(no subject)
Ну и все, финальный пост. Ответ на вопрос, зачем римлянам нужны были гладиаторы, и почему гладиаторские бои - часть, и очень важная, римской культуры.
Достижение «гармонического состояния общества», ради которого живет каждый народ, принципиально невозможно, но, тем не менее, народ стремится выполнять какие-то просты, незатратные действия с гарантированным результатом, которые в пределе констатировали бы приближение этого самого «гармонического состояния». Всем известно, что немцы фанатично скребутся. «Немецкая аккуратность» давно стала крылатым выражением, а вот почему немцы так любят чистоту? Ну, любовь к чистоте и аккуратности у немцев - это импорт из Голландии, но почему этот импорт так прижился, что стал «второй натурой». Потому что у немцев этническая константа - добродетель, а в протестантских странах имеет усиленное хождение поговорка: «Чистота сродни добродетели». Они понимают, что добродетельными прямо с понедельника они стать не могут, но они выбивают свои половички по пятнадцать раз на дню и чувствуют, что ощутимо приближаются к этому идеалу.
А вот у римлян гармоническое состояние общества основывалось на принципе справедливости. Они тоже не могли стать справедливыми с понедельника, но вот что они делали. Брали заведомых преступников, неисправимых и невменяемых (какими считали гладиаторов), этим преступникам, которых следовало бы повесить «быстро и коротко» и давали им последний шанс. Их выпускали на арену, где все было взаправду: и раны, и кровь, и смерть - и предоставляли им возможность показать себя. А, надо заметить, что из всех человеческих достоинств римляне больше всего ценили храбрость. Именно ее гладиаторы и должны были демонстрировать на арене. И тогда римляне видели перед собой как бы уже не преступника, а героя. Конечно, они понимали, что храбрость, с которой гладиаторы сражаются на арене - продукт тренировок, но в момент боя, эмоциональный подъем заглушал в них голос рациональности. И вот, когда бой заканчивался и римляне под крики «Ура!» вознаграждали победителя, они чувствовали себя на седьмом небе. Они чувствовали, что вот здесь и сейчас они всей громадой точно, несомненно поступили справедливо. Они как бы судили преступника и обнаружили в нем героя, и увенчали этого героя. Вот это воодушевление, чувство исполненного долга, чувство причастности к общенародному совершенствованию духа и влекло их в амфитеатры. «И радостна эта картина, всем, любящим римский народ» Любовь к гладиаторским боям была проявлением не худших, а лучших чувств римлян. Но, к сожалению, с возрастом у любого народ портится характер. При императорах бои достигли чудовищного размаха, к сожалению, чем дальше, тем больше они служили уже простому удовлетворению кровожадности толпы и хуже, толпы, состоящей из обывателей, все более и более костных, распущенных и самовлюбленных, все менее и менее похожих на своих благородных предков.
В последней серии этого многосерийного поста будет рассказано о том, почему гладиаторы никогда не восставали.
Ответ
Достижение «гармонического состояния общества», ради которого живет каждый народ, принципиально невозможно, но, тем не менее, народ стремится выполнять какие-то просты, незатратные действия с гарантированным результатом, которые в пределе констатировали бы приближение этого самого «гармонического состояния». Всем известно, что немцы фанатично скребутся. «Немецкая аккуратность» давно стала крылатым выражением, а вот почему немцы так любят чистоту? Ну, любовь к чистоте и аккуратности у немцев - это импорт из Голландии, но почему этот импорт так прижился, что стал «второй натурой». Потому что у немцев этническая константа - добродетель, а в протестантских странах имеет усиленное хождение поговорка: «Чистота сродни добродетели». Они понимают, что добродетельными прямо с понедельника они стать не могут, но они выбивают свои половички по пятнадцать раз на дню и чувствуют, что ощутимо приближаются к этому идеалу.
А вот у римлян гармоническое состояние общества основывалось на принципе справедливости. Они тоже не могли стать справедливыми с понедельника, но вот что они делали. Брали заведомых преступников, неисправимых и невменяемых (какими считали гладиаторов), этим преступникам, которых следовало бы повесить «быстро и коротко» и давали им последний шанс. Их выпускали на арену, где все было взаправду: и раны, и кровь, и смерть - и предоставляли им возможность показать себя. А, надо заметить, что из всех человеческих достоинств римляне больше всего ценили храбрость. Именно ее гладиаторы и должны были демонстрировать на арене. И тогда римляне видели перед собой как бы уже не преступника, а героя. Конечно, они понимали, что храбрость, с которой гладиаторы сражаются на арене - продукт тренировок, но в момент боя, эмоциональный подъем заглушал в них голос рациональности. И вот, когда бой заканчивался и римляне под крики «Ура!» вознаграждали победителя, они чувствовали себя на седьмом небе. Они чувствовали, что вот здесь и сейчас они всей громадой точно, несомненно поступили справедливо. Они как бы судили преступника и обнаружили в нем героя, и увенчали этого героя. Вот это воодушевление, чувство исполненного долга, чувство причастности к общенародному совершенствованию духа и влекло их в амфитеатры. «И радостна эта картина, всем, любящим римский народ» Любовь к гладиаторским боям была проявлением не худших, а лучших чувств римлян. Но, к сожалению, с возрастом у любого народ портится характер. При императорах бои достигли чудовищного размаха, к сожалению, чем дальше, тем больше они служили уже простому удовлетворению кровожадности толпы и хуже, толпы, состоящей из обывателей, все более и более костных, распущенных и самовлюбленных, все менее и менее похожих на своих благородных предков.
В последней серии этого многосерийного поста будет рассказано о том, почему гладиаторы никогда не восставали.
Ответ