Почему не люблю электронную музыку?
Понимаю умом, что это мой предрассудок, и прекрасно осознаю, в чем он состоит. Мне хочется знать, что за инструмент звучит, вообразить его себе, увидеть его, а за ним, конечно, исполнителя. То есть, ощутить «тело», «означающее», что-то, точнее, КОГО-ТО. Дудка там, или гитара, фортепьяно - у них есть нутро, душа…
А в синтезаторе пусть тысяча тембров, но они все в одной машинке, я не могу понять, кто поет. Инструмент - это всегда голос. Альт истеричен и болезнен, фортепьяно благородно и монументально, труба, и тем более, саксофон - шаловливы и разгульны…
А электронный звук - бездушен. Говорят, что людей, типа меня, называют «луддитами». Были такие ребята в 19 веке, выступали против технических усовершенствований. Впрочем, это мое «луддитство» почему-то не относится к электрогитаре. Может, потому что я на ней сам много играл. А может, потому что огромный массив любимой музыки на ней кем-то сыгран. И скретчи - все эти хип-хоповые скрипы и жевки пластинок - я воспринимаю как живое, - это визжит сам винил, и вот уже его запах чувствую.
...Ваня Ткачев, мой друг, одно время очень заразительно любил электронную музыку. В его переводе и пересказе - это была целая эстетика: восстание машин, искусственный разум, Футурама, что-то ещё… Я пытался вслушиваться в железные звуки из его наушников-присосок, он мне давал одно ухо. Машина запела: умом понимаю, душой - нет )) Самое интересное было видеть, как Ванька слушает эту музыку в столовке МГУ, на Воробьевых горах, в общаге - везде. И каждый раз, когда я говорил: «Что-то я не очень въехал», - следовала такая мощная гигантская апология роботов, искусства, созданного роботами, возможной любви и счастья роботов, что я просто за одно это уже был готов полюбить электронщину и роботов. За очеловечивание их Ваней. Все это для него наслаивалось на интерес к искусственному интеллекту с т.зр. серьезной лингвистики: взаимопонимание с роботами казалось скорым, близким и реальным. Но воодушевляющей была все-таки его реакция на музыку, а не музыка сама...
Кстати, интуитивно я вполне воспринимаю электронные опыты, если осознаю, что это, по сути, не сэмплы, а так называемая «конкретная музыка», и чем конкретнее, тем лучше!! Бьорк в саундтреке к «Танцующей в темноте» использует звуки заводских станков, из которых вырастает самая первая песня её героини Сельмы. Сельма работает на заводе, и поет под звуки этих станков. А вот когда сэмплован и обработан голос (та же Бьорк очень часто делает это) - мне уже гораздо неприятней, это кажется вивисекцией чего-то изначально трепетного и натурального: что может быть лучше, чем просто голос?
...А вообще - в последнее время ощущение некоего музыкального вакуума (за несколькими важными исключениями, о них, может, ещё напишу).
Это, видимо, в связи с тем, что вышел из определенного возраста, когда музыка сопровождает каждый шаг. Всё больше - переслушиваю. Но и прошлая любимая музыка меня не устраивает. Надо свою писать, значит ))
А в синтезаторе пусть тысяча тембров, но они все в одной машинке, я не могу понять, кто поет. Инструмент - это всегда голос. Альт истеричен и болезнен, фортепьяно благородно и монументально, труба, и тем более, саксофон - шаловливы и разгульны…
А электронный звук - бездушен. Говорят, что людей, типа меня, называют «луддитами». Были такие ребята в 19 веке, выступали против технических усовершенствований. Впрочем, это мое «луддитство» почему-то не относится к электрогитаре. Может, потому что я на ней сам много играл. А может, потому что огромный массив любимой музыки на ней кем-то сыгран. И скретчи - все эти хип-хоповые скрипы и жевки пластинок - я воспринимаю как живое, - это визжит сам винил, и вот уже его запах чувствую.
...Ваня Ткачев, мой друг, одно время очень заразительно любил электронную музыку. В его переводе и пересказе - это была целая эстетика: восстание машин, искусственный разум, Футурама, что-то ещё… Я пытался вслушиваться в железные звуки из его наушников-присосок, он мне давал одно ухо. Машина запела: умом понимаю, душой - нет )) Самое интересное было видеть, как Ванька слушает эту музыку в столовке МГУ, на Воробьевых горах, в общаге - везде. И каждый раз, когда я говорил: «Что-то я не очень въехал», - следовала такая мощная гигантская апология роботов, искусства, созданного роботами, возможной любви и счастья роботов, что я просто за одно это уже был готов полюбить электронщину и роботов. За очеловечивание их Ваней. Все это для него наслаивалось на интерес к искусственному интеллекту с т.зр. серьезной лингвистики: взаимопонимание с роботами казалось скорым, близким и реальным. Но воодушевляющей была все-таки его реакция на музыку, а не музыка сама...
Кстати, интуитивно я вполне воспринимаю электронные опыты, если осознаю, что это, по сути, не сэмплы, а так называемая «конкретная музыка», и чем конкретнее, тем лучше!! Бьорк в саундтреке к «Танцующей в темноте» использует звуки заводских станков, из которых вырастает самая первая песня её героини Сельмы. Сельма работает на заводе, и поет под звуки этих станков. А вот когда сэмплован и обработан голос (та же Бьорк очень часто делает это) - мне уже гораздо неприятней, это кажется вивисекцией чего-то изначально трепетного и натурального: что может быть лучше, чем просто голос?
...А вообще - в последнее время ощущение некоего музыкального вакуума (за несколькими важными исключениями, о них, может, ещё напишу).
Это, видимо, в связи с тем, что вышел из определенного возраста, когда музыка сопровождает каждый шаг. Всё больше - переслушиваю. Но и прошлая любимая музыка меня не устраивает. Надо свою писать, значит ))