окончание ГВ
успеть записать.
закончили кормление грудью.
вот уже шесть дней, как Агаша ко мне не прикладывалась.
самое важное, что я хочу запомнить, - все получилось намного проще, чем я могла себе представить.
не было борьбы за грудь, попыток добиться желаемого, в котором я бы жестко ребенку отказывала, чувствуя тяжесть и вину (от того, что кидаю и предаю ожидания ребенка). ничего такого не было. ночью Агаша просыпалась привычные для нее 3 раза, ворочалась, ныла, поплакивала, но быстро успокаивалась и засыпала после объятий и поглаживаний, отказываясь от какого-либо питья. вот уже вторую ночь спит напролет с вечера до утра и вовсе без пробуждений. днем, если подходит ко мне за грудью, всегда легко соглашается на альтернативу: поесть или попить что-то другое. я несколько дней помучилась от распирающего и готового порвать меня на части молока, но теперь все идет на убыль, организм, наконец, понял, что нет спроса, и готов убрать предложение. в общем, никаких особых сложностей, тем более никаких травм, драм. с Аглаей было так же - намного проще, чем я предполагала, безболезненно.
то есть я в который раз наблюдаю рамки собственного сознания: насколько оно меня ограничивает - мне кажется что-то трудным, а иногда и непреодолимым, а действительность ох как от этого далека. действительность безгранична.
моя жизнь соответствует моим собственным рамкам, и мне так хочется их если уж не разрушить, так хотя бы раздвинуть.
например, порой я не делаю что-то, потому что ожидаю отрицательной реакции кого-то близкого - ожидаю, то есть домысливаю, сама строю рамки.
или я мыслю себя в каком-то ограниченном масштабе. допустим, раньше я думала, есть люди, которые ездят отдыхать за границу, а есть я, и эти «множества» не пересекаются. потом я попала в это множество - людей, ездящих за границу. но, например, я по-прежнему думаю, точнее чувствую, есть люди, которые живут в собственных домах с широкими лестницами на второй этаж, просторными террасами, выходящими на море окнами во всю стену, и есть я - и ничто в моем образе жизни не предполагает, что однажды я могу оказаться таким человеком. и это простой пример, материальный. а ведь в отношении моих нематериальных возможностей все то же самое.
еще про ГВ. я очень хочу зафиксировать как-то этот переход.
потому что это конец одного и начало другого, качественно нового. таково рождение, такова смерть, таково вступление в брак - такие сакральные моменты перехода. я очень сильно чувствую этот перевал.
отрыв ребенка от матери, как перерезание пуповины - это один аспект.
но есть и второй, мой личный - это новое качество меня. после родов, избавившись от тяжелого живота, делавшего тебя неваляшкой (с низким центром тяжести), чувствуешь в животе большую брешь, дыру на том месте, где жил ребенок. и вот эта вот перемена от тяжести, плотности, объема к пустоте - она очень сильная, делающая тебя вдруг каким-то невесомым, как скорлупка. но спустя пару дней эта плотность, наполненность приходят вновь - уже выше, не в животе, а в груди, с первыми приливами молока. и вот теперь, закончив ГВ, я снова ощущаю очень сильно такую же опустошенность. какое-то новое качество материи, из которой я соткана. чувствую себя армянским лавашем - тонкой пресной лепешкой ) кажется, что руки мои - палочки, пальцы - веточки, и стоит дунуть как следует, я полечу как сухой листок - легко, высоко, прозрачно.
закончили кормление грудью.
вот уже шесть дней, как Агаша ко мне не прикладывалась.
самое важное, что я хочу запомнить, - все получилось намного проще, чем я могла себе представить.
не было борьбы за грудь, попыток добиться желаемого, в котором я бы жестко ребенку отказывала, чувствуя тяжесть и вину (от того, что кидаю и предаю ожидания ребенка). ничего такого не было. ночью Агаша просыпалась привычные для нее 3 раза, ворочалась, ныла, поплакивала, но быстро успокаивалась и засыпала после объятий и поглаживаний, отказываясь от какого-либо питья. вот уже вторую ночь спит напролет с вечера до утра и вовсе без пробуждений. днем, если подходит ко мне за грудью, всегда легко соглашается на альтернативу: поесть или попить что-то другое. я несколько дней помучилась от распирающего и готового порвать меня на части молока, но теперь все идет на убыль, организм, наконец, понял, что нет спроса, и готов убрать предложение. в общем, никаких особых сложностей, тем более никаких травм, драм. с Аглаей было так же - намного проще, чем я предполагала, безболезненно.
то есть я в который раз наблюдаю рамки собственного сознания: насколько оно меня ограничивает - мне кажется что-то трудным, а иногда и непреодолимым, а действительность ох как от этого далека. действительность безгранична.
моя жизнь соответствует моим собственным рамкам, и мне так хочется их если уж не разрушить, так хотя бы раздвинуть.
например, порой я не делаю что-то, потому что ожидаю отрицательной реакции кого-то близкого - ожидаю, то есть домысливаю, сама строю рамки.
или я мыслю себя в каком-то ограниченном масштабе. допустим, раньше я думала, есть люди, которые ездят отдыхать за границу, а есть я, и эти «множества» не пересекаются. потом я попала в это множество - людей, ездящих за границу. но, например, я по-прежнему думаю, точнее чувствую, есть люди, которые живут в собственных домах с широкими лестницами на второй этаж, просторными террасами, выходящими на море окнами во всю стену, и есть я - и ничто в моем образе жизни не предполагает, что однажды я могу оказаться таким человеком. и это простой пример, материальный. а ведь в отношении моих нематериальных возможностей все то же самое.
еще про ГВ. я очень хочу зафиксировать как-то этот переход.
потому что это конец одного и начало другого, качественно нового. таково рождение, такова смерть, таково вступление в брак - такие сакральные моменты перехода. я очень сильно чувствую этот перевал.
отрыв ребенка от матери, как перерезание пуповины - это один аспект.
но есть и второй, мой личный - это новое качество меня. после родов, избавившись от тяжелого живота, делавшего тебя неваляшкой (с низким центром тяжести), чувствуешь в животе большую брешь, дыру на том месте, где жил ребенок. и вот эта вот перемена от тяжести, плотности, объема к пустоте - она очень сильная, делающая тебя вдруг каким-то невесомым, как скорлупка. но спустя пару дней эта плотность, наполненность приходят вновь - уже выше, не в животе, а в груди, с первыми приливами молока. и вот теперь, закончив ГВ, я снова ощущаю очень сильно такую же опустошенность. какое-то новое качество материи, из которой я соткана. чувствую себя армянским лавашем - тонкой пресной лепешкой ) кажется, что руки мои - палочки, пальцы - веточки, и стоит дунуть как следует, я полечу как сухой листок - легко, высоко, прозрачно.