Катастрофа для всего мира. Историк о событиях августа 1991 года
«...В августе 1991 года произошла геополитическая катастрофа не только для всего постсоветского пространства, но и для всего мира, политики, права и для психологии общества».
Михаил Эмильевич Жаркой
Скопина Ольга © ИА Красная Весна
28 лет назад произошло событие, которое получило название «августовский путч». Итогом стали роспуск ГКЧП (Государственный комитет по черезвычайному положению - прим. ИА Красная Весна), который ставил своей целью отстранение Ельцина от власти, а также срыв подписания нового союзного договора, резкое усиление парада суверенитетов с последующим развалом Советского Союза.
Свою оценку тех событий дал кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского гуманитарного университета МЧС России Михаил Эмильевич Жаркой.
Корр.: Здравствуйте, Михаил Эмильевич. Как вы оцениваете августовские события в Москве 1991 года? Чего хотели члены ГКЧП?
Михаил Жаркой: Прежде всего, я принципиально возражаю против понятия «путч». Есть юридические понятия «путч», «измена Родине», «восстание», «государственный переворот» и т. д.
На тот момент действовал Уголовный кодекс РСФСР и статья 64, которая была применена при возбуждении уголовного дела против участников событий 19-21 августа. Она, конечно, не выдерживает никакой критики практикой её применения.
Второй момент, на который надо обратить внимание, «путч» - это всегда захват власти. В данном случае руководителями комитета по чрезвычайному положению в стране выступали сами представители высшей власти - это вице-президент, председатель Комитета министров, руководители ключевых министерств и ведомств, председатели Комитета государственной безопасности, Министерства обороны, Министерства внутренних дел и т. д. Поэтому этим людям захватывать власть незачем.
Третье положение, которого я придерживаюсь. Надо оценивать с правовой точки зрения позиции противостоящих сторон. Что хотели члены ГКЧП? Любой ценой восстановить на всей территории Советского Союза конституционную законность, и это прослеживается красной нитью через все заявления членов ГКЧП, через обращения к советскому народу, через обращения в ООН.
Второй момент - это правовая основа действий членов ГКЧП. Правовой основой для ГКЧП явились результаты референдума по вопросу сохранения Союза Советских Социалистических Республик. Тогда порядка 88% респондентов дали положительный ответ, поэтому ГКЧП опиралась на результаты данного референдума.
Корр.: Кто противостоял ГКЧП? Что стало «прологом» к августовским событиям?
Михаил Жаркой: Противостоящей силой было руководство РСФСР. После 12 июня 1990 года Россия своим односторонним сепаративным актом о так называемом «Государственном суверенитете РСФСР» спровоцировала парад суверенитетов. И всё шло к развалу Советского Союза, и даже Огарёвский процесс, который должен был начаться в августе 1991 года, предусматривал создание обновлённого Союза, то есть Союза Суверенных Республик.
Суверенитет - это уже конфедерация, то есть это временный союз государств. Поэтому я тогда оценивал и сейчас оцениваю действия ГКЧП как легитимные. Есть теория «чрезвычайного положения в государстве». Её автором является германский юрист Шмит. Согласно теории «чрезвычайного положения», государство является хозяином своего слова, действует правило - хочу дал, хочу взял обратно своё слово. Государство законодатель: оно установило закон - оно же его отменило.
Корр.: Тут встаёт вопрос об искренности действий участников процесса, входивших в состав ГКЧП. Хотели ли они действительно сохранения СССР, или это была игра?
Михаил Жаркой: Искренность министра внутренних дел Бориса Карловича Пуго подтвердилась его самоубийством. Искренность маршала Ахромеева, который не был членом ГКЧП, но был активным участником тех событий, проявилась в его предсмертной записке, где он пишет, что он не может продолжать жить, когда рушится всё то, чему он служил.
Корр.: А почему тогда ГКЧП не выполнил своих прямых задач?
Михаил Жаркой: Вот эти члены ГКЧП - старики. Они действовали административными методами. Они продолжали верить в силу административного решения. Не учли той ситуации, что два ведущих города, Москва и Ленинград, в течение 6 лет пребывали в условиях той вакханалии, которая была создана перестроечной истерией Горбачёва, которая сказалась на соединениях Вооружённых сил, которые в этот момент находились в Москве и Ленинграде.
Корр.: Было моральное разложение в армии?
Михаил Жаркой: На мой взгляд - однозначно.
Корр.: Как лично вы оцениваете итоги тех событий?
Михаил Жаркой: Я считаю, что в августе 1991 года произошла геополитическая катастрофа не только для всего постсоветского пространства, но и для всего мира, политики, права и для психологии общества.
Корр.: Как вы считаете, есть ли предпосылки к повторению тех событий, которые произошли в августе 1991 года, в наше время? Можно ли считать московскую митинговую активность прологом к грядущему возможному повторению августовских событий?
Михаил Жаркой: Я противник всей этой митинговщины. Действия сил правопорядка оцениваю как правильные. Государство имеет право бороться с теми течениями, которые хотят его разрушать. А вот те, которые ходят и митингуют, они не знают, что такое 90-е годы.
Когда в кармане имеешь гаджеты, когда не пухнешь от голода, когда не ходишь по помойкам в поисках пищи, не сдаёшь бутылки - не знаешь всего этого. Когда офицеры забыли, что такое самосожжение, как было в Санкт-Петербурге в начале 90-х перед Смольным. Вот те, кто этого не знает - они идут туда митинговать.
Корр.: Любой переворот невозможен без поддержки части элиты. Сейчас такое возможно?
Михаил Жаркой: Я сейчас не вижу никакой элиты, которая могла бы сплотиться в потенциальную оппозицию, чтобы сменить действующую власть.
Корр.: 22 августа - День Российского флага. Как вы относитесь к этому дню? Что для вас он значит?
Михаил Жаркой: Государственный флаг, согласно Конституции, должен был быть утверждён федеральным законом. Но это произошло почти через 10 лет после замены флага. До этого триколор был утверждён указом президента.
Кроме того, можно с большим уважением относиться к истории флага в имперский период, но политическая история 20-го века дала ему совершенно другие окраски. Это был символ войск КОНР (Комитета освобождения народов России - прим. ИА Красная Весна), который состоял из антинародных деятелей, воевавших против Советского Союза, против Красной Армии.
Корр.: Как ваши знакомые отмечают день современного флага России?
Михаил Жаркой: Среди моих знакомых таких людей нет.
Корр.: Спасибо вам за интервью.
ИА Красная Весна
Михаил Эмильевич Жаркой
Скопина Ольга © ИА Красная Весна
28 лет назад произошло событие, которое получило название «августовский путч». Итогом стали роспуск ГКЧП (Государственный комитет по черезвычайному положению - прим. ИА Красная Весна), который ставил своей целью отстранение Ельцина от власти, а также срыв подписания нового союзного договора, резкое усиление парада суверенитетов с последующим развалом Советского Союза.
Свою оценку тех событий дал кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского гуманитарного университета МЧС России Михаил Эмильевич Жаркой.
Корр.: Здравствуйте, Михаил Эмильевич. Как вы оцениваете августовские события в Москве 1991 года? Чего хотели члены ГКЧП?
Михаил Жаркой: Прежде всего, я принципиально возражаю против понятия «путч». Есть юридические понятия «путч», «измена Родине», «восстание», «государственный переворот» и т. д.
На тот момент действовал Уголовный кодекс РСФСР и статья 64, которая была применена при возбуждении уголовного дела против участников событий 19-21 августа. Она, конечно, не выдерживает никакой критики практикой её применения.
Второй момент, на который надо обратить внимание, «путч» - это всегда захват власти. В данном случае руководителями комитета по чрезвычайному положению в стране выступали сами представители высшей власти - это вице-президент, председатель Комитета министров, руководители ключевых министерств и ведомств, председатели Комитета государственной безопасности, Министерства обороны, Министерства внутренних дел и т. д. Поэтому этим людям захватывать власть незачем.
Третье положение, которого я придерживаюсь. Надо оценивать с правовой точки зрения позиции противостоящих сторон. Что хотели члены ГКЧП? Любой ценой восстановить на всей территории Советского Союза конституционную законность, и это прослеживается красной нитью через все заявления членов ГКЧП, через обращения к советскому народу, через обращения в ООН.
Второй момент - это правовая основа действий членов ГКЧП. Правовой основой для ГКЧП явились результаты референдума по вопросу сохранения Союза Советских Социалистических Республик. Тогда порядка 88% респондентов дали положительный ответ, поэтому ГКЧП опиралась на результаты данного референдума.
Корр.: Кто противостоял ГКЧП? Что стало «прологом» к августовским событиям?
Михаил Жаркой: Противостоящей силой было руководство РСФСР. После 12 июня 1990 года Россия своим односторонним сепаративным актом о так называемом «Государственном суверенитете РСФСР» спровоцировала парад суверенитетов. И всё шло к развалу Советского Союза, и даже Огарёвский процесс, который должен был начаться в августе 1991 года, предусматривал создание обновлённого Союза, то есть Союза Суверенных Республик.
Суверенитет - это уже конфедерация, то есть это временный союз государств. Поэтому я тогда оценивал и сейчас оцениваю действия ГКЧП как легитимные. Есть теория «чрезвычайного положения в государстве». Её автором является германский юрист Шмит. Согласно теории «чрезвычайного положения», государство является хозяином своего слова, действует правило - хочу дал, хочу взял обратно своё слово. Государство законодатель: оно установило закон - оно же его отменило.
Корр.: Тут встаёт вопрос об искренности действий участников процесса, входивших в состав ГКЧП. Хотели ли они действительно сохранения СССР, или это была игра?
Михаил Жаркой: Искренность министра внутренних дел Бориса Карловича Пуго подтвердилась его самоубийством. Искренность маршала Ахромеева, который не был членом ГКЧП, но был активным участником тех событий, проявилась в его предсмертной записке, где он пишет, что он не может продолжать жить, когда рушится всё то, чему он служил.
Корр.: А почему тогда ГКЧП не выполнил своих прямых задач?
Михаил Жаркой: Вот эти члены ГКЧП - старики. Они действовали административными методами. Они продолжали верить в силу административного решения. Не учли той ситуации, что два ведущих города, Москва и Ленинград, в течение 6 лет пребывали в условиях той вакханалии, которая была создана перестроечной истерией Горбачёва, которая сказалась на соединениях Вооружённых сил, которые в этот момент находились в Москве и Ленинграде.
Корр.: Было моральное разложение в армии?
Михаил Жаркой: На мой взгляд - однозначно.
Корр.: Как лично вы оцениваете итоги тех событий?
Михаил Жаркой: Я считаю, что в августе 1991 года произошла геополитическая катастрофа не только для всего постсоветского пространства, но и для всего мира, политики, права и для психологии общества.
Корр.: Как вы считаете, есть ли предпосылки к повторению тех событий, которые произошли в августе 1991 года, в наше время? Можно ли считать московскую митинговую активность прологом к грядущему возможному повторению августовских событий?
Михаил Жаркой: Я противник всей этой митинговщины. Действия сил правопорядка оцениваю как правильные. Государство имеет право бороться с теми течениями, которые хотят его разрушать. А вот те, которые ходят и митингуют, они не знают, что такое 90-е годы.
Когда в кармане имеешь гаджеты, когда не пухнешь от голода, когда не ходишь по помойкам в поисках пищи, не сдаёшь бутылки - не знаешь всего этого. Когда офицеры забыли, что такое самосожжение, как было в Санкт-Петербурге в начале 90-х перед Смольным. Вот те, кто этого не знает - они идут туда митинговать.
Корр.: Любой переворот невозможен без поддержки части элиты. Сейчас такое возможно?
Михаил Жаркой: Я сейчас не вижу никакой элиты, которая могла бы сплотиться в потенциальную оппозицию, чтобы сменить действующую власть.
Корр.: 22 августа - День Российского флага. Как вы относитесь к этому дню? Что для вас он значит?
Михаил Жаркой: Государственный флаг, согласно Конституции, должен был быть утверждён федеральным законом. Но это произошло почти через 10 лет после замены флага. До этого триколор был утверждён указом президента.
Кроме того, можно с большим уважением относиться к истории флага в имперский период, но политическая история 20-го века дала ему совершенно другие окраски. Это был символ войск КОНР (Комитета освобождения народов России - прим. ИА Красная Весна), который состоял из антинародных деятелей, воевавших против Советского Союза, против Красной Армии.
Корр.: Как ваши знакомые отмечают день современного флага России?
Михаил Жаркой: Среди моих знакомых таких людей нет.
Корр.: Спасибо вам за интервью.
ИА Красная Весна