Не больше, чем поэт
Земля ему пухом, Евтушенко - герою битв физиков и лириков, кумиру целого поколения.
Я в поэзии не слишком силён, но хорошие стихи люблю. Только мало их, стихов, которые нравятся. Среди этих редких стихов, которые задевают мои лирические струны, есть и стихи Евгения Евтушенко.
"Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы - как истории планет.
У каждой все особое, своё,
и нет планет, похожих на неё.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Всё это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит всё равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?"
Как любят говорить в таких случаях: "Поэт в России больше, чем поэт".
Так ли это с Евтушенко? Поэт высокой пробы несёт человечеству нечто: укоряет людей, вдохновляет их на великие дела, воодушевляет, призывает к светлому и прекрасному. Короче, священнодействует и делает всё, чтобы оправдать тот редкий дар, что получен взаймы и ненадолго.
Для всего этого нужно иметь Судьбу, то есть, говоря по простому, соответствовать тем идеалам, к которым призываешь. Поп, призывающий паству к воздержанию, не может быть эффективным, если невоздержан лично.
Любой крупный русский поэт так или иначе платит судьбой за право быть большим, чем поэт. Не апеллируя к идеалам, невозможно зажечь других, а высокая поэзия - это всегда неслабая "зажигалка". Быть лично достойным этих идеалов - трудно и почти невозможно, но такова цена рывка за пределы, за пределы всего - в том числе, за пределы своего времени - к бессмертию. Так считал тот же Пушкин:
"Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит -
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал."
Евтушенко, в ситуации крушения смыслов и идеалов, которым он служил в советское время, избрал не судьбу, а комфорт. Он типичный представитель советской творческой интеллигенции, обиженный на власть за недооценку его, великого.
Уехал в богатенькие США, преподавал там, там же и умер. Человек до самой своей смерти имеет шанс понять что-то, ужаснуться и, что можно ещё, поправить. После смерти поправить ничего нельзя. Поэт славен бурей и натиском, но не продажей бесценного дара за чуть более сытую похлебку.
В бегущей строке теленовостей про Евтушенко было сказано, что он всегда был созвучен эпохе. Вспоминается ироничное: "Братья, давайте жить в ладу со временем и продадим Иосифа".
Что такое поэт, который не больше, чем поэт? Неутомимый искатель сладких созвучий, удачливый творец необычных рифм, шептатель куртуазного в алое девичье ушко и так далее. Это всё, что угодно, но не порох и не динамит, это и не знаменитые "граммы радия" Маяковского, добытые в словесной руде.
Оригинал взят у kolosok_1 в Не больше, чем поэт