(no subject)
Я прочел очень трогательный пост Анны Соусь на сайте белорусской службы радио "Свобода".
Мы с ней оказались в примерно равной ситуации. В ситуации, из которой не было выхода.
Меня попросили стать членом жюри по присуждению первой премии имени Франтишка Олехновича. Я согласился.
Уже потом выяснилось, что в жюри был включен и Владимир Некляев. То есть, двое авторов, которые могли бы претендовать на премию имени Олехновича -- если бы наши книги вышли в уходящем году.
Но наши книги вышли в прошлом году. В 2012 году. Поэтому было логично, что они не были включены в состав претендентов.
Члены жюри получили условия голосования. То есть, описание процедуры, следуя которой был бы определен призер.
Анна Соусь права: нас заставляли выбирать между разными формами описания человеческой боли. Но условия есть условия. Не мы их предлагали. И не мы придумали эту премию. И из уважения не только к организаторам, но и к номинантам, мы не могли отказаться.
Поэтому я был вынужден голосовать.
В том числе, и за рукописи, которые еще не увидели свет -- не стали частью общественного сознания. Хотя логично было бы перенести их номинацию на будущий год. Но не я определяю правила, по которым номинируются авторы и по которым идет голосование. Поэтому я свой выбор сделал. Отдал свой голос тому, чей текст показался мне самым сильным -- именно как текст-медиум, передающим и силу автора, и боль его одновременно.
И -- самым искренним.
Совпал ли мой выбор с общим мнением жюри -- вскрытие покажет.
Мы с ней оказались в примерно равной ситуации. В ситуации, из которой не было выхода.
Меня попросили стать членом жюри по присуждению первой премии имени Франтишка Олехновича. Я согласился.
Уже потом выяснилось, что в жюри был включен и Владимир Некляев. То есть, двое авторов, которые могли бы претендовать на премию имени Олехновича -- если бы наши книги вышли в уходящем году.
Но наши книги вышли в прошлом году. В 2012 году. Поэтому было логично, что они не были включены в состав претендентов.
Члены жюри получили условия голосования. То есть, описание процедуры, следуя которой был бы определен призер.
Анна Соусь права: нас заставляли выбирать между разными формами описания человеческой боли. Но условия есть условия. Не мы их предлагали. И не мы придумали эту премию. И из уважения не только к организаторам, но и к номинантам, мы не могли отказаться.
Поэтому я был вынужден голосовать.
В том числе, и за рукописи, которые еще не увидели свет -- не стали частью общественного сознания. Хотя логично было бы перенести их номинацию на будущий год. Но не я определяю правила, по которым номинируются авторы и по которым идет голосование. Поэтому я свой выбор сделал. Отдал свой голос тому, чей текст показался мне самым сильным -- именно как текст-медиум, передающим и силу автора, и боль его одновременно.
И -- самым искренним.
Совпал ли мой выбор с общим мнением жюри -- вскрытие покажет.