Пермский проект: вопросы и ответы
Пермский культурный проект имени Марата Гельмана длился в Перми около пяти лет. Два последних года я подробно анализировал происходящие в культуре процессы, задавал вопросы главным идеологам, предлагал открытые дискуссии. Но никаких внятных ответов на мои (и других оппонентов) высказывания так и не последовало. После отставки Гельмана с поста директора музея современного искусства PERMM, его немногочисленные почитатели так и не смогли хотя бы четко обозначить то новое, что они боятся потерять. Сегодня, когда волна скандалов и эмоций спала, пришло время спокойно и взвешенно подвести итоги эксперимента под названием «Пермский проект».
Что манифестировалось?
Осевой темой всей новой культурной политики был заявлен проект «Пермь - культурная столица Европы». Краевой министр Борис Мильграм с упоением рассказывал о том, что Пермь будет претендовать на официальный статус культурной столицы Европейского Союза. Под этот проект губернатор Олег Чиркунов выделял мощные финансовые и административные ресурсы, которые так и не воплотились в каких-либо ощутимых результатах (если, конечно, не считать за результат огромное количество разъездов официальных лиц). Необходимо отметить, что «столичность» в определенном смысле слова действительно воплотилась в Перми - в виде гламуризации образа жизни по столичному образцу. Московская тусовка втянула пермскую элиту в мир занимательного карнавала, организованного в форме постоянно сменяющихся форумов, выставок, фестивалей, концертов. Бесчисленные развлечения и бесконечные посиделки в ресторанах стали повседневной нормой столичного культуртрегера (просветителя). Необходимо понимать, что весь этот пир проходил за счет краевых бюджетных средств. Т.е. из кармана жителей края финансировались развлечения узкой группы пермяков и гостей города. Все это происходило на фоне исчезновения целых деревень и поселков, утраты культурного наследия и разрушения инфраструктуры. По краю курсировали чиновники от министерства культуры (чемпионом по заездам был Александр Протасевич) с посещениями и обещаниями. Так вымирающие территории Пермского края получали объедки со «столичного» стола (становится все более очевидно, что и эти крохи не доходили до людей на местах).
Вокруг осевой идеи интеграции в культурное пространство Европы, инициаторы «Пермского проекта» заявляли ряд очень важных тактических задач. Одна из них состояла в решении проблем с миграцией из Перми и Пермского края. Создаваемый разнообразный досуг должен был заставить людей остаться жить (как?) и работать (где?) на территории Прикамья. А так как подавляющее большинство культурно-досуговых мероприятий концентрировалось в Перми, то, видимо, из региона люди должны были хлынуть в Пермь - «культурную столицу». Важно отметить, что за эти годы приток мигрантов в город Пермь действительно увеличился, но в основном за счет приезжающих из Средней Азии. Сложно поверить, что их привлекло “современное искусство”. Напротив, можно предположить, что рост уровня межрегиональной миграции из Пермского края в какой-то степени мог быть связан с проводимой культурной политикой.
Другую важную задачу идеологи «Пермского проекта» связывали с превращением города в один из туристических центров Европы. Я не представляю, что же такое, созданное в Перми за последние 5 лет, может привлечь туристов из Европы. Сильно сомневаюсь, что граждане Испании или Франции поедут в Пермь ради нескольких уличных арт-объектов и выставок в помещении разрушающегося Речного вокзала.
Еще одной тактической задачей, заявляемой в связи с реализацией культурного проекта, являлось привлечение инвестиций в Пермский край. Будучи министром культуры края, Николай Новичков рисовал интересную формулу, согласно которой, вслед за мероприятиями в край должны были прийти и огромные денежные вложения. Новые культурные события должны были по какому-то волшебному экономическому закону обрасти мощной инфраструктурой, новыми рабочими местами и завалить бюджет деньгами (сейчас мы наблюдаем огромный дефицит бюджета). Но крупные инфраструктурные проекты так и остались в планах, чертежах, макетах и заявлениях. Более того, выделенные на культурную политику миллиарды бюджетных средств позволяли создать ряд серьезных инфраструктурных объектов. Но вместо этого - череда ежегодных мероприятий, на проведение которых были затрачены огромные ресурсы, от коих сегодня не осталось и следа. Как мы видим, почти все манифестируемые идеологами «Пермского проекта» цели и задачи не были воплощены. Так что же тогда было сделано за это время? Не могло же все раствориться в воздухе… или могло?
Что сделано?
Череда форумов, выставок, фестивалей так и не были объединены в единый проект: предложенная концепция новой культурной политики («Пермский проект») так и не была воплощена в реальности. На сегодняшний день про концепцию забыли, включенные в неё культурные инициативы ушли в тень или утонули в темноте «Белых ночей». В последний год популярным фестивалем «Белые ночи» пытались подменить всю культурную политику в целом. Но если по-настоящему удалось лишь одно мероприятие, то это значит, что все остальные инициативы проекта провалились. Это доказывает провал всего культурного проекта, а значит, и его идеологов, которые должны нести ответственность за потраченные бюджетные средства.
Но идеологи новой культурной политики продолжают создавать пиар себе и своей деятельности, культивируя информационный миф о культурном преображении Перми. Создание этого мифа строилось и строится за счет унижения и дискредитации всего, что было в культуре края до начала реализации «Пермского проекта». Культурное пространство наводнилось скандалами, конфликтами, разборками и провокациями, через которые Марат Гельман делал себе пиар.
Большой пиар «Пермскому проекту» был необходим для того, чтобы под шумок продвигать эту схему в другие регионы, но уже в рамках программы «Культурный альянс» (федеральный проект Гельмана, одобренный президиумом партии «Единая Россия» и поддержанный Президентом Медведевым в 2011 г.). Но все попытки пропихнуть пермскую модель в другие регионы закончились провалом. А после того, как скандальную деятельность Гельмана использовали в политической игре против губернатора Басаргина (что стало одной из основных причин увольнения политтехнолога-галериста), стало понятно, что никакой губернатор не станет пригревать в регионе потенциальную информационную мину.
Изначально делались заявления о том, что проект «Культурный альянс» не имеет отношения к политике. Но при подробном рассмотрении обнаруживается, что за фасадом «Культурного альянса» ведется опасная для России политическая игра. Эта игра направлена на децентрализацию страны с помощью создания отдельных городов-центров - путем формирования в них специальных идентичностей. Для этого используется арсенал методов, которые направляются против исторических и культурных традиций России, веками формирующих культурно-историческую идентичность. Попытки конструирования и навязывания специальных идентичностей вызваны определенными политическими целями и интересами, проводником которых является Марат Гельман. Политический подтекст в реализации «Пермского проекта» в полной мере проявился тогда, когда политтехнолог призвал лидеров Болотной площади организовать в Перми свободную политическую территорию. Одним из первых, кто откликнулся на эти призывы, был оппозиционер Владимир Рыжков, получивший публичную трибуну в музее современного искусства PERMM. Так бюджетные ресурсы культурной сферы региона использовались, как один из инструментов политического влияния.
Агрессивное формирование и навязывание новых идентичностей, организация выступлений лидеров «болотной» в музее современного искусства, подготовка совместного с ними проекта свободных политических территорий в Перми, провокации вроде тех, что уже год исполняются вокруг Pussy Riot, - вот непосредственные политические задачи политтехнолога (по основной профессии) Гельмана, прикрывающегося «современным искусством» и получающего поддержку либеральных элитных групп.
Кто виноват и что делать?
Итак, около пяти лет происходило использование бюджетных средств для раскрутки политического проекта в интересах либеральных элитных групп. Главным покровителем политтехнолога называли Владислава Суркова, который обеспечивал Гельману мощную поддержку административного ресурса (пока сам этим ресурсом располагал). Как можно было уже убедиться, либеральная тусовка, отвечающая за реализацию такой культурной политики, не сводится только к тандему Сурков-Гельман. Она включает в себя Протасевича и Новичкова, Чиркунова и Мильграма, Рыжкова и Медведева.
Марат Гельман - это лишь один из акторов (очень мелких) в крупном политическом раскладе. И поэтому любая демонизация этого человека и зацикленность на его персоне абсолютно контрпродуктивны. Протестный потенциал привязывается к отдельной фигуре, которую в один прекрасный момент убирают с политической доски вместе с энергией недовольства новой культурной политикой. После этого на первый план выходят новые акторы, которые продолжают ту же самую культурную политику в интересах либеральных элитных групп («коллективный гельман»).
В общем и целом, этой либеральной тусовке свойственны: жажда интеграции в западный мир («Пермь - культурная столица Европы»), антисоветизмм и антирелигиозность, т.е. отрицание культурно-исторических особенностей имперской и советской России, мешающие интегрировать ее в западное культурное пространство (с его гей-парадами, однополыми браками, ювенальной юстицией, попытками легализации инцеста и педофилии). Этот «коллективный гельман» представляет собой плотную группу, транслирующую интересы меньшинств и презирающую культурно-исторические традиции России. Используя административные и финансовые ресурсы, эти люди агрессивно навязывает патриотическому большинству прозападный образ жизни и мысли.
На фоне ликвидации культурно-образовательной инфраструктуры (клубы, библиотеки, школы и т.д.), либеральная тусовка создает ДНК (дома новой культуры) для формирования и консолидации «креативного класса». Создавая точки притяжения для меньшинств и лишая большинство граждан возможности полноценного развития, они культивируют разделение общества на «креативный класс» и «быдлосовков», «пчел» и «мух», «дельфинов» и «анчоусов». В то же самое время, большинство граждан нашей страны вталкивается в гетто бескультурья, где царит атмосфера бессмысленности и отчаяния. Что же делать в этой ситуации?
Альтернативой домам новой культуры (ДНК) и гетто бескультурья должно стать создание общедоступных, свободных от регресса, гражданских территорий, где будут обеспеченны все необходимые условия для развития граждан нашей страны (инициатива была выдвинута Сергеем Кургиняном на Народном Собрании 25 апреля 2013 г.). Необходимо создавать и развивать образовательные и культурные центры, где люди смогут приобщиться к знаниям, высокой культуре, нравственным ценностям. В решении этих важных стратегических задач основная роль принадлежит молодежи. Только энергия молодежи, устремленной в будущее, жаждущей возрождения страны, может переломить ситуацию. Только любовь к народу, к страдающим, потерявшим надежду и даже сами идеалы людям, может подтолкнуть к бескорыстному служению и победе над деградацией и регрессом. Только альтернативная модель развития, основанная на многовековом историческом и культурном опыте России, сможет вернуть людям смысл существования и великий идеал развития.