Маканин
Ушел Владимир Маканин.
Вспомнил, как он выступал в Липках. Тогда я записал в дневник - сейчас перечитал, вдруг вспомнилось...
"Выступление Владимира Маканина в Липках - нечто весьма нестандартное и вне рамок. Он был самопогружен; присутствуя, как бы отсутствовал. Лишь изредка на лице появлялась улыбка.
Все это только наэлектризовало атмосферу и усилило внимание. Наверно, что-то подобное в позапрошлом веке случалось на выступлениях Достоевского.
Иногда было непонятно: то ли он умолк в задумчивости, потому что ищет слова для ответа, то ли уже договорил. Внезапно откуда-то раздавался следующий вопрос, Маканин, выйдя из раздумий, не сразу находил глазами говорящего. То вдруг начались почти сверхъестественные неполадки с микрофоном, который, отрубившись, вновь с кряхтеньем врубался, опять-таки, в самые неожиданные моменты. Маканин промолвил: «прекратите стрельбу, тогда поговорим» и т.д...
Один из вопросов был о стукачах - в связи с последним романом писателя. Владимир Семенович в ответ рассказал историю. В молодые годы он нередко тусовался в курилке Ленинской библиотеки. И если там появлялся какой-нибудь странноватый тип, говорили: «Ты с ним поосторожней, он стукач...» Прошли годы, и в той же курилке при появлении какого-нибудь странного типа шептались: «Ты с ним поосторожней, он голубой...» Людям вообще свойственно искать чужих.
А дальше началась фантасмагория. Одна девушка спросила невообразимое: «А как вы считаете, кто хуже - стукачи или голубые? Я считаю, голубые хуже», - что усилило абсурд. Потом ещё что-то в таком духе. Под конец мы решили послать записку: «Владимир Семенович, все четыре дня Форума нам говорят, что самый опасный враг писателя - жена его. А как вы думаете, что опасней: жена или стукач?»... Особенно было уморительно глядеть на конферансье, который записку уже получил и прочел, но ещё не озвучил ))
Но это все хиханьки, главное - другое. Все суждения Маканина были неожиданные, настоящие.
Видно было, что человек мыслит и двигается в своих мыслях по совершенно неожиданной писательской траектории.
Это был настоящий поиск без оглядки на удобство выражения этих мыслей.
Такое познается в сравнении. Виктор Ерофеев на своем выступлении говорил очень гладко («у каждого из нас зажат в руках свой мешочек с ценностями», «писатель похож на старый бабушкин приемник, где написано «Лондон», «Париж», а он стоит на чердаке...»), но в словах Ерофеева был какой-то удобненький европейский филологизм. Маканин же выглядел гораздо беззащитней, и в этом его сила.
Я задал ему вопрос про роман «Асан», о чеченской войне. Мне было интересно, как он относится к тому, что оппоненты говорят о несоответствии текста «реалиям». Ответ Маканина был примерно следующий: а что такое реальность? зачем её воссоздавать? Все равно не получится. Захотите изобразить стол - пока изображали, время прошло, это уже другой стол. Писатель - сам реальность создает!
В этих, и многих других его словах слышалась негромкая выстраданность, правота и масштаб."
Светлая память...
Фото сделано тогда же, в октябре 2012 года.
