"Если ты умрешь, я буду тебе молиться"
Оригинал взят у 
matusenka в "Если ты умрешь, я буду тебе молиться"
Эти слова я мысленно сказала Юле летом, когда она сообщила мне, что смертельно больна.
Прошло две недели с тех пор как ушла Юля. Время почему-то летит до странности быстро.
Глядя из окна на листья, которые в темноте кажутся совсем зелёными, у меня появляется ощущение, что не три месяца назад, а вчера был конец июня, и на дворе стояла жара. И что вчера звонила Юля и жаловалась на то, что болит спина. Сильно болит. Непередаваемо. Вся семья собралась на дачу, а она лежит в постели, и без конца пьёт Нурофен, который ей противопоказан, ведь иначе боль не снимается. Впрочем, совсем боль не уходит, она лишь приглушается, что даёт Юле возможность время от времени вставать и делать какие-то дела. От боли она даже говорить нормально не могла.
Я переполошилась: Грыжа? Надо к врачу! Юля ответила, что была недавно у доктора, вроде всё под контролем, насколько это возможно с её диабетом и другими хроническими болезнями. Но всё же, решила пойти ещё раз.
Через пару дней она перезвонила и сообщила, что ничего особенного не нашли. При этом нормально говорить Юля не могла. Она задыхалась от боли.
Я сказала, что надо снова идти в поликлинику! Как это - ничего не нашли? Ведь спина болит? Сильно болит! Она не может болеть просто так! Помню её слова:
- Лена, а как онкобольные живут, если обычную боль терпеть невозможно?
Когда она задала этот вопрос, у меня защемило сердце. В последнее время Юля, которая всегда была весёлой и позитивной, часто жаловалась на здоровье...
- Тебе немедленно надо выяснить причину! Вернись в поликлинику и скажи, что боль настолько сильная, что ты не можешь терпеть, скажи чтобы назначили обследование и адекватные лекарства, наконец, вместо этого Нурофена!
Сделали МРТ. Платное, потому что Юля не такой человек, чтобы идти в поликлинику и выяснять отношения.
МРТ показало причину боли: опухоль. Оперировать нельзя, задет жизненно важный орган. Анализы подтвердили худшие опасения врачей: злокачественная.
- Лен, когда мне несколько месяцев назад делали УЗИ, врач говорила, что есть какие-то изменения. Возможно, кисты. Сказала, что ничего страшного. Почему же она тогда сразу не направила меня на МРТ? Если бы лечение начали сразу, тогда, возможно, можно было что-то сделать... а сейчас, представляешь, мне осталось жить несколько месяцев, - грустно, без тени злобы сказала Юля.
- Если ты умрёшь, я буду тебе молиться, - подумала я.
А вслух сказала совсем другое. Я сказала, что неизвестно кто будет дольше жить, я или она. И рассказала ей правдивую историю, свидетелем которой я была: жили две родственницы, одна старая и онкобольная, а другая ещё далеко не старая и вполне бодрая. Та, что моложе на целую жизнь, ухаживала за старой и в мыслях уже распоряжалась наследством, но неожиданно умерла. А старушка ещё прожила довольно-таки долго и была бодрой до конца своих дней. Поэтому, неизвестно, как всё будет.
Помню, Юля согласилась - действительно, неизвестно. И грустно сказала:
- Почему-то пока не умрёшь, никто не поверит в то, что ты себя плохо чувствуешь.
Я не допускала мысли, что Юли не станет. Ведь у неё одиннадцать детей, искренне любящий и бесконечно любимый муж... и они только-только купили домик в деревне, и даже перевезли туда стиральную машину... и можно наконец уехать из душной летней Москвы, в этот дом, и всё лето спокойно жить с детьми... а потом, когда будут внуки, они будут тоже отдыхать там, и всем будет хорошо...
Почему кроткая как голубка Юля должна нас покинуть? Почему Юля, которая всем нужна, без которой всем плохо? Этот вопрос не дает мне покоя, хотя я знаю, что пока я здесь, ответа не будет. Ее жизнь как христианки была безупречна: она, талантливая певица, обладающая прекрасным сильным сопрано, предпочла радовать Бога и мужа: не смотря на болезни, с которыми другие женщины и одного не родили, Юля дала жизнь одиннадцати детям. Как она их вынашивала, вернее вылеживала, знают только самые близкие люди. Ее голос, до последнего часа свежий, юный и прекрасный, так и остался живым на записях, которые заботливо сохранил ее муж. Остался он и в памяти тех, кто ее знал, ведь когда она говорила с человеком, в его душе рождался покой и умиротворение.
- Юля! Ты не можешь умереть! Как же дети?
- Когда свинью ведут на убой, она не думает о поросятах, - мучаясь от нестерпимой боли ответила мне Юля.
На другой день она легла в хоспис, потому что терпеть эту боль было невозможно.
Полтора летних месяца пронеслись как один миг: хоспис, онкоцентр, две химии, улучшений нет...
- Ну всё, на КТ ухудшение. Химию больше делать не будут.
- Юлечка, и как лечить?
- Никак. От смерти нет лекарств.
- Какую альтернативу химии предлагают врачи?
- Кладбище, - написала Юля и поставила подмигивающий смайлик.
У меня в телефоне до сих пор висит наша переписка...
До последней минуты Юля была в сознании. За день до того, как она ушла из жизни, мы навестили её.
Страх смерти - это не грех. И Юля, конечно, хотела жить, быть рядом с теми, кому она отдала всю себя, кому посвятила каждую минуту своей жизни. Я не заметила страха в последние часы земной жизни Юли, мы общались, как обычно, не делая скидок на её болезнь: никакой лицемерной лжи, никаких сюсюканий и успокаиваний - Юля уходила, как христианка. Она шла к Богу.
Умерла Юля у мужа на руках. Он помог ей перекреститься и Юля, вздохнув, ушла, бросив в этот мир последний взгляд, полный грусти и боли. Дети - гости в нашей жизни, а мужья и жёны - наши половинки. Я знаю, как Юлечка не хотела расставаться с Лёней...
Потом было отпевание. Тот день был пасмурный, рассвет почему-то не желал сменить ночь. Но на отпевании в окно на пару минут ворвался яркий солнечный луч, озарив всё вокруг каким-то счастливым светом: это у нас горе, у нас потеря, а Юля празднует победу - она ушла прямо к Богу, минуя мытарства.
У неё всё хорошо. Те, кто её знал близко, в этом не сомневаются. Особенно священники, которым она исповедовалась.
Знаю, что рассуждаю эгоистично, но мне её очень не хватает. Вчера вечером сидела в темном парке и плакала, пряча слёзы от припозднившихся собаководов. Плакала банально от того, что не могу позвонить ей. На какое-то мгновение время остановилось, и мне показалось, что она рядом, но вдруг появилась собака в светящемся ошейнике, и реальность этого мира вернулась: шум дороги, шелест листвы, свежий осенний ветер, пахнущий сыростью...
О, люди, милые люди - "водители собачек", как говорила моя Марго, когда ей было три годика! Милые люди, тратящие своё драгоценное время на то, чтобы вывести животных на прогулку, терпящие их вонь, их болезни! Вы такие добрые! Я искренне, без тени сарказма - никогда бы не взяла в свою квартиру собаку. Ни за что. Я на это не способна.
У Юли, кстати, тоже не было собак. Не знаю, почему - мы никогда не обсуждали это. Нас интересовали другие вещи.
Я могу писать о Юле, только пропустив её через себя. Потому что для меня она была близким человеком - тем, кому можно было позвонить и обсудить что-то важное, посоветоваться, посмеяться, пожаловаться, рассказать о самом сокровенном, наконец.
Юля мне тоже рассказывала о своём, сокровенном. Совсем недавно она советовалась со мной по поводу усыновления ребёнка. Не какого-то конкретного, а просто у неё, как и у многих людей, душа болела за сирот. Очень болела. Юля была настроена решительно, но что мне было ей сказать? Только правду - в её случае стать приёмным родителем, усыновителем или опекуном было вряд ли возможно по состоянию здоровья. Опека ей просто не дала бы разрешение принять в семью малыша.
Помню, Юля тогда очень расстроилась.
Но прошло чуть меньше года, и мечта её сбылась: теперь Юлечка лежит в окружении детдомовских детишек - рядом с тем местом, где она упокоилась, находятся могилки малышей из домов ребенка...
Юлечка очень любила детей. Все её друзья могут подтвердить, что их дети были для неё, как родные: она помнила всех поименно, обо всех молилась, всем дарила подарки.
О подарках хочу рассказать отдельно. У этой семьи было много друзей, и добрые люди, желая помочь большой семье, время от времени отдавали им вещи. Не только одежду и обувь - это могли быть, например, канцтовары, или детская коляска, или что-то ещё. Чаще всего Юля с благодарностью брала эти вещи, но мало кто знает, как она ими распоряжалась. Юля спрашивала у своих друзей, нужно ли им что-либо. Например, когда приносили постельное бельё, она звонила своим многодетным или просто малообеспеченным друзьям и спрашивала, нужно ли им бельё. Она стирала, гладила, аккуратно слкадывала и отдавала вещи. Чаще всего Юля откуда-то сама знала, кому что нужно. Она звонила и спрашивала:
- Вчера нам отдали новые полотенца. Хорошие, махровые. Банные. Тебе нужны? Забери. Нам они не пригодятся, у нас есть.
О себе Юля думала в последнюю очередь.
Дома у Юли всегда удивительно чисто, пахнет вкусной едой и свежестью выстиранной одежды (так и не узнала, каким кондиционером она пользовалась). Дети, абсолютно все и всегда, чисто и аккуратно одеты (хотя казалось бы, что уж там - дома, никто не видит). Никогда никакой пыли, крошек на полу, рваных колгот: беспорядок и Юля - вещи несовместимые.
Это было тем более удивительно, что ни один из её детей не ходил в детский сад. С каждым ребёнком Юля занималась сама, каждого готовила к школе. Вы можете представить, во что превратится комната, если усадить за стол пятерых детишек от года до семи лет и дать им краски с кисточками? Я могу, поэтому мне слаб0 - мои дети ходят в детский сад. Я просто не выдерживаю долгого сидения дома, потому что эгоистка и не могу посвятить себя ближним, а она смогла, она 20 с лишним лет жила ради мужа и детей: мыла, стирала, готовила, убирала, вытирала слезы...
Знаю, что своим, казалось бы незаметным, но великим подвигом Юля вдохновила многие семьи, именно благодаря ей на свет появилось много детишек. Сколько - сложно сказать. Может, 10, может, 500, может 1500, а может и больше - это одному Богу ведомо. Ведь вдохновляют не сухие фразы, не нравоучения, не яркие фотографии незнакомых посторонних людей, не трогательные картиночки, и даже не слезливые стихи, а реальность, к которой можно прикоснуться. И Юля была, есть и останется для всех этой реальностью, не только для реальных друзей, но и для виртуальных - на форумах многодетных мам, где она общалась, остались ее сообщения, и мамы, опытные и неопытные, снова и снова в реальном времени будут находить для себя и утешение, и ответы на вопросы.
Возможно, кому-то не понравится, как я пишу, но это не только моё личное, это и Юлино тоже. Не прячут светильник под спудом. Поэтому вы читаете эти строки. Просто на добрую память о Юле. И еще как отчет для тех, кто помогал Юлиной семье в это тяжелое время, тем, кто дал возможность Лёне не ходить на работу, а быть с женой до конца, проводить её в мир иной. Юлечка поименно благодарила каждого, кто помог, и я уверена, что она помолится о каждом из вас перед Господом, дорогие братья и сестры.
Храни вас Бог.
matusenka в "Если ты умрешь, я буду тебе молиться"
Эти слова я мысленно сказала Юле летом, когда она сообщила мне, что смертельно больна.
Прошло две недели с тех пор как ушла Юля. Время почему-то летит до странности быстро.
Глядя из окна на листья, которые в темноте кажутся совсем зелёными, у меня появляется ощущение, что не три месяца назад, а вчера был конец июня, и на дворе стояла жара. И что вчера звонила Юля и жаловалась на то, что болит спина. Сильно болит. Непередаваемо. Вся семья собралась на дачу, а она лежит в постели, и без конца пьёт Нурофен, который ей противопоказан, ведь иначе боль не снимается. Впрочем, совсем боль не уходит, она лишь приглушается, что даёт Юле возможность время от времени вставать и делать какие-то дела. От боли она даже говорить нормально не могла.
Я переполошилась: Грыжа? Надо к врачу! Юля ответила, что была недавно у доктора, вроде всё под контролем, насколько это возможно с её диабетом и другими хроническими болезнями. Но всё же, решила пойти ещё раз.
Через пару дней она перезвонила и сообщила, что ничего особенного не нашли. При этом нормально говорить Юля не могла. Она задыхалась от боли.
Я сказала, что надо снова идти в поликлинику! Как это - ничего не нашли? Ведь спина болит? Сильно болит! Она не может болеть просто так! Помню её слова:
- Лена, а как онкобольные живут, если обычную боль терпеть невозможно?
Когда она задала этот вопрос, у меня защемило сердце. В последнее время Юля, которая всегда была весёлой и позитивной, часто жаловалась на здоровье...
- Тебе немедленно надо выяснить причину! Вернись в поликлинику и скажи, что боль настолько сильная, что ты не можешь терпеть, скажи чтобы назначили обследование и адекватные лекарства, наконец, вместо этого Нурофена!
Сделали МРТ. Платное, потому что Юля не такой человек, чтобы идти в поликлинику и выяснять отношения.
МРТ показало причину боли: опухоль. Оперировать нельзя, задет жизненно важный орган. Анализы подтвердили худшие опасения врачей: злокачественная.
- Лен, когда мне несколько месяцев назад делали УЗИ, врач говорила, что есть какие-то изменения. Возможно, кисты. Сказала, что ничего страшного. Почему же она тогда сразу не направила меня на МРТ? Если бы лечение начали сразу, тогда, возможно, можно было что-то сделать... а сейчас, представляешь, мне осталось жить несколько месяцев, - грустно, без тени злобы сказала Юля.
- Если ты умрёшь, я буду тебе молиться, - подумала я.
А вслух сказала совсем другое. Я сказала, что неизвестно кто будет дольше жить, я или она. И рассказала ей правдивую историю, свидетелем которой я была: жили две родственницы, одна старая и онкобольная, а другая ещё далеко не старая и вполне бодрая. Та, что моложе на целую жизнь, ухаживала за старой и в мыслях уже распоряжалась наследством, но неожиданно умерла. А старушка ещё прожила довольно-таки долго и была бодрой до конца своих дней. Поэтому, неизвестно, как всё будет.
Помню, Юля согласилась - действительно, неизвестно. И грустно сказала:
- Почему-то пока не умрёшь, никто не поверит в то, что ты себя плохо чувствуешь.
Я не допускала мысли, что Юли не станет. Ведь у неё одиннадцать детей, искренне любящий и бесконечно любимый муж... и они только-только купили домик в деревне, и даже перевезли туда стиральную машину... и можно наконец уехать из душной летней Москвы, в этот дом, и всё лето спокойно жить с детьми... а потом, когда будут внуки, они будут тоже отдыхать там, и всем будет хорошо...
Почему кроткая как голубка Юля должна нас покинуть? Почему Юля, которая всем нужна, без которой всем плохо? Этот вопрос не дает мне покоя, хотя я знаю, что пока я здесь, ответа не будет. Ее жизнь как христианки была безупречна: она, талантливая певица, обладающая прекрасным сильным сопрано, предпочла радовать Бога и мужа: не смотря на болезни, с которыми другие женщины и одного не родили, Юля дала жизнь одиннадцати детям. Как она их вынашивала, вернее вылеживала, знают только самые близкие люди. Ее голос, до последнего часа свежий, юный и прекрасный, так и остался живым на записях, которые заботливо сохранил ее муж. Остался он и в памяти тех, кто ее знал, ведь когда она говорила с человеком, в его душе рождался покой и умиротворение.
- Юля! Ты не можешь умереть! Как же дети?
- Когда свинью ведут на убой, она не думает о поросятах, - мучаясь от нестерпимой боли ответила мне Юля.
На другой день она легла в хоспис, потому что терпеть эту боль было невозможно.
Полтора летних месяца пронеслись как один миг: хоспис, онкоцентр, две химии, улучшений нет...
- Ну всё, на КТ ухудшение. Химию больше делать не будут.
- Юлечка, и как лечить?
- Никак. От смерти нет лекарств.
- Какую альтернативу химии предлагают врачи?
- Кладбище, - написала Юля и поставила подмигивающий смайлик.
У меня в телефоне до сих пор висит наша переписка...
До последней минуты Юля была в сознании. За день до того, как она ушла из жизни, мы навестили её.
Страх смерти - это не грех. И Юля, конечно, хотела жить, быть рядом с теми, кому она отдала всю себя, кому посвятила каждую минуту своей жизни. Я не заметила страха в последние часы земной жизни Юли, мы общались, как обычно, не делая скидок на её болезнь: никакой лицемерной лжи, никаких сюсюканий и успокаиваний - Юля уходила, как христианка. Она шла к Богу.
Умерла Юля у мужа на руках. Он помог ей перекреститься и Юля, вздохнув, ушла, бросив в этот мир последний взгляд, полный грусти и боли. Дети - гости в нашей жизни, а мужья и жёны - наши половинки. Я знаю, как Юлечка не хотела расставаться с Лёней...
Потом было отпевание. Тот день был пасмурный, рассвет почему-то не желал сменить ночь. Но на отпевании в окно на пару минут ворвался яркий солнечный луч, озарив всё вокруг каким-то счастливым светом: это у нас горе, у нас потеря, а Юля празднует победу - она ушла прямо к Богу, минуя мытарства.
У неё всё хорошо. Те, кто её знал близко, в этом не сомневаются. Особенно священники, которым она исповедовалась.
Знаю, что рассуждаю эгоистично, но мне её очень не хватает. Вчера вечером сидела в темном парке и плакала, пряча слёзы от припозднившихся собаководов. Плакала банально от того, что не могу позвонить ей. На какое-то мгновение время остановилось, и мне показалось, что она рядом, но вдруг появилась собака в светящемся ошейнике, и реальность этого мира вернулась: шум дороги, шелест листвы, свежий осенний ветер, пахнущий сыростью...
О, люди, милые люди - "водители собачек", как говорила моя Марго, когда ей было три годика! Милые люди, тратящие своё драгоценное время на то, чтобы вывести животных на прогулку, терпящие их вонь, их болезни! Вы такие добрые! Я искренне, без тени сарказма - никогда бы не взяла в свою квартиру собаку. Ни за что. Я на это не способна.
У Юли, кстати, тоже не было собак. Не знаю, почему - мы никогда не обсуждали это. Нас интересовали другие вещи.
Я могу писать о Юле, только пропустив её через себя. Потому что для меня она была близким человеком - тем, кому можно было позвонить и обсудить что-то важное, посоветоваться, посмеяться, пожаловаться, рассказать о самом сокровенном, наконец.
Юля мне тоже рассказывала о своём, сокровенном. Совсем недавно она советовалась со мной по поводу усыновления ребёнка. Не какого-то конкретного, а просто у неё, как и у многих людей, душа болела за сирот. Очень болела. Юля была настроена решительно, но что мне было ей сказать? Только правду - в её случае стать приёмным родителем, усыновителем или опекуном было вряд ли возможно по состоянию здоровья. Опека ей просто не дала бы разрешение принять в семью малыша.
Помню, Юля тогда очень расстроилась.
Но прошло чуть меньше года, и мечта её сбылась: теперь Юлечка лежит в окружении детдомовских детишек - рядом с тем местом, где она упокоилась, находятся могилки малышей из домов ребенка...
Юлечка очень любила детей. Все её друзья могут подтвердить, что их дети были для неё, как родные: она помнила всех поименно, обо всех молилась, всем дарила подарки.
О подарках хочу рассказать отдельно. У этой семьи было много друзей, и добрые люди, желая помочь большой семье, время от времени отдавали им вещи. Не только одежду и обувь - это могли быть, например, канцтовары, или детская коляска, или что-то ещё. Чаще всего Юля с благодарностью брала эти вещи, но мало кто знает, как она ими распоряжалась. Юля спрашивала у своих друзей, нужно ли им что-либо. Например, когда приносили постельное бельё, она звонила своим многодетным или просто малообеспеченным друзьям и спрашивала, нужно ли им бельё. Она стирала, гладила, аккуратно слкадывала и отдавала вещи. Чаще всего Юля откуда-то сама знала, кому что нужно. Она звонила и спрашивала:
- Вчера нам отдали новые полотенца. Хорошие, махровые. Банные. Тебе нужны? Забери. Нам они не пригодятся, у нас есть.
О себе Юля думала в последнюю очередь.
Дома у Юли всегда удивительно чисто, пахнет вкусной едой и свежестью выстиранной одежды (так и не узнала, каким кондиционером она пользовалась). Дети, абсолютно все и всегда, чисто и аккуратно одеты (хотя казалось бы, что уж там - дома, никто не видит). Никогда никакой пыли, крошек на полу, рваных колгот: беспорядок и Юля - вещи несовместимые.
Это было тем более удивительно, что ни один из её детей не ходил в детский сад. С каждым ребёнком Юля занималась сама, каждого готовила к школе. Вы можете представить, во что превратится комната, если усадить за стол пятерых детишек от года до семи лет и дать им краски с кисточками? Я могу, поэтому мне слаб0 - мои дети ходят в детский сад. Я просто не выдерживаю долгого сидения дома, потому что эгоистка и не могу посвятить себя ближним, а она смогла, она 20 с лишним лет жила ради мужа и детей: мыла, стирала, готовила, убирала, вытирала слезы...
Знаю, что своим, казалось бы незаметным, но великим подвигом Юля вдохновила многие семьи, именно благодаря ей на свет появилось много детишек. Сколько - сложно сказать. Может, 10, может, 500, может 1500, а может и больше - это одному Богу ведомо. Ведь вдохновляют не сухие фразы, не нравоучения, не яркие фотографии незнакомых посторонних людей, не трогательные картиночки, и даже не слезливые стихи, а реальность, к которой можно прикоснуться. И Юля была, есть и останется для всех этой реальностью, не только для реальных друзей, но и для виртуальных - на форумах многодетных мам, где она общалась, остались ее сообщения, и мамы, опытные и неопытные, снова и снова в реальном времени будут находить для себя и утешение, и ответы на вопросы.
Возможно, кому-то не понравится, как я пишу, но это не только моё личное, это и Юлино тоже. Не прячут светильник под спудом. Поэтому вы читаете эти строки. Просто на добрую память о Юле. И еще как отчет для тех, кто помогал Юлиной семье в это тяжелое время, тем, кто дал возможность Лёне не ходить на работу, а быть с женой до конца, проводить её в мир иной. Юлечка поименно благодарила каждого, кто помог, и я уверена, что она помолится о каждом из вас перед Господом, дорогие братья и сестры.
Храни вас Бог.