Карать карателей-6 или Законная Цель.
Люблю почитать перед сном полный боли и страданий визг украинских пропагандистов, знаете ли. Зрада на зраде у них сейчас и ганьба гидностью погоняет. И визг этот сейчас практически в унисон. Но с отличиями. Среди них есть умные, которые как сидели и пиздели пять лет назад, грошики клянча на карточку приватбанка, так посейчас сидят и пиздят, не особо отсвечивая и гроши имея, но есть и глупые, по глупости своей вкружившиеся в людоедский блудняк лично и запачкавшиеся в крови народа Донбасса.
Яркий пример умных пропагандистов-Таня Адамс, бывшая жителька Донецка, которая которая очень, очень не любила Януковича и хотела майдану, а как только ее незатейливая мрия сбылась-то ей пришлось с Донецка удирать в одних кружевных трусиках, потому как освободила она своим желанием такого джинна из бутылки, и выпустила она своей хотелкой столько гномов из шахт, что гномов до сих пор и половины обратно не загнали, а джинн людей косит каждую ночь шо твой Стаханов. А ей в эмиграции хорошо. Тут противотанковыми ракетухами людишек в машинах жарят, а у нее Львив рядом и Польшщча с Угоршчиной. Безвиз, культур-мультур везде, супермаркеты, магазины с трусиками и вот это вот все, щастье есть, живи да радуйся, до Европы всего одна калитка осталась.
А пример глупых-Тымчук, Бабченко, Горький Лук. И если первый уже узбагоился по жизни, то второй чувствует запах узбагоина из любой чашки, а третий горько-горько жалуется на жизнь свою несложившуюся, да сепаров клятых, пускающих ракетухи. Шел понимаешь, москалей на ножи ставить-а навстречу птур летит. Подло-то как..
Хипишует он потому, что третьего дня прибили наши орлы очередную машынку с карателями на гостеприимном юге нашей солнечной республики. Отработали красиво, с предельной дистанции, те ничего не услышали и не поняли, выживших не было. Мгновенная смерть, практически эвтаназия, многие бы предпочли ее нынешней жизни. Нейтрализованы трое людоедов. Один из них оказался бабой-медиком, другой-бывшим жителем Донбасса, пошедшим на службу к людоедам за пайку, а третий просто пограбить приехал с бандеровщины. И визг несостоявшийся украинский хемингуэй по этому поводу просто истошный издал, поняв, что его машина может быть и следующей, ведь чем глубже шахта-тем дальше ракеты летают.
Пишет, значит, он следующую жалобу. Кто хотел-мог полностью прочитать тут
Какой нахуй «красный крест», это вам не кино Михалкова с благородными немецкими асами люфтваффе, сейчас носить «красный крест» все равно что мишень на себя нашить. Поэтому наши «красные кресты» - темно-зеленые на оливковом или песочном фоне. Чтобы только свои могли рассмотреть. Если рассмотрят чужие, то вероятность дожить до победы у медика падает быстрее всех.
Человек приехавший на войну, нашивает на себя мишень в день приезда, садится в американский джип с маскировочной сеткой и темно-зеленым крестом на оливковом фоне, а по нему стреляют, вот ведь как подло бывает на войне. То ли дело птуром по Белазу справедливо попасть или беременной бабе осколок в живот вогнать на блокпосту..
А дальше идет милота, которая произошла примерно за год-полтора до появления Горького Лука на Донбассе.
Я эту науку проходил еще в Ширике: «А это место мы проскакиваем максимально быстро, оно простреливается ПТУРом с того холма.» - говорит Коммандер. «Но мы же на скорой помощи!» - «Именно поэтому.» Аппетитный, белый, чистый, крахмально-хрустящий скорячок. С лампочками. Ням-ням. И попытки забрать тела гражданских с нейтральной территории. «Забирайте, мы не будем стрелять.» Наши выходят. Н-н-а! Уходят. «Вы же обещали не стрелять!» - «А мы и не стреляли...» - «А кто?» - «А хуй его знает… Забирайте.» Выходят. Н-н-а, еще раз. Уходят. «Ебвашумать, забирайте сами.» - «Да нахуй они нам нужны. Забирайте, в этот раз точно не будем стрелять». Выходим в третий раз или нет?
Тела гражданских. Под Широкино. Осенью пятнадцатого года. На нейтралке. Проще было тогда инопланетянина встретить в тех краях или говорящую собаку. Спалившуюся разведгруппу этих "гражданских" гнали тогда, как волков, обложив артиллерией, как флажками. И загнали. На минное поле. У них был выбор бежать по минам на Бога или кидаться во встречный бой. Кинулись. Даже выскочить смогли на нейтралку. Но проскочить не успели, там их порубили всех. И лежали они там несколько суток, демотивируя карателей своим запахом. И их пытались забрать. А артел наш дело свое знал туго и работал, что маэстро. Н-на! И еще один подох. Н-на! И еще два подранка в горящей посадке. Н-на! И двухсотых в тачке еще раз задвухсотили. А они сюда. А тут пулемет тяжелый с ночником импортным охеренным. А они туда. А там агсами засыпают. А они на рывок. Нна! Н-на! И кровянки на утренней траве будто свинью кололи, шприцы, упаковки, порванный жгут, ботинок лежит, на эту ногу больше не нужный норкоману. Хули ж вы хотели, пацаны, война идет.. В четвертый раз выйти они не решились, двухсотых забрали наши, поменяли их через ОБСЕ. Хоть Широкино наши отдали по итогу, но это была славная охота.
И как вишенка на торте:
И так будет вопреки любым конвенциям, до тех пор, пока за охоту на медиков российские оккупанты будут поощрять и платить премии.
Оказывается, не все так плохо в народной милиции, как я думал. Даже премии какие-то за законные цели платят.
Назвался груздем-полезай в кузовок. Русская народная поговорка.
Яркий пример умных пропагандистов-Таня Адамс, бывшая жителька Донецка, которая которая очень, очень не любила Януковича и хотела майдану, а как только ее незатейливая мрия сбылась-то ей пришлось с Донецка удирать в одних кружевных трусиках, потому как освободила она своим желанием такого джинна из бутылки, и выпустила она своей хотелкой столько гномов из шахт, что гномов до сих пор и половины обратно не загнали, а джинн людей косит каждую ночь шо твой Стаханов. А ей в эмиграции хорошо. Тут противотанковыми ракетухами людишек в машинах жарят, а у нее Львив рядом и Польшщча с Угоршчиной. Безвиз, культур-мультур везде, супермаркеты, магазины с трусиками и вот это вот все, щастье есть, живи да радуйся, до Европы всего одна калитка осталась.
А пример глупых-Тымчук, Бабченко, Горький Лук. И если первый уже узбагоился по жизни, то второй чувствует запах узбагоина из любой чашки, а третий горько-горько жалуется на жизнь свою несложившуюся, да сепаров клятых, пускающих ракетухи. Шел понимаешь, москалей на ножи ставить-а навстречу птур летит. Подло-то как..
Хипишует он потому, что третьего дня прибили наши орлы очередную машынку с карателями на гостеприимном юге нашей солнечной республики. Отработали красиво, с предельной дистанции, те ничего не услышали и не поняли, выживших не было. Мгновенная смерть, практически эвтаназия, многие бы предпочли ее нынешней жизни. Нейтрализованы трое людоедов. Один из них оказался бабой-медиком, другой-бывшим жителем Донбасса, пошедшим на службу к людоедам за пайку, а третий просто пограбить приехал с бандеровщины. И визг несостоявшийся украинский хемингуэй по этому поводу просто истошный издал, поняв, что его машина может быть и следующей, ведь чем глубже шахта-тем дальше ракеты летают.
Пишет, значит, он следующую жалобу. Кто хотел-мог полностью прочитать тут
Какой нахуй «красный крест», это вам не кино Михалкова с благородными немецкими асами люфтваффе, сейчас носить «красный крест» все равно что мишень на себя нашить. Поэтому наши «красные кресты» - темно-зеленые на оливковом или песочном фоне. Чтобы только свои могли рассмотреть. Если рассмотрят чужие, то вероятность дожить до победы у медика падает быстрее всех.
Человек приехавший на войну, нашивает на себя мишень в день приезда, садится в американский джип с маскировочной сеткой и темно-зеленым крестом на оливковом фоне, а по нему стреляют, вот ведь как подло бывает на войне. То ли дело птуром по Белазу справедливо попасть или беременной бабе осколок в живот вогнать на блокпосту..
А дальше идет милота, которая произошла примерно за год-полтора до появления Горького Лука на Донбассе.
Я эту науку проходил еще в Ширике: «А это место мы проскакиваем максимально быстро, оно простреливается ПТУРом с того холма.» - говорит Коммандер. «Но мы же на скорой помощи!» - «Именно поэтому.» Аппетитный, белый, чистый, крахмально-хрустящий скорячок. С лампочками. Ням-ням. И попытки забрать тела гражданских с нейтральной территории. «Забирайте, мы не будем стрелять.» Наши выходят. Н-н-а! Уходят. «Вы же обещали не стрелять!» - «А мы и не стреляли...» - «А кто?» - «А хуй его знает… Забирайте.» Выходят. Н-н-а, еще раз. Уходят. «Ебвашумать, забирайте сами.» - «Да нахуй они нам нужны. Забирайте, в этот раз точно не будем стрелять». Выходим в третий раз или нет?
Тела гражданских. Под Широкино. Осенью пятнадцатого года. На нейтралке. Проще было тогда инопланетянина встретить в тех краях или говорящую собаку. Спалившуюся разведгруппу этих "гражданских" гнали тогда, как волков, обложив артиллерией, как флажками. И загнали. На минное поле. У них был выбор бежать по минам на Бога или кидаться во встречный бой. Кинулись. Даже выскочить смогли на нейтралку. Но проскочить не успели, там их порубили всех. И лежали они там несколько суток, демотивируя карателей своим запахом. И их пытались забрать. А артел наш дело свое знал туго и работал, что маэстро. Н-на! И еще один подох. Н-на! И еще два подранка в горящей посадке. Н-на! И двухсотых в тачке еще раз задвухсотили. А они сюда. А тут пулемет тяжелый с ночником импортным охеренным. А они туда. А там агсами засыпают. А они на рывок. Нна! Н-на! И кровянки на утренней траве будто свинью кололи, шприцы, упаковки, порванный жгут, ботинок лежит, на эту ногу больше не нужный норкоману. Хули ж вы хотели, пацаны, война идет.. В четвертый раз выйти они не решились, двухсотых забрали наши, поменяли их через ОБСЕ. Хоть Широкино наши отдали по итогу, но это была славная охота.
И как вишенка на торте:
И так будет вопреки любым конвенциям, до тех пор, пока за охоту на медиков российские оккупанты будут поощрять и платить премии.
Оказывается, не все так плохо в народной милиции, как я думал. Даже премии какие-то за законные цели платят.
Назвался груздем-полезай в кузовок. Русская народная поговорка.