Повествование о том, как Кирилл Владимирович царём стал… (Часть вторая и последняя)
Оригинал взят у romanovtoday в Повествование о том, как Кирилл Владимирович царём стал… (Часть вторая и последняя)
Начало (http://romanovtoday.livejournal.com/73845.html)
Кирилл Владимирович надеялся, что его «державный жест» покажет всему миру, что он готов бороться за восстановление царской власти в России и именно он, «император», готов взять нелёгкие бразды правления в свои руки. После публикации «Манифеста» в европейских газетах, Великий Князь решает известить старейшин Дома Романовы, и в первую очередь Вдовствующею Императрицу. Кирилл Владимирович пишет циничное письмо, уверяя Марию Фёдоровну в том, что если её сыновья и внук выжили, то конечно, он сложит с себя все «царские регалии»:
«Дорогая Тётя Минни!
Из побуждения только Моей совести, Я издал прилагаемый Манифест. Если осуществиться чудо, в которое Ты веришь, что возлюбленные Сыновья Твои и Внук остались живы, то Я первый и немедленно объявлю Себя верноподданным Моего Законного Государя и повергну всё Мною содеянное к Его стопам. Ты взошла на Престол во дни самой яркой русской славы, как Сподвижница одного из Великих наших Императоров, и Ты должна Мне дать Своё благословение ныне, когда Я принимаю на себя тяжёлые обязанности Царского служения, прерванного великой русской смутой и при низверженном Престоле и попранной России. При таких тяжёлых условиях Я принимаю только обязанности Сына Твоего, и отныне Моя жизнь будет одним долгим мученичеством . Я припадаю к Твоим стопам с сыновней любовью. Не оставь Меня в труднейшую минуту Моей жизни, в минуту, подобной которой не переживал ни один из наших Предков».
А вот и второе письмо, на этот раз уже адресованное Великому Князю Николаю Николаевичу.
«Дорогой Дядя Николаша!
После долгого и мучительного размышления, видя, что русских людей ничто не может объединить для спасения Родины и что может объединить их только законность, поняв и перечувствовав, что наш народ вымирает и зная теперь наверное о гибели Царской Семьи и Великого Князя Михаила, Я решился в полной мере исполнить свой долг, подчиняясь требованию Основных Законов и, хотя Я в изгнании, все же объявить, что в силу Законов, Я Император. Я считаю, что не в праве уклоняться от этого тяжелого долга.
Несмотря на то, что на Мои предыдущие письма, имевшие целью внести объединение между нами в работе по освобождению России, Ты Мне не отвечал, - Я делаю еще раз чистосердечную попытку и обращаюсь к Тебе с этим письмом. Я в данном случае имею одну цель - благо Родины.
Ни для кого не тайна, что хотя Ты не выступал сам, но все же даешь свое имя для организации лиц, выдвигающих Тебя в качестве Национального Вождя. Я не буду отрицать ни Твоих заслуг, ни Твоей популярности среди многочисенных Твоих сотрудников и подчиненных, и Я первый радовался бы, если бы вокруг Тебя возникло мощное объединение русских национальных сил; но Я совершенно убежден, что пока ты не провозгласишь принципа Законной Монархии, как единственного начала, могущего создать национальное объединение вне партий и сословий, до тех пор тебе не удастся удалить раздоры.
Я готов идти с тобой вместе к одной цели спасения нашей Родины и протягиваю тебе руку с полным доброжелательством - дальнейшее Мое отношение к тебе зависит от Тебя самого».
Вдовствующая Императрица в последние годы своей жизни.
Итак, Кирилл объявлял, что поскольку нет в живых ни Императора Николая II, ни цесаревича Алексея, ни Великого Князя Михаила Александровича, то теперь он является законным Императором. Великий Князь решает подчиниться требованию и закону, но, не уточнив, требованию кого? Жены или придворных? Или мифических верноподданных, которые жаждали своего «царя-батюшку»? Приди и правь нами, ибо смута царит на Руси - вот был лозунг тех, кто поддерживал Кирилла, правда слова эти доносились не с порабощенной большевиками России, а с улочек Парижа и Сен-Бриака, небольшой группой тех, кто снова желал поиграть в монархию, причём «кириллического» образца.
21 сентября Вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна пишет письмо Великому Князю Кириллу Владимировичу. Данное письмо - личный ответ племяннику на его поступок. Марию Фёдоровна упрекает Кирилла Владимировича в цинизме и неискренности: «Дорогой Кирилл, [вот] ответ на твое письмо, которое меня душевно расстроило. Спрашивая моего благословения, ты, очевидно, в нем не нуждался, и не надеялся на него, так как даже не подождал. Ты увидишь из прилагаемой телеграммы, что даже не дал мне времени ответить. Ты можешь представить себе мои чувства, когда прочла все в газетах. Подумай о фальшивом положении, в которое ты ставишь себя и всех остальных, об ужасной «смуте», которую ты посеял в стольких умах и сердцах. Помоги нам Господь. Сердечно твоя, но очень грустная тетя Минни».
В этот же день Мария Фёдоровна пишет письмо Великому Князю Николаю Николаевичу, как старейшему представителю Императорской Семьи и неофициальному вождю эмиграции. Данное письмо - фактически, официальный ответ на действия Великого Князя Кирилла Владимирович. Мало кто знает, но это письмо, попало до нужного адресата лишь со второй попытки. Первое письмо Николаю Николаевичу где - то затерялось, возможно, что оно было просто напросто украдено теми, кто хотел устроить раскол не только в монархической среде, но и в нутрии всей русской эмиграции. По крайней мере, Вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна считала, что письмо было украдено большевистскими агентами. Что произошло на самом деле, мы уже не узнаем, однако с опозданием, заявление всё же публикуется в эмигрантской печати.
«Ваше Императорское Высочество!
Болезненно сжалось сердце Мое, когда Я прочла Манифест Великого Князя Кирилла Владимировича, объявившего себя Императором Всероссийским.
До сих пор нет точных известий о судьбе Моих возлюбленных Сыновей и Внука, а потому появление нового Императора Я считаю преждевременным. Нет еще человека, который мог бы погасить во Мне последний луч надежды.
Боюсь, что этот Манифест создаст раскол и уже тем самым не улучшит, а, наоборот, ухудшит положение в уже и без того истерзанной России. Если же Господу, по Его неисповедимым путям, угодно было призвать к Себе Моих возлюбленных Сыновей и Внука, то Я, не заглядывая вперед, с твердою надеждою на милость Божию полагаю, что Государь Император будет указан нашими Основными Законами в союзе с Церковью Православною совместно с русским народом. Молю Бога, чтобы Он не прогневался на нас до конца и скоро послал нам спасение путями, Ему только известными. Уверена, что Вы, как старейший Член Дома Романовых, одинаково со Мною Мыслите».
Через несколько дней Мария Фёдоровна пишет письмо своей старой подруге Княгине Александре Оболенской в Париж, описывая всю тяжесть чувств и горькие страдания, вызванные после злосчастного манифеста:
« Моя дорогая Сандра,
Наконец-то я могу поблагодарить вас тысячу раз за ваше милое письмо, которого я так долго ждала. Вы должны понять, насколько я была и все еще остаюсь в мучительном состоянии из-за всех печальных событий прошедших недель, после манифеста, изданного Кириллом Владимировичем! Это ужасно, и какое новое смятение он посеял в уже измученных душах! Надеюсь, что мой ответ Николаю Николаевичу был правильно понят. Потому что для меня возможен только один ответ: что я убеждена, что мои любимые сыновья живы, и потому я не могу никому позволить занять их место! Все эти письма, которые я получаю, написаны не для того, чтобы меня успокоить. Это все равно как если бы мне вонзали кинжалы в сердце. Я молю Господа прийти нам на помощь и указать нам истинный долг каждого из нас. Кирилл Владимирович написал мне, прося моего благословения, но он даже не дождался моего ответа, потому что в тот же день его манифест уже был напечатан во всех газетах. Я не могу больше писать на эту тему, потому что уже и так слишком много этим занималась. Ксения, которая, к счастью, здесь уже месяц, напишет вам более подробно. Она и Ольга для меня большие опоры, и я счастлива, что они со мной».
Вдовствующая Императрица в саду Гвидере.
Через несколько дней уже старшая дочь Вдовствующей Императрицы Великая Княгиня Ксения Александровна пишет письмо Княгине Оболенской:
«Милая Апрак, очень благодарю тебя за письмо и прости, что не писала раньше, но голова шла кругом и было не до писания! Ты можешь себе представить Мамa чувства, когда она получила письмо от К[ирилла Владимировича] с его манифестом и, вообще, что она пережила и перестрадала за это время. Она написала на днях К[ириллу] и Н[иколаю] Н[иколаевичу] и, вероятно, ее ответ будет скоро известен. Она находит его акт преждевременным, так как нет еще достоверных известий о судьбе ее сыновей и внука, что она продолжает надеяться, что они живы. Если же их больше нет, то полагает, что Государь будет указан Основными Законами с Правосл[авной] Церковью и Русским народом. Надеюсь, что все это будет понято как следует и внесет успокоение. Но, к сожалению, прошло уже две . недели и брожение умов идет большое - есть многие за него, хотя большинство против - и увы! в семье тоже произошел раскол и мой муж, например, решил подчиниться К[ириллу], считая факт совершившимся. Меня все это терзает и мучает. Жаль Мамa до боли, ты понимаешь, какая это была пытка для нее - в довершение всего - писать К[ириллу] и Н[иколаю] Н[иколаевичу]) свое мнение - она так избегала выражать какое бы то ни было мнение эти года, оставаясь вне всего, а тут уж она себя чувствовала совершенно припертой к стене и пришлось высказаться. Вероятно, Н. Н. уже получил ее письмо и оно скоро станет известно. Несмотря на все эти нравственные переживания, она, слава Богу, бодра и гораздо лучше себя чувствует, чем весной, и стала более подвижной. Непонятно, как К[ирилл] мог выступить помимо Церкви, которая и до сих пор ничем не откликнулась и молчит! Молчат и газеты, и никто не реагирует. Чувствуется какая-то фальшь, что-то однобокое, не настоящее, и трудно понять и воспринять душою! Разве так должен объявиться Царь и так встречаем мы его?! Нет - тут что-то даже святотатственное в этом выступлении и трудно с этим примириться. Но как все это роняет самый принцип и «идею», и вот это сознание так горько и больно! Вот отчего мой муж стоит за то, чтобы Кирилла признали - и он прав с этой точки зрения, но.... Это так трудно идти против голоса совести. Разве мы чувствуем, что это есть тот Царь, которого ждут и который может вести Россию к спасению и славе? Это какой-то кошмар, и есть от чего с ума сойти! Ты, наверно, чувствуешь точно так же. Мамa замучена письмами, запросами - по этому поводу - все хотят знать ее мнение и поступить, как она скажет! Бедная Апрак, я вижу из твоего письма, что ты очень устала и одинока! Я написала Ирине на счет денег - сейчас же по получении твоего письма- прося ее тебе написать. Но она мне тоже ничего не ответила. Теперь они вернулись в Париж и я надеюсь, что ты ее повидаешь! Погода у нас недурная, и бывают еще совершенно теплые дни.
Нежно тебя обнимаю.
Твоя
Ксения».
20 октября 1924 года наступает кульминационный момент в истории. В прессе появляется ответ Великого Князя Николая Николаевича, который долгие годы предпочитал молчать и не встревать в дрязги, устроенные Великим Князем Кириллом Владимировичем. Ответ, конечно же, не понравился сторонникам Кирилла, поскольку фактически повторял ответ Великого Князя Петра Николаевича о том, что «народу русскому решать, а никак не нам»… Письмо начинается со слов:«Ея Императорское Величество Государыня Императрица Мария Феодоровна удостоила меня нижеследующим письмом, которое предуказала предать гласности, что и исполняю». Далее текст письма Марии Фёдоровны Николаю Николаевичу и уже само заявление Великого Князя:
«Я счастлив, что Ее Императорское Величество Государыня Императрица Мария Феодоровна не усумнилась в том, что Я одинаково с Нею мыслю об объявлении себя Великим Князем Кириллом Владимировичем Императором Всероссийским.
Я уже неоднократно высказывал неизменное Мое убеждение, что будущее устройство Государства Российского может быть решено только на Русской Земле, в соответствии с чаяниями русского народа. Относясь отрицательно к выступлению Великого Князя Кирилла Владимировича, призываю всех, одинаково мыслящих с Ее Величеством и Мною, к исполнению нашего истинного долга перед Родиной - неустанно и непрерывно продолжать святое дело освобождения России. Да поможет нам Господь.
Великий князь Николай Николаевич».
Великий Князь Николай Николаевич в эмиграции.
Разумеется, апелляция старейшин семьи задела самолюбие «императора» Кирилла Владимировича. В прессе появляется новое заявление Великого Князя, по поводу писем Вдовствующей Императрицы и Великого Князя Николая Николаевича.
Кирилл вновь ссылается на закон о престолонаследии и слова - пусть все знают, кто законный царь. Смешно и странно, ссылаться на то, что ты давно нарушил и предал, в дни февральского переворота. «Исполняя закон, я не насилую подлинной воли народа. Я объявил, что по закону Император. Когда Бог поможет народу свободно проявить своё сознание, пусть он со стихийной силой духовного возрождения, зная, кто его законный Царь, станет вокруг него на защиту блага Церкви и Отечества».
Кирилл всё ещё жил в том, прошлом мире, где у его семьи были почести и привилегии, с каждым днём, он погружался в свою мифическую империю, которая составляла всего несколько гектаров, в его поместье на севере Французской Республики. Великий Князь не понимал, и как оказалось, не мог понять, проблему, а самое главное, причин, падения великой династии, правившей в России на протяжении 300 лет…
Кирилл Владимирович с родственниками, после монархической демонстрации.
Вместе с печально известными "Младоросами".
Большая часть Дома Романовых признала Кирилла Владимировича своим «Императором», в первую очередь на поклон пришли родные братья Великого Князя, затем двоюродный брат Дмитрий Павлович, троюродные - Гавриил Константинович и Георгий Константинович. Поражает заявление, которое сделал Великий Князь Александр Михайлович, зять Вдовствующей Императрицы. Находясь в те дни далеко, за океаном, в Нью-Йорке, он написал: «Молим Бога дать Тебе сил на исполнение трудного подвига, который Ты взял на себя, подчиняясь Основным Законам Государственным. Мы подчиняемся Тебе и готовы служить глубоко любимой нами Родине, как ей служили Отцы и Деды, следуя их заветам...»
Эпилог.
5 января 1929 года в Антибе умирает главный конкурент Кирилла Владимировича, Великий Князь Николай Николаевич. После смерти бывшего главкома, «царём» Кирилла стала признавать и Зарубежная Церковь, а часть сторонников «дяди Николаши» даже пришли на поклон к «Императору Кириллу I», однако признав за ним лишь главенство в Доме Романовых, не более. «Царствование» Кирилла Владимировича продолжилось до 1938 года. После смерти Великого Князя, главой династии стал единственный сын Кирилла и Даки - Владимир. Он не стал принимать титул императора Всероссийского, а ограничился лишь званием главы Российского Императорского Дома. Первоначально Владимир Кириллович имел большую поддержку, но постепенно, он растратил доверие эмиграции, а после женитьбы на Леониде Георгиевне Багратион - Мухранской, от него отвернулись практически все родственники. Закончить статью, хотелось бы словами бывшего главкома Вооружённых сил России. Ещё в сентябре 1925 года в беседе с бельгийским журналистом Великий Князь Николай Николаевич говорил:
«Русский народ умирает с голода, и этот всеобщий голод неизбежный результат советского режима. Не проходит дня, чтобы я не слышал призыва о помощи. Меньшинство угнетателей ненавидимо населением. Они держатся только жестокостью и полицейским режимом, жестокость которого излишне клеймить. Когда кончится это рабство? Я не пророк, но моя вера непоколебима. В течение первых дней, последовавших за его торжеством, большевизм пользовался известный популярностью среди масс, население ему верило, но это время уже прошло. Несомненно, иностранное вмешательство быстро низложило бы теперешнее правительство, но ему не удалось бы завоевать доверия населения, - вот почему русские не могут просить или надеяться на иностранное вмешательство. Главные русские вопросы, я вас прошу особенно обратить внимание на мои слова, могут обсуждаться и разрешаться только на русской земле и в соответствии с желаниями русского народа. Сам русский народ должен разрешить свою судьбу и выбрать режим. Будущая организация России должна быть основана на законности, порядке и личной свободе.
Я не претендент и не эмигрант в том смысле, который придали этим словам во время революции. Я гражданин и солдат, желающий только вернуться домой, чтобы помочь Родине и согражданам. Когда по воле Божией восторжествует наше дело, сам русский народ решит, какая форма правления ему нужна. Кто не видит, что европейское равновесие нарушено исчезновением России, выделившейся из состава других держав? Политически и экономически Европе не хватает России. С потерей России рухнула для нее одна из опорных колонн. Будьте уверены, что экономическое возрождение последует вскоре за освобождением. Моральные же язвы, увы, потребуют больше времени, чтобы затянуться, так как лица, временно находящиеся у власти, проявили дьявольское искусство в разложении молодежи; но они не окажутся неизлечимыми для того, кто знает запас энергии и душевную доброту нашего народа. Еще одно обстоятельство необходимо иметь в виду: если в России коммунизм вырождается, он, несомненно, развивается между другими нациями благодаря пропаганде, очагом которой является III Интернационал. Возрождение России положит конец этой преступной пропаганде, угрожающей цивилизации».
Начало (http://romanovtoday.livejournal.com/73845.html)
Кирилл Владимирович надеялся, что его «державный жест» покажет всему миру, что он готов бороться за восстановление царской власти в России и именно он, «император», готов взять нелёгкие бразды правления в свои руки. После публикации «Манифеста» в европейских газетах, Великий Князь решает известить старейшин Дома Романовы, и в первую очередь Вдовствующею Императрицу. Кирилл Владимирович пишет циничное письмо, уверяя Марию Фёдоровну в том, что если её сыновья и внук выжили, то конечно, он сложит с себя все «царские регалии»:
«Дорогая Тётя Минни!
Из побуждения только Моей совести, Я издал прилагаемый Манифест. Если осуществиться чудо, в которое Ты веришь, что возлюбленные Сыновья Твои и Внук остались живы, то Я первый и немедленно объявлю Себя верноподданным Моего Законного Государя и повергну всё Мною содеянное к Его стопам. Ты взошла на Престол во дни самой яркой русской славы, как Сподвижница одного из Великих наших Императоров, и Ты должна Мне дать Своё благословение ныне, когда Я принимаю на себя тяжёлые обязанности Царского служения, прерванного великой русской смутой и при низверженном Престоле и попранной России. При таких тяжёлых условиях Я принимаю только обязанности Сына Твоего, и отныне Моя жизнь будет одним долгим мученичеством . Я припадаю к Твоим стопам с сыновней любовью. Не оставь Меня в труднейшую минуту Моей жизни, в минуту, подобной которой не переживал ни один из наших Предков».
А вот и второе письмо, на этот раз уже адресованное Великому Князю Николаю Николаевичу.
«Дорогой Дядя Николаша!
После долгого и мучительного размышления, видя, что русских людей ничто не может объединить для спасения Родины и что может объединить их только законность, поняв и перечувствовав, что наш народ вымирает и зная теперь наверное о гибели Царской Семьи и Великого Князя Михаила, Я решился в полной мере исполнить свой долг, подчиняясь требованию Основных Законов и, хотя Я в изгнании, все же объявить, что в силу Законов, Я Император. Я считаю, что не в праве уклоняться от этого тяжелого долга.
Несмотря на то, что на Мои предыдущие письма, имевшие целью внести объединение между нами в работе по освобождению России, Ты Мне не отвечал, - Я делаю еще раз чистосердечную попытку и обращаюсь к Тебе с этим письмом. Я в данном случае имею одну цель - благо Родины.
Ни для кого не тайна, что хотя Ты не выступал сам, но все же даешь свое имя для организации лиц, выдвигающих Тебя в качестве Национального Вождя. Я не буду отрицать ни Твоих заслуг, ни Твоей популярности среди многочисенных Твоих сотрудников и подчиненных, и Я первый радовался бы, если бы вокруг Тебя возникло мощное объединение русских национальных сил; но Я совершенно убежден, что пока ты не провозгласишь принципа Законной Монархии, как единственного начала, могущего создать национальное объединение вне партий и сословий, до тех пор тебе не удастся удалить раздоры.
Я готов идти с тобой вместе к одной цели спасения нашей Родины и протягиваю тебе руку с полным доброжелательством - дальнейшее Мое отношение к тебе зависит от Тебя самого».
Вдовствующая Императрица в последние годы своей жизни.
Итак, Кирилл объявлял, что поскольку нет в живых ни Императора Николая II, ни цесаревича Алексея, ни Великого Князя Михаила Александровича, то теперь он является законным Императором. Великий Князь решает подчиниться требованию и закону, но, не уточнив, требованию кого? Жены или придворных? Или мифических верноподданных, которые жаждали своего «царя-батюшку»? Приди и правь нами, ибо смута царит на Руси - вот был лозунг тех, кто поддерживал Кирилла, правда слова эти доносились не с порабощенной большевиками России, а с улочек Парижа и Сен-Бриака, небольшой группой тех, кто снова желал поиграть в монархию, причём «кириллического» образца.
21 сентября Вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна пишет письмо Великому Князю Кириллу Владимировичу. Данное письмо - личный ответ племяннику на его поступок. Марию Фёдоровна упрекает Кирилла Владимировича в цинизме и неискренности: «Дорогой Кирилл, [вот] ответ на твое письмо, которое меня душевно расстроило. Спрашивая моего благословения, ты, очевидно, в нем не нуждался, и не надеялся на него, так как даже не подождал. Ты увидишь из прилагаемой телеграммы, что даже не дал мне времени ответить. Ты можешь представить себе мои чувства, когда прочла все в газетах. Подумай о фальшивом положении, в которое ты ставишь себя и всех остальных, об ужасной «смуте», которую ты посеял в стольких умах и сердцах. Помоги нам Господь. Сердечно твоя, но очень грустная тетя Минни».
В этот же день Мария Фёдоровна пишет письмо Великому Князю Николаю Николаевичу, как старейшему представителю Императорской Семьи и неофициальному вождю эмиграции. Данное письмо - фактически, официальный ответ на действия Великого Князя Кирилла Владимирович. Мало кто знает, но это письмо, попало до нужного адресата лишь со второй попытки. Первое письмо Николаю Николаевичу где - то затерялось, возможно, что оно было просто напросто украдено теми, кто хотел устроить раскол не только в монархической среде, но и в нутрии всей русской эмиграции. По крайней мере, Вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна считала, что письмо было украдено большевистскими агентами. Что произошло на самом деле, мы уже не узнаем, однако с опозданием, заявление всё же публикуется в эмигрантской печати.
«Ваше Императорское Высочество!
Болезненно сжалось сердце Мое, когда Я прочла Манифест Великого Князя Кирилла Владимировича, объявившего себя Императором Всероссийским.
До сих пор нет точных известий о судьбе Моих возлюбленных Сыновей и Внука, а потому появление нового Императора Я считаю преждевременным. Нет еще человека, который мог бы погасить во Мне последний луч надежды.
Боюсь, что этот Манифест создаст раскол и уже тем самым не улучшит, а, наоборот, ухудшит положение в уже и без того истерзанной России. Если же Господу, по Его неисповедимым путям, угодно было призвать к Себе Моих возлюбленных Сыновей и Внука, то Я, не заглядывая вперед, с твердою надеждою на милость Божию полагаю, что Государь Император будет указан нашими Основными Законами в союзе с Церковью Православною совместно с русским народом. Молю Бога, чтобы Он не прогневался на нас до конца и скоро послал нам спасение путями, Ему только известными. Уверена, что Вы, как старейший Член Дома Романовых, одинаково со Мною Мыслите».
Через несколько дней Мария Фёдоровна пишет письмо своей старой подруге Княгине Александре Оболенской в Париж, описывая всю тяжесть чувств и горькие страдания, вызванные после злосчастного манифеста:
« Моя дорогая Сандра,
Наконец-то я могу поблагодарить вас тысячу раз за ваше милое письмо, которого я так долго ждала. Вы должны понять, насколько я была и все еще остаюсь в мучительном состоянии из-за всех печальных событий прошедших недель, после манифеста, изданного Кириллом Владимировичем! Это ужасно, и какое новое смятение он посеял в уже измученных душах! Надеюсь, что мой ответ Николаю Николаевичу был правильно понят. Потому что для меня возможен только один ответ: что я убеждена, что мои любимые сыновья живы, и потому я не могу никому позволить занять их место! Все эти письма, которые я получаю, написаны не для того, чтобы меня успокоить. Это все равно как если бы мне вонзали кинжалы в сердце. Я молю Господа прийти нам на помощь и указать нам истинный долг каждого из нас. Кирилл Владимирович написал мне, прося моего благословения, но он даже не дождался моего ответа, потому что в тот же день его манифест уже был напечатан во всех газетах. Я не могу больше писать на эту тему, потому что уже и так слишком много этим занималась. Ксения, которая, к счастью, здесь уже месяц, напишет вам более подробно. Она и Ольга для меня большие опоры, и я счастлива, что они со мной».
Вдовствующая Императрица в саду Гвидере.
Через несколько дней уже старшая дочь Вдовствующей Императрицы Великая Княгиня Ксения Александровна пишет письмо Княгине Оболенской:
«Милая Апрак, очень благодарю тебя за письмо и прости, что не писала раньше, но голова шла кругом и было не до писания! Ты можешь себе представить Мамa чувства, когда она получила письмо от К[ирилла Владимировича] с его манифестом и, вообще, что она пережила и перестрадала за это время. Она написала на днях К[ириллу] и Н[иколаю] Н[иколаевичу] и, вероятно, ее ответ будет скоро известен. Она находит его акт преждевременным, так как нет еще достоверных известий о судьбе ее сыновей и внука, что она продолжает надеяться, что они живы. Если же их больше нет, то полагает, что Государь будет указан Основными Законами с Правосл[авной] Церковью и Русским народом. Надеюсь, что все это будет понято как следует и внесет успокоение. Но, к сожалению, прошло уже две . недели и брожение умов идет большое - есть многие за него, хотя большинство против - и увы! в семье тоже произошел раскол и мой муж, например, решил подчиниться К[ириллу], считая факт совершившимся. Меня все это терзает и мучает. Жаль Мамa до боли, ты понимаешь, какая это была пытка для нее - в довершение всего - писать К[ириллу] и Н[иколаю] Н[иколаевичу]) свое мнение - она так избегала выражать какое бы то ни было мнение эти года, оставаясь вне всего, а тут уж она себя чувствовала совершенно припертой к стене и пришлось высказаться. Вероятно, Н. Н. уже получил ее письмо и оно скоро станет известно. Несмотря на все эти нравственные переживания, она, слава Богу, бодра и гораздо лучше себя чувствует, чем весной, и стала более подвижной. Непонятно, как К[ирилл] мог выступить помимо Церкви, которая и до сих пор ничем не откликнулась и молчит! Молчат и газеты, и никто не реагирует. Чувствуется какая-то фальшь, что-то однобокое, не настоящее, и трудно понять и воспринять душою! Разве так должен объявиться Царь и так встречаем мы его?! Нет - тут что-то даже святотатственное в этом выступлении и трудно с этим примириться. Но как все это роняет самый принцип и «идею», и вот это сознание так горько и больно! Вот отчего мой муж стоит за то, чтобы Кирилла признали - и он прав с этой точки зрения, но.... Это так трудно идти против голоса совести. Разве мы чувствуем, что это есть тот Царь, которого ждут и который может вести Россию к спасению и славе? Это какой-то кошмар, и есть от чего с ума сойти! Ты, наверно, чувствуешь точно так же. Мамa замучена письмами, запросами - по этому поводу - все хотят знать ее мнение и поступить, как она скажет! Бедная Апрак, я вижу из твоего письма, что ты очень устала и одинока! Я написала Ирине на счет денег - сейчас же по получении твоего письма- прося ее тебе написать. Но она мне тоже ничего не ответила. Теперь они вернулись в Париж и я надеюсь, что ты ее повидаешь! Погода у нас недурная, и бывают еще совершенно теплые дни.
Нежно тебя обнимаю.
Твоя
Ксения».
20 октября 1924 года наступает кульминационный момент в истории. В прессе появляется ответ Великого Князя Николая Николаевича, который долгие годы предпочитал молчать и не встревать в дрязги, устроенные Великим Князем Кириллом Владимировичем. Ответ, конечно же, не понравился сторонникам Кирилла, поскольку фактически повторял ответ Великого Князя Петра Николаевича о том, что «народу русскому решать, а никак не нам»… Письмо начинается со слов:«Ея Императорское Величество Государыня Императрица Мария Феодоровна удостоила меня нижеследующим письмом, которое предуказала предать гласности, что и исполняю». Далее текст письма Марии Фёдоровны Николаю Николаевичу и уже само заявление Великого Князя:
«Я счастлив, что Ее Императорское Величество Государыня Императрица Мария Феодоровна не усумнилась в том, что Я одинаково с Нею мыслю об объявлении себя Великим Князем Кириллом Владимировичем Императором Всероссийским.
Я уже неоднократно высказывал неизменное Мое убеждение, что будущее устройство Государства Российского может быть решено только на Русской Земле, в соответствии с чаяниями русского народа. Относясь отрицательно к выступлению Великого Князя Кирилла Владимировича, призываю всех, одинаково мыслящих с Ее Величеством и Мною, к исполнению нашего истинного долга перед Родиной - неустанно и непрерывно продолжать святое дело освобождения России. Да поможет нам Господь.
Великий князь Николай Николаевич».
Великий Князь Николай Николаевич в эмиграции.
Разумеется, апелляция старейшин семьи задела самолюбие «императора» Кирилла Владимировича. В прессе появляется новое заявление Великого Князя, по поводу писем Вдовствующей Императрицы и Великого Князя Николая Николаевича.
Кирилл вновь ссылается на закон о престолонаследии и слова - пусть все знают, кто законный царь. Смешно и странно, ссылаться на то, что ты давно нарушил и предал, в дни февральского переворота. «Исполняя закон, я не насилую подлинной воли народа. Я объявил, что по закону Император. Когда Бог поможет народу свободно проявить своё сознание, пусть он со стихийной силой духовного возрождения, зная, кто его законный Царь, станет вокруг него на защиту блага Церкви и Отечества».
Кирилл всё ещё жил в том, прошлом мире, где у его семьи были почести и привилегии, с каждым днём, он погружался в свою мифическую империю, которая составляла всего несколько гектаров, в его поместье на севере Французской Республики. Великий Князь не понимал, и как оказалось, не мог понять, проблему, а самое главное, причин, падения великой династии, правившей в России на протяжении 300 лет…
Кирилл Владимирович с родственниками, после монархической демонстрации.
Вместе с печально известными "Младоросами".
Большая часть Дома Романовых признала Кирилла Владимировича своим «Императором», в первую очередь на поклон пришли родные братья Великого Князя, затем двоюродный брат Дмитрий Павлович, троюродные - Гавриил Константинович и Георгий Константинович. Поражает заявление, которое сделал Великий Князь Александр Михайлович, зять Вдовствующей Императрицы. Находясь в те дни далеко, за океаном, в Нью-Йорке, он написал: «Молим Бога дать Тебе сил на исполнение трудного подвига, который Ты взял на себя, подчиняясь Основным Законам Государственным. Мы подчиняемся Тебе и готовы служить глубоко любимой нами Родине, как ей служили Отцы и Деды, следуя их заветам...»
Эпилог.
5 января 1929 года в Антибе умирает главный конкурент Кирилла Владимировича, Великий Князь Николай Николаевич. После смерти бывшего главкома, «царём» Кирилла стала признавать и Зарубежная Церковь, а часть сторонников «дяди Николаши» даже пришли на поклон к «Императору Кириллу I», однако признав за ним лишь главенство в Доме Романовых, не более. «Царствование» Кирилла Владимировича продолжилось до 1938 года. После смерти Великого Князя, главой династии стал единственный сын Кирилла и Даки - Владимир. Он не стал принимать титул императора Всероссийского, а ограничился лишь званием главы Российского Императорского Дома. Первоначально Владимир Кириллович имел большую поддержку, но постепенно, он растратил доверие эмиграции, а после женитьбы на Леониде Георгиевне Багратион - Мухранской, от него отвернулись практически все родственники. Закончить статью, хотелось бы словами бывшего главкома Вооружённых сил России. Ещё в сентябре 1925 года в беседе с бельгийским журналистом Великий Князь Николай Николаевич говорил:
«Русский народ умирает с голода, и этот всеобщий голод неизбежный результат советского режима. Не проходит дня, чтобы я не слышал призыва о помощи. Меньшинство угнетателей ненавидимо населением. Они держатся только жестокостью и полицейским режимом, жестокость которого излишне клеймить. Когда кончится это рабство? Я не пророк, но моя вера непоколебима. В течение первых дней, последовавших за его торжеством, большевизм пользовался известный популярностью среди масс, население ему верило, но это время уже прошло. Несомненно, иностранное вмешательство быстро низложило бы теперешнее правительство, но ему не удалось бы завоевать доверия населения, - вот почему русские не могут просить или надеяться на иностранное вмешательство. Главные русские вопросы, я вас прошу особенно обратить внимание на мои слова, могут обсуждаться и разрешаться только на русской земле и в соответствии с желаниями русского народа. Сам русский народ должен разрешить свою судьбу и выбрать режим. Будущая организация России должна быть основана на законности, порядке и личной свободе.
Я не претендент и не эмигрант в том смысле, который придали этим словам во время революции. Я гражданин и солдат, желающий только вернуться домой, чтобы помочь Родине и согражданам. Когда по воле Божией восторжествует наше дело, сам русский народ решит, какая форма правления ему нужна. Кто не видит, что европейское равновесие нарушено исчезновением России, выделившейся из состава других держав? Политически и экономически Европе не хватает России. С потерей России рухнула для нее одна из опорных колонн. Будьте уверены, что экономическое возрождение последует вскоре за освобождением. Моральные же язвы, увы, потребуют больше времени, чтобы затянуться, так как лица, временно находящиеся у власти, проявили дьявольское искусство в разложении молодежи; но они не окажутся неизлечимыми для того, кто знает запас энергии и душевную доброту нашего народа. Еще одно обстоятельство необходимо иметь в виду: если в России коммунизм вырождается, он, несомненно, развивается между другими нациями благодаря пропаганде, очагом которой является III Интернационал. Возрождение России положит конец этой преступной пропаганде, угрожающей цивилизации».