(no subject)
Удивительно, как иногда жалкая кучка фриков может перепугать вроде бы серьезных и солидных дяденек и тетенек. Стоило только одному неадеквату что-то там промямлить, и вот уже разыгравшееся воображение рисует стройные ряды воцерковленных боевиков, сметающие на своем пути последние остатки здравого смысла. Но если присмотреться повнимательнее, то окажется, что МПшная паства меньше всего похожа на однородную среду, и мобилизовать ее как единое целое невозможно. Поэтому призыв в очередное потешное войско направлен вовсе не ко всем верным чадам РПЦ МП, а только к ее консервативно-охранительской части: аудитории "Русской Линии" и фанатам какого-нибудь Дмитрия Смирнова. И если отложить панику и спокойно рассмотреть ситуацию, то окажется, что эта инвалидная команда достойна не боязни, а жалости. Так что бегать с кирпичами, срывая с зазевавшихся граждан футболки, новым недоделанным торквемадам скорее всего придется в гордом одиночестве: ничем кроме одобрительного гевалта охранители им не помогут.
Хотя среди множества других приходских субкультур охранительская одна из самых многочисленных, но тем, кто не в теме, известно про нее немного. В силу некоторой замороченности и интеллектуальной ущербности она слабо представлена в интернетах, а их собственные медийные продукты никому кроме них самих не интересны. Первое, что обычно бросается в глаза при знакомстве с ней - обилие в этой среде внутренних конфликтов: главным врагом русского православного патриота, даже главнее в прошлом жидомасонов, а теперь госдепа, является другой такой же русский православный патриот. Общая причина этих конфликтов в том, что многие из них хотят, чтобы их идеология обеспечивала им стабильное положение в обществе, а еще лучше, чтобы и некоторый доход. Но возможностей для этого крайне мало, и все вкусные места уже заняты, шансов раскрутиться и продвинуться, опираясь на свою идеологию, практически никаких. Так что разделяющие ту же самую идеологию воспринимаются не как соратники, а как конкуренты.
По сравнению с другими приходскими субкультурами эта достаточно открыта, тем не менее ее представители часто группируются на приходах в небольшие секточки. Не следует путать с ними секты другого типа, образующиеся вокруг известных духовников и представляющие собой уже другую субкультуру с другой мифологией и другими нормами поведения (один из муму-троллей, например, как раз из этой тусовки).
На первый взгляд борьба с чем бы то ни было - любимейшее занятие охранителей. Вот просто хлебом не корми - дай постоять за веру (о которой у них на самом деле очень поверхностное представление) против чего-нибудь нехорошего. Например, против экуменизма и модернизма - до недавнего времени эти темы были у них одни из самых больных. Вот только борьба эта была похожа на бокс по переписке и ничего кроме негромкого медийного шума не произвела. Потрачена была куча времени, а не отлучен и не низложен ни один еретик, не созван ни один собор, не создано ни одно устойчивое объединение, даже не выпущен ни один вменяемый программный документ. Может, их слишком мало и их идеи не находят поддержки? Нет, эта тусовка, как и было сказано, одна из самых многочисленных и вроде бы идеологически близка другим, не менее многочисленным и намного более влиятельным. Может, им противостоят сильные, жесткие и организованные враги? Нет, пара дряхлых синодалов, тройка либеральных попов-пустобрехов, бездарный музыкант и математик-недоучка, возглавляемые эффективным менеджером, умудрившимся за самое короткое время уронить деловую репутацию вверенной ему организации ниже плинтуса , на серьезного противника как-то не тянут. А может, они не те, за кого себя выдают, и из корыстных побуждений имтируют бурную деятельность? Отчасти это так, но среди них много вполне искренних и простых людей, которым из пронизывающих всю МПшную структру финансовых потоков практически ничего не перепадает. Более того, точно таких же нулевых успехов добиваются они и на всех остальных фронтах: от политического до сугубо личного. И почти все время их борьба носила ярко выраженный прокрастинационный характер: во время патриаршества Алексия они оправдывали свое бездействие тем, что вот станет патриархом Гундяев, тогда ужо мы всем покажем. А когда Гундяев таки дорвался до заветной власти, средоточием зла на некоторое время стал Алфеев. Причем сами охранители напрочь об этом забыли, продемонстрировав таким образом, что даже их беззубый гевалт легко может быть переведен на внешнее управление.
Причины их неудач заключаются в ущербности как самой идеологии, так и собственно ее носителей, а это в основном социально дезадаптированные личности предпенсионного возраста. Но не любые, а только такие, которые за советский период своего существования привыкли иметь пусть низкое, но стабильное социальное положение, всячески избегать любой ответственности и ни в коем случае не пытаться действовать самостоятельно. Потом люди с такими запросами оказались не у дел, и многие из тех, кто не захотел перевоспитываться, нашли себе удобные места для продолжения привычной линии поведения, а именно приходы РПЦ МП. Некоторые из таких людей были склонны к белогвардейской эстетике, а другие к советской, но в принципе те и другие сделали одно и то же: подобрали брошенную культурную идентичность и объявили себя ее последователями, не пытаясь при этом вникнуть в суть мировоззрения, которое когда-то ее породило.
Даже номинальное вероисповедание они часто заимствуют у других приходских субкультур, по их мнению наиболее строго придерживающихся господствующего вероучения РПЦ МП. То есть и в этом отношении охранители так же несамостоятельны, как в остальных. Почти никто из них не разбирается в богословии и не интересуется богослужением, аскетика представляется им как множество немотивированных запретов. Как-то раз пришлось объяснять одному такому охранителю, прихожанину с десятилетним стажем, как можно самому совершать службы суточного круга, какие они вообще бывают и что такое Часослов. Все охранители страдают бюрократической экклезиологией, и в общем понятно, почему: МПшные структуры являются для них если не святыней, то определенно сверхценностью. А это приводит к следующему: для того, чтобы по привычке снять с себя ответственность, охранитель добровольно передает себя в распоряжение и подчинение этой структуре и чувствует себя зависимым от возглавителей этой структуры. Которые мало того, что сами ни разу не охранители, но при этом еще и совершенно не нуждаются в таких подчиненных. Новые кадры им поставляют другие приходские субкультуры, источники финансирования часто вообще внешние, значение для них имеет не многочисленность, а влиятельность, которая у охранителей ниже уровня шума. Вообще с точки зрения МПшной номенклатуры охранители до сих пор были ненужным балластом, и вот только совсем недавно получилось придумать им применение, да и то не от хорошей жизни и явно ненадолго. Все это вызывает у охранителей бешеный комплекс неполноценности, в свою очередь поддерживающий их в состоянии хронического лузерства.
Проще говоря, охранители похожи на дубинку из свернутого в трубочку плаката: легко манипулируемы, но совершенно неэффективны. Перехватить управление ими можно было бы очень легко, сейчас для этого вполне подходящий момент. Но скорее всего их просто отпустят опять в свободное плавание: они настолько бесполезны, что вряд ли кто-то, имеющий серьезные намерения, вообще обратит на них внимание.
Хотя среди множества других приходских субкультур охранительская одна из самых многочисленных, но тем, кто не в теме, известно про нее немного. В силу некоторой замороченности и интеллектуальной ущербности она слабо представлена в интернетах, а их собственные медийные продукты никому кроме них самих не интересны. Первое, что обычно бросается в глаза при знакомстве с ней - обилие в этой среде внутренних конфликтов: главным врагом русского православного патриота, даже главнее в прошлом жидомасонов, а теперь госдепа, является другой такой же русский православный патриот. Общая причина этих конфликтов в том, что многие из них хотят, чтобы их идеология обеспечивала им стабильное положение в обществе, а еще лучше, чтобы и некоторый доход. Но возможностей для этого крайне мало, и все вкусные места уже заняты, шансов раскрутиться и продвинуться, опираясь на свою идеологию, практически никаких. Так что разделяющие ту же самую идеологию воспринимаются не как соратники, а как конкуренты.
По сравнению с другими приходскими субкультурами эта достаточно открыта, тем не менее ее представители часто группируются на приходах в небольшие секточки. Не следует путать с ними секты другого типа, образующиеся вокруг известных духовников и представляющие собой уже другую субкультуру с другой мифологией и другими нормами поведения (один из муму-троллей, например, как раз из этой тусовки).
На первый взгляд борьба с чем бы то ни было - любимейшее занятие охранителей. Вот просто хлебом не корми - дай постоять за веру (о которой у них на самом деле очень поверхностное представление) против чего-нибудь нехорошего. Например, против экуменизма и модернизма - до недавнего времени эти темы были у них одни из самых больных. Вот только борьба эта была похожа на бокс по переписке и ничего кроме негромкого медийного шума не произвела. Потрачена была куча времени, а не отлучен и не низложен ни один еретик, не созван ни один собор, не создано ни одно устойчивое объединение, даже не выпущен ни один вменяемый программный документ. Может, их слишком мало и их идеи не находят поддержки? Нет, эта тусовка, как и было сказано, одна из самых многочисленных и вроде бы идеологически близка другим, не менее многочисленным и намного более влиятельным. Может, им противостоят сильные, жесткие и организованные враги? Нет, пара дряхлых синодалов, тройка либеральных попов-пустобрехов, бездарный музыкант и математик-недоучка, возглавляемые эффективным менеджером, умудрившимся за самое короткое время уронить деловую репутацию вверенной ему организации ниже плинтуса , на серьезного противника как-то не тянут. А может, они не те, за кого себя выдают, и из корыстных побуждений имтируют бурную деятельность? Отчасти это так, но среди них много вполне искренних и простых людей, которым из пронизывающих всю МПшную структру финансовых потоков практически ничего не перепадает. Более того, точно таких же нулевых успехов добиваются они и на всех остальных фронтах: от политического до сугубо личного. И почти все время их борьба носила ярко выраженный прокрастинационный характер: во время патриаршества Алексия они оправдывали свое бездействие тем, что вот станет патриархом Гундяев, тогда ужо мы всем покажем. А когда Гундяев таки дорвался до заветной власти, средоточием зла на некоторое время стал Алфеев. Причем сами охранители напрочь об этом забыли, продемонстрировав таким образом, что даже их беззубый гевалт легко может быть переведен на внешнее управление.
Причины их неудач заключаются в ущербности как самой идеологии, так и собственно ее носителей, а это в основном социально дезадаптированные личности предпенсионного возраста. Но не любые, а только такие, которые за советский период своего существования привыкли иметь пусть низкое, но стабильное социальное положение, всячески избегать любой ответственности и ни в коем случае не пытаться действовать самостоятельно. Потом люди с такими запросами оказались не у дел, и многие из тех, кто не захотел перевоспитываться, нашли себе удобные места для продолжения привычной линии поведения, а именно приходы РПЦ МП. Некоторые из таких людей были склонны к белогвардейской эстетике, а другие к советской, но в принципе те и другие сделали одно и то же: подобрали брошенную культурную идентичность и объявили себя ее последователями, не пытаясь при этом вникнуть в суть мировоззрения, которое когда-то ее породило.
Даже номинальное вероисповедание они часто заимствуют у других приходских субкультур, по их мнению наиболее строго придерживающихся господствующего вероучения РПЦ МП. То есть и в этом отношении охранители так же несамостоятельны, как в остальных. Почти никто из них не разбирается в богословии и не интересуется богослужением, аскетика представляется им как множество немотивированных запретов. Как-то раз пришлось объяснять одному такому охранителю, прихожанину с десятилетним стажем, как можно самому совершать службы суточного круга, какие они вообще бывают и что такое Часослов. Все охранители страдают бюрократической экклезиологией, и в общем понятно, почему: МПшные структуры являются для них если не святыней, то определенно сверхценностью. А это приводит к следующему: для того, чтобы по привычке снять с себя ответственность, охранитель добровольно передает себя в распоряжение и подчинение этой структуре и чувствует себя зависимым от возглавителей этой структуры. Которые мало того, что сами ни разу не охранители, но при этом еще и совершенно не нуждаются в таких подчиненных. Новые кадры им поставляют другие приходские субкультуры, источники финансирования часто вообще внешние, значение для них имеет не многочисленность, а влиятельность, которая у охранителей ниже уровня шума. Вообще с точки зрения МПшной номенклатуры охранители до сих пор были ненужным балластом, и вот только совсем недавно получилось придумать им применение, да и то не от хорошей жизни и явно ненадолго. Все это вызывает у охранителей бешеный комплекс неполноценности, в свою очередь поддерживающий их в состоянии хронического лузерства.
Проще говоря, охранители похожи на дубинку из свернутого в трубочку плаката: легко манипулируемы, но совершенно неэффективны. Перехватить управление ими можно было бы очень легко, сейчас для этого вполне подходящий момент. Но скорее всего их просто отпустят опять в свободное плавание: они настолько бесполезны, что вряд ли кто-то, имеющий серьезные намерения, вообще обратит на них внимание.