Суд да дело-10/2
Когда всех нас посадили на одну скамью подсудимых, вероятно, меньше всего думали о том заседании суда, когда будут произноситься "последние слова".
А им ведь предшествовали еще и слова троих адвокатов.
Молодая, очаровательная адвокатесса Насти Полаженко -- фамилия ее Петрович, а вот имени я пока не узнал -- просто уложила следователя словами, как киллер укладывает жертву пулей. Она показала, что Настю арестовали за четыре спальные мешка и попытку организовать ночлег не более, чем ... 10 приезжим молодым людям! Это -- за акцию, в которой, по словам самих же милиционеров-свидетелей, участвовало от 5 до 20 тысяч человек!
Владимир Букштынов и Тамара Сидоренко камня на камне не оставили от самого следственного процесса. Они показали, как именно -- с какими жуткими нарушениями уголовно-процессуального кодекса -- осуществлялось это следствие! Сукало, как руководитель следственной группы, стреляться должен -- если понятия офицерской чести еще у него остались.
А потом пошло-поехало! Дали последнее слово.
Черным сидел обвинитель. Даже ничего не рисовал на бумаге.
С трудом сохраняла кажущееся и до того спокойствие судья.
Все они понимают!
Если до этого момента все стороны, кроме Некляева, еще пытались играть в "уголовное дело", то в этот момент политический характер происходящего стал очевиден.
Логично, сдержанно, раскладывал аргументы по полочкам Сергей Возняк.
О себе молчу. Текст вывесил в предшествующем посте.
Взрывчат, эмоционален, напорист был Виталий Рымашевский.
Нашел в себе силы извиниться за "ночное интервью БТ" Андрей Дмитриев -- но он же и вбил пару существенных гвоздей в крышку гроба обвинения.
Настя, Насточка Полаженко -- с какой внутренней силой говорила она о той свободе, которую у нас не отнять, и о любимом человеке, который сейчас находится в тюрьме... А ей -- 20 лет...
Ну и Прокопыч. Владимир Некляев доказал мне, что если бы я снова выбирал кандидата в президенты, за которым нужно было бы идти, -- то пошел бы именно за ним. Он оставался Поэтом в политике. И сейчас было там несколько политических вещей, которые я бы поправил, пообтесал. Но с какой эмоциональной силой говорил он о необходимости выйти всему народу из той психушки, куда сами себя белорусы и загнали за последние семнадцать лет!
И еще.
Он нашел в себе силы предложить компромисс власти.
Это -- важно.
Сейчас, когда очень многим боль не дает думать ни о чем, кроме мести, Некляев заговорил о компромиссе -- во имя Беларуси. Чтобы не дасть стране окончательно рухнуть в пропасть безумия.
Он все это обдумал, решил и сказал сам -- без консультаций с политтехнологами и аналитиками.
Значит, он так думает.
Значит, он в это верит.
Сильный человек. Мужик. Поэт.
Приговор -- в пятницу, в 16-00. Все понятно. Чтобы мы не успели поехать на суд к Статкевичу и Уссу.
Но мы -- с ними.
А им ведь предшествовали еще и слова троих адвокатов.
Молодая, очаровательная адвокатесса Насти Полаженко -- фамилия ее Петрович, а вот имени я пока не узнал -- просто уложила следователя словами, как киллер укладывает жертву пулей. Она показала, что Настю арестовали за четыре спальные мешка и попытку организовать ночлег не более, чем ... 10 приезжим молодым людям! Это -- за акцию, в которой, по словам самих же милиционеров-свидетелей, участвовало от 5 до 20 тысяч человек!
Владимир Букштынов и Тамара Сидоренко камня на камне не оставили от самого следственного процесса. Они показали, как именно -- с какими жуткими нарушениями уголовно-процессуального кодекса -- осуществлялось это следствие! Сукало, как руководитель следственной группы, стреляться должен -- если понятия офицерской чести еще у него остались.
А потом пошло-поехало! Дали последнее слово.
Черным сидел обвинитель. Даже ничего не рисовал на бумаге.
С трудом сохраняла кажущееся и до того спокойствие судья.
Все они понимают!
Если до этого момента все стороны, кроме Некляева, еще пытались играть в "уголовное дело", то в этот момент политический характер происходящего стал очевиден.
Логично, сдержанно, раскладывал аргументы по полочкам Сергей Возняк.
О себе молчу. Текст вывесил в предшествующем посте.
Взрывчат, эмоционален, напорист был Виталий Рымашевский.
Нашел в себе силы извиниться за "ночное интервью БТ" Андрей Дмитриев -- но он же и вбил пару существенных гвоздей в крышку гроба обвинения.
Настя, Насточка Полаженко -- с какой внутренней силой говорила она о той свободе, которую у нас не отнять, и о любимом человеке, который сейчас находится в тюрьме... А ей -- 20 лет...
Ну и Прокопыч. Владимир Некляев доказал мне, что если бы я снова выбирал кандидата в президенты, за которым нужно было бы идти, -- то пошел бы именно за ним. Он оставался Поэтом в политике. И сейчас было там несколько политических вещей, которые я бы поправил, пообтесал. Но с какой эмоциональной силой говорил он о необходимости выйти всему народу из той психушки, куда сами себя белорусы и загнали за последние семнадцать лет!
И еще.
Он нашел в себе силы предложить компромисс власти.
Это -- важно.
Сейчас, когда очень многим боль не дает думать ни о чем, кроме мести, Некляев заговорил о компромиссе -- во имя Беларуси. Чтобы не дасть стране окончательно рухнуть в пропасть безумия.
Он все это обдумал, решил и сказал сам -- без консультаций с политтехнологами и аналитиками.
Значит, он так думает.
Значит, он в это верит.
Сильный человек. Мужик. Поэт.
Приговор -- в пятницу, в 16-00. Все понятно. Чтобы мы не успели поехать на суд к Статкевичу и Уссу.
Но мы -- с ними.