января в ходе Англобурской войны произошло сражение при Спион-Копе, в котором буры разгромили 20-тысячную армию британцев (привет буссенаровскому Жану Грандье, он же - «капитан Сорвиголова»). В канун сражения командующий британским войском отправил довольно большой отряд на разведку в горы. Отряд поднялся и, поскольку уже смеркалось и спустился туман, выкопал траншею и заночевал. Между отрядом и основным войском контакт осуществлялся с помощью связных. Утром, когда рассеялся туман, британцы увидели против себя буров, которые почти всех их перебили; оставшихся выхаживали санитары. Теперь остается назвать имена. Бурами командовал Луис Бота, будущий премьер-министр Южно-Африканского Союза.
Британским войском командовал генерал Чарльз Уоррен; в 1886-1888 годах он был начальником лондонской полиции и ему пришлось подать в отставку из-за того, что не смог поймать Джека Потрошителя. Британским связным был незадолго до этого сбежавший из бурского плена Уинстон Черчилль, ну а одним из санитаров - Махатма Ганди*. И ведь оба могли погибнуть, и, наверное, в чем-то история пошла бы иначе, хотя, разумеется, не в главном.
В судьбах Черчилля и Ганди, считавших - и правильно - друг друга врагами, особенно это относится к импульсивному и экспансивному Черчиллю (впрочем, и Ганди никогда не был христосиком, он просто умел работать на публику, я уже не говорю о косвенных свидетельствах в пользу его связей с британской МИ-6, которая, кстати, Черчилля, мягко говоря, недолюбливала и выступала за мир с Гитлером), есть серьезное противоречие. К концу жизни обрели славу, стали почти иконами в своих странах. Но по сути-то оба проиграли. Черчилль жизнь потратил на воссоздание Британской империи, но именно при нем она развалилась. Мечта Ганди тоже не осуществилась, ведь этот романтикоциник/циникоромантик (и Черчилль его хорошо чувствовал, потому что сам был той же или почти той же породы при несходстве внешности и стиля - трудно представить Ганди рыжим, поросенкообразным, с сигарой во рту и рюмкой «Двина» в руке) мечтал о чем-то большем, чем политическая независимость.
Парадокс, но «смерть Ганди сделала больше для того, чтобы остановить насилие, чем все то, что Ганди делал при жизни… Радж прекратили свое существование, но Индии, которую он (Ганди. - А.Ф.) - или даже Черчилль - могли признать, не было». Сбылись худшие прогнозы Черчилля о том, что станет с Индией, когда британцы уйдут.
Символично, что «Северо-Западная провинция, или Вазиристан, сегодня столь же опасное и дикое место, как тогда, когда более 100 лет назад здесь начинал свою службу Черчилль». Только теперь здесь еще и «Аль-Каида», которая вряд ли понравилась бы Ганди, ведь он, как и Черчилль, был поздним викторианцем, и это роднит их - они дети одной эпохи. Ирония этой эпохи, как, впрочем, и любой другой, заключается в том, что миллионы следуют за тем или иным лидером для того, чтобы решить свои проблемы, а не перекроить мир в соответствии с его идеями. Британцы сражались с Гитлером не для того, чтобы стать имперской расой, о которой мечтал Черчилль, а индийцам независимость нужна была не для того, чтобы преодолеть старые распри и превратить Индию в духовный центр современного мира. Даже ближайшие соратники Ганди и Черчилля - Неру, Джинна, Патель и, соответственно, Этли, Маунтбеттен и Иден думали прежде всего о своем политическом будущем».
Все это определило общую экзистенциальную черту двух людей, сошедшихся в жестокой, длиной полвека (1906-1948) схватке, - одиночество.
* Я благодарю профессора А.Б. Давидсона, обратившего мое внимание на это скрещение судеб на маленьком пятачке.
Габсбурги. Воплощая империю
Эндрю Уиткрофт.
WHEATCROFT ANDREW. THE HABSBURGS. EMBODYING EMPIRE. L.: BENGUIN, 2010 (1996).
О Габсбургах, - пишет автор, - написано мало хорошего за последние столетия. Эту семью либо демонизировали, либо выставляли в качестве эдаких тупиц (dodo), живых реликтов давно ушедшей эпохи. «По сути, они казались неадекватными духу эпохи с XVII века, если не раньше. Сами Габсбурги сделали немало для формирования такого неверного восприятия… Они, за редкими исключениями, стремились, чтобы на них смотрели как на возрождение старой власти».
Современная историография - тысячи книг, - посвященная Габсбургам, считает Уиткрофт, в основном поделена между двумя крайностями: либо тупицы, либо демоны.
В результате мы почти досконально знаем фактографию и биографии, но практически нет серьезных исследований, посвященных «Габсбургам как целостности, рассматривающих «династию» так же, как мы рассматриваем «церковь». Параллель, возможно, не точна, но полезна. Обе были уникальными институтами… Обе были больше, чем сумма элементов, из которых они состояли, и, хотя обе представляли себя в качестве неизменных, обе находились в процессе постоянной адаптации и непрерывного изменения».
Уиткрофта интересует метафизика династии как целого - клана с его мифологией и скрытой идеологией, то есть не столько история, сколько историческая антропология. Автор подчеркивает установку династии на историю и коллективное, противопоставляя Габсбургов (например, Леопольда I и Франца I) Людовику XIV и Наполеону. Если для Людовика фокусом внимания, ≪пупом≫, вокруг которого весь мир вертится, был монарх, и только монарх, то в глазах Леопольда личность на троне была лишь звеном в длинной процессии предков. Если Наполеон предлагал миру свое одиночество в грандиозности, Франц предпочитал Gemutlichkeit - простое и домашнее правление в окружении семьи и обожающего его народа.
К тому, что говорит об историческом значении Габсбургов Уиткрофт, я бы добавил еще одно: в лице императора Священной Римской империи Карла V (1517-1555), властелина трех континентов, блестящего современника французских Франциска I и Генриха II, английского Генриха VIII, Мартина Лютера, Габсбурги соединяют позднюю Античность/раннее Средневековье и эпоху Нового времени - вплоть до наших дней. Соединяют в одном важном отношении - в политическом объединении Европы в целом. Европейская часть империи Карла V превосходила последнюю позднеантичную и первую раннесредневековую империю - империю Карла Великого, раздел которой в Вердене в 843 году положил начало Франции, Германии и Италии. Карл V - это последняя средневековая попытка объединить Европу и в то же время первая нововременная попытка, поскольку она в значительной степени опиралась на внеевропейские, американские ресурсы (серебро прежде всего). В этом плане Карл V заложил основу для того пути, по которому позднее пошли Людовик XIV, Наполеон, Вильгельм II и Гитлер. Однако всем ≪им не сообщили≫ то, что хорошо понял Тютчев: после возникновения империи Петра I в России новое издание империи Карла Великого в Европе сделалось невозможным.
Империи в старом виде - да. А в новом - состоялось. Нынешний Евросоюз, предтечей которого был гитлеровский Евросоюз и в котором на Третий рейх радостно работали французы и чехи, прибалты и голландцы, - это в значительной степени реализация габсбургской мечты Карла V. И эта мечта, несмотря на разделение династии на испанскую и французскую ветви, несмотря на умственное и физическое вырождение ряда отпрысков династии, впечаталась во властно-генетический код Габсбургов. Неслучайно сближение Отто фон Габсбурга с графом Рихардом Николаусом фон Куденхове-Калерги, теоретиком Пан-Европы, с которым Отто в 1922 году учредил Панъевропейский союз, по поводу которого ≪заинтересованно попрыгали≫ Ротшильды. ≪Габсбурги - Ротшильды≫ - не напоминает ли это схему XVI века ≪Габсбурги - Фуггеры≫? Напоминает. Только в XVI веке Габсбурги были хозяевами, а ростовщики - обслугой. Теперь, похоже, наоборот. Sic transit gloria mundi. О том, как эта глория-слава проходит, и написал свою книгу Уиткрофт. Он проходится по основным периодам и персонам в истории Габсбургов - от предыстории династии (графы родом из Эльзаса) до ее расцвета в XVI веке, поражения в Великой (Тридцатилетней) войне XVII века и постепенному упадку - но упадку не вообще, а по сравнению с габсбургским grandioso времен Карла V. Неслучайно автор назвал эпоху 1660-1790-х годов счастливой, по крайней мере для австрийских Габсбургов, - Felix Austria. Для испанских Габсбургов этот период - эпоха упадка и физического вырождения.
В эпоху, которую голландский историк Я. Ромейн назвал ≪водоразделом≫ (1871-1933), Вена стала чем-то вроде ≪сладкого≫ или даже ≪веселого≫ апокалипсиса - есть книги и даже академические курсы с такими названиями. В любом случае Вена той эпохи - это и воплощение fin de siecle, и ≪прощальный поклон≫ Габсбургов, и в известном смысле родина модернизма во всех его проявлениях, включая наиболее уродливые (это время неплохо описано К.Э. Шорске в книге ≪Вена на рубеже веков≫, СПб., 2001).
В 1915 году русская армия по ≪принципу карате≫ - с одного удара вырубит Австро-Венгрию (Австрия стала ≪двойной монархией≫ по Ausgleich 1867 года) из войны и из истории (словно в наказание за черную неблагодарность времен Крымской войны - и это после помощи Николая I Габсбургам в подавлении венгерского восстания 1848- 1849 годов).
Энергия габсбургской эпохи не умерла вместе с империей, в ХХ веке она прорвалась специфически в интеллектуальной, политической и, скажем так, международно-интриганской сфере (в том числе и по части смертельных интриг вокруг позднего СССР). Сегодня отпрыски Габсбургов, финансово завязанные на Ротшильдов, продолжают играть определенную роль в мировой финансово-аристократической системе. И это еще одна причина познакомиться с этой незаслуженно забытой многими старой династией, ведь старые ключи открывают новые замки. По крайней мере иногда.
http://www.odnako.org/magazine/material/show_22523/
Габсбурги. Воплощая империю. Эндрю Уиткрофт.
Ганди и Черчилль. Эпическое соперничество, которое разрушило империю и выковало нашу эпоху
Артур Херман
HERMAN A. GANDHI AND CHURCHILL. THE EPIC RIVALRY THAT DESTROYED AN EMPIRE AND FORGED OUR AGE. L.: ARROW BOOKS, 2008. XIV, 720 P.
«Два человека, рождение которых разделяют 5 лет и 4 тыс. миль, встретились лишь однажды, не зная друг друга. Затем они пошли своими путями, став глубоко почитаемыми фигурами ХХ века. Время от времени они проходили рядом - в той мере, в которой они проходили сквозь историю, - каждый своей дорогой. Их судьбы сложились очень по-разному. Один спасает свою страну и обеспечивает ей победу в величайшей из войн, которые знал мир. Другой вынуждает могучее государство отказаться от своего наиболее ценного владения и основывает самую многочисленную по населению демократию в мире».
Эти люди - Черчилль и Ганди. Не будем спорить с автором книги, хотя, конечно же, не Черчилль обеспечил победу Великобритании, а русская кровь и американский валовый продукт, да и вообще это была не победа, а поражение - во Второй мировой войне Британская империя потерпела поражение от союза США и СССР, Рузвельта и Сталина, закончившегося со смертью, скорее всего насильственной, Рузвельта. Не будем спорить и о демократичности Индии, где внешний демократический фасад зиждется на том, что всю черную недемократическую работу обеспечивает кастовая система. Но, не споря, будем помнить об этом, читая Хермана.
Херман - мастеровитый автор, перу которого принадлежат две лихо и интересно написанные книги: «Как шотландцы создали современный мир» и «Править волнами: как британский флот сформировал современный мир». В новой книге он подробно, почти год за годом, прослеживает противостояние Ганди и Черчилля, фиксируя тот факт, что в непосредственный краткий контакт они вступили только раз - 28 ноября 1906 года в Южной Африке, когда 32-летний заместитель секретаря по делам колоний и 27-летний юрист встретились на предмет обсуждения вопроса о правах индийцев в Трансваале. Разговор двух ветеранов бурской войны, чьи пути на несколько минут пересеклись на поле сражения при Спион-Копе, пишет Херман, закончился ничем. К сожалению, он не пишет, при каких обстоятельствах пересеклись, а ведь эти минуты, а точнее часы, заслуживают отдельного рассказа. Восполним этот пробел.
24 января в ходе Англобурской войны произошло сражение при Спион-Копе, в котором буры разгромили 20-тысячную армию британцев (привет буссенаровскому Жану Грандье, он же - «капитан Сорвиголова»). В канун сражения командующий британским войском отправил довольно большой отряд на разведку в горы. Отряд поднялся и, поскольку уже смеркалось и спустился туман, выкопал траншею и заночевал. Между отрядом и основным войском контакт осуществлялся с помощью связных. Утром, когда рассеялся туман, британцы увидели против себя буров, которые почти всех их перебили; оставшихся выхаживали санитары. Теперь остается назвать имена. Бурами командовал Луис Бота, будущий премьер-министр Южно-Африканского Союза.
Британским войском командовал генерал Чарльз Уоррен; в 1886-1888 годах он был начальником лондонской полиции и ему пришлось подать в отставку из-за того, что не смог поймать Джека Потрошителя. Британским связным был незадолго до этого сбежавший из бурского плена Уинстон Черчилль, ну а одним из санитаров - Махатма Ганди*. И ведь оба могли погибнуть, и, наверное, в чем-то история пошла бы иначе, хотя, разумеется, не в главном.
В судьбах Черчилля и Ганди, считавших - и правильно - друг друга врагами, особенно это относится к импульсивному и экспансивному Черчиллю (впрочем, и Ганди никогда не был христосиком, он просто умел работать на публику, я уже не говорю о косвенных свидетельствах в пользу его связей с британской МИ-6, которая, кстати, Черчилля, мягко говоря, недолюбливала и выступала за мир с Гитлером), есть серьезное противоречие. К концу жизни обрели славу, стали почти иконами в своих странах. Но по сути-то оба проиграли. Черчилль жизнь потратил на воссоздание Британской империи, но именно при нем она развалилась. Мечта Ганди тоже не осуществилась, ведь этот романтикоциник/циникоромантик (и Черчилль его хорошо чувствовал, потому что сам был той же или почти той же породы при несходстве внешности и стиля - трудно представить Ганди рыжим, поросенкообразным, с сигарой во рту и рюмкой «Двина» в руке) мечтал о чем-то большем, чем политическая независимость.
Парадокс, но «смерть Ганди сделала больше для того, чтобы остановить насилие, чем все то, что Ганди делал при жизни… Радж прекратили свое существование, но Индии, которую он (Ганди. - А.Ф.) - или даже Черчилль - могли признать, не было». Сбылись худшие прогнозы Черчилля о том, что станет с Индией, когда британцы уйдут.
Символично, что «Северо-Западная провинция, или Вазиристан, сегодня столь же опасное и дикое место, как тогда, когда более 100 лет назад здесь начинал свою службу Черчилль». Только теперь здесь еще и «Аль-Каида», которая вряд ли понравилась бы Ганди, ведь он, как и Черчилль, был поздним викторианцем, и это роднит их - они дети одной эпохи. Ирония этой эпохи, как, впрочем, и любой другой, заключается в том, что миллионы следуют за тем или иным лидером для того, чтобы решить свои проблемы, а не перекроить мир в соответствии с его идеями. Британцы сражались с Гитлером не для того, чтобы стать имперской расой, о которой мечтал Черчилль, а индийцам независимость нужна была не для того, чтобы преодолеть старые распри и превратить Индию в духовный центр современного мира. Даже ближайшие соратники Ганди и Черчилля - Неру, Джинна, Патель и, соответственно, Этли, Маунтбеттен и Иден думали прежде всего о своем политическом будущем».
Все это определило общую экзистенциальную черту двух людей, сошедшихся в жестокой, длиной полвека (1906-1948) схватке, - одиночество.
* Я благодарю профессора А.Б. Давидсона, обратившего мое внимание на это скрещение судеб на маленьком пятачке.
Габсбурги. Воплощая империю
Эндрю Уиткрофт.
WHEATCROFT ANDREW. THE HABSBURGS. EMBODYING EMPIRE. L.: BENGUIN, 2010 (1996).
О Габсбургах, - пишет автор, - написано мало хорошего за последние столетия. Эту семью либо демонизировали, либо выставляли в качестве эдаких тупиц (dodo), живых реликтов давно ушедшей эпохи. «По сути, они казались неадекватными духу эпохи с XVII века, если не раньше. Сами Габсбурги сделали немало для формирования такого неверного восприятия… Они, за редкими исключениями, стремились, чтобы на них смотрели как на возрождение старой власти».
Современная историография - тысячи книг, - посвященная Габсбургам, считает Уиткрофт, в основном поделена между двумя крайностями: либо тупицы, либо демоны.
В результате мы почти досконально знаем фактографию и биографии, но практически нет серьезных исследований, посвященных «Габсбургам как целостности, рассматривающих «династию» так же, как мы рассматриваем «церковь». Параллель, возможно, не точна, но полезна. Обе были уникальными институтами… Обе были больше, чем сумма элементов, из которых они состояли, и, хотя обе представляли себя в качестве неизменных, обе находились в процессе постоянной адаптации и непрерывного изменения».
Уиткрофта интересует метафизика династии как целого - клана с его мифологией и скрытой идеологией, то есть не столько история, сколько историческая антропология. Автор подчеркивает установку династии на историю и коллективное, противопоставляя Габсбургов (например, Леопольда I и Франца I) Людовику XIV и Наполеону. Если для Людовика фокусом внимания, ≪пупом≫, вокруг которого весь мир вертится, был монарх, и только монарх, то в глазах Леопольда личность на троне была лишь звеном в длинной процессии предков. Если Наполеон предлагал миру свое одиночество в грандиозности, Франц предпочитал Gemutlichkeit - простое и домашнее правление в окружении семьи и обожающего его народа.
К тому, что говорит об историческом значении Габсбургов Уиткрофт, я бы добавил еще одно: в лице императора Священной Римской империи Карла V (1517-1555), властелина трех континентов, блестящего современника французских Франциска I и Генриха II, английского Генриха VIII, Мартина Лютера, Габсбурги соединяют позднюю Античность/раннее Средневековье и эпоху Нового времени - вплоть до наших дней. Соединяют в одном важном отношении - в политическом объединении Европы в целом. Европейская часть империи Карла V превосходила последнюю позднеантичную и первую раннесредневековую империю - империю Карла Великого, раздел которой в Вердене в 843 году положил начало Франции, Германии и Италии. Карл V - это последняя средневековая попытка объединить Европу и в то же время первая нововременная попытка, поскольку она в значительной степени опиралась на внеевропейские, американские ресурсы (серебро прежде всего). В этом плане Карл V заложил основу для того пути, по которому позднее пошли Людовик XIV, Наполеон, Вильгельм II и Гитлер. Однако всем ≪им не сообщили≫ то, что хорошо понял Тютчев: после возникновения империи Петра I в России новое издание империи Карла Великого в Европе сделалось невозможным.
Империи в старом виде - да. А в новом - состоялось. Нынешний Евросоюз, предтечей которого был гитлеровский Евросоюз и в котором на Третий рейх радостно работали французы и чехи, прибалты и голландцы, - это в значительной степени реализация габсбургской мечты Карла V. И эта мечта, несмотря на разделение династии на испанскую и французскую ветви, несмотря на умственное и физическое вырождение ряда отпрысков династии, впечаталась во властно-генетический код Габсбургов. Неслучайно сближение Отто фон Габсбурга с графом Рихардом Николаусом фон Куденхове-Калерги, теоретиком Пан-Европы, с которым Отто в 1922 году учредил Панъевропейский союз, по поводу которого ≪заинтересованно попрыгали≫ Ротшильды. ≪Габсбурги - Ротшильды≫ - не напоминает ли это схему XVI века ≪Габсбурги - Фуггеры≫? Напоминает. Только в XVI веке Габсбурги были хозяевами, а ростовщики - обслугой. Теперь, похоже, наоборот. Sic transit gloria mundi. О том, как эта глория-слава проходит, и написал свою книгу Уиткрофт. Он проходится по основным периодам и персонам в истории Габсбургов - от предыстории династии (графы родом из Эльзаса) до ее расцвета в XVI веке, поражения в Великой (Тридцатилетней) войне XVII века и постепенному упадку - но упадку не вообще, а по сравнению с габсбургским grandioso времен Карла V. Неслучайно автор назвал эпоху 1660-1790-х годов счастливой, по крайней мере для австрийских Габсбургов, - Felix Austria. Для испанских Габсбургов этот период - эпоха упадка и физического вырождения.
В эпоху, которую голландский историк Я. Ромейн назвал ≪водоразделом≫ (1871-1933), Вена стала чем-то вроде ≪сладкого≫ или даже ≪веселого≫ апокалипсиса - есть книги и даже академические курсы с такими названиями. В любом случае Вена той эпохи - это и воплощение fin de siecle, и ≪прощальный поклон≫ Габсбургов, и в известном смысле родина модернизма во всех его проявлениях, включая наиболее уродливые (это время неплохо описано К.Э. Шорске в книге ≪Вена на рубеже веков≫, СПб., 2001).
В 1915 году русская армия по ≪принципу карате≫ - с одного удара вырубит Австро-Венгрию (Австрия стала ≪двойной монархией≫ по Ausgleich 1867 года) из войны и из истории (словно в наказание за черную неблагодарность времен Крымской войны - и это после помощи Николая I Габсбургам в подавлении венгерского восстания 1848- 1849 годов).
Энергия габсбургской эпохи не умерла вместе с империей, в ХХ веке она прорвалась специфически в интеллектуальной, политической и, скажем так, международно-интриганской сфере (в том числе и по части смертельных интриг вокруг позднего СССР). Сегодня отпрыски Габсбургов, финансово завязанные на Ротшильдов, продолжают играть определенную роль в мировой финансово-аристократической системе. И это еще одна причина познакомиться с этой незаслуженно забытой многими старой династией, ведь старые ключи открывают новые замки. По крайней мере иногда.
http://www.odnako.org/magazine/material/show_22523/