Вы на острове, где небо давит
Суер-Выер, вечная и бесконечная книга. Но как-то не думалось, что о на про нас во всем, до подробностей. Хотелось думать, что хотя бы часть ее - про прошлое, коророе сгинуло и никогда не вернется. Ан, нет.
Нескончаемая вереница новостей тому причиной.
Вот,что приходит на ум сразу же.
Как только мы вышли на берег, я почувствовал необъяснимое головокружение, перебои в сердце и тяжесть на плечах. Дыханье моё затруднилось, и, не в силах стоять, я пал на колени. Капитан немедленно опустился рядом. Так и получилось, что только лишь открыв остров, мы сразу стали на колени.
-В чём дело? - срывающимся голосом спросил меня Суер.
-А ни в чём, - ответствовал некий островитянин, проползая в этот момент мимо нас. - Вы на острове, где небо давит. Давит и мешает жить и работать.
Обливаясь липким потом, мы оглядели небо. Тяжёлое, мутное, серое и живое, столбом стояло оно над островом и мерно, как пресс, раскачивалось: вверх-вниз, вверх-вниз. Иногда давило так, что сердце останавливалось, иногда немного отпускало. До самой-самой земли оно почему-то не додавливало, оставалась узкая щель, по которой и ползали островитяне.
- Здесь же невозможно жить,сказал капитан.
- Возможно, ответствовал некий островитянин, который почему-то от нас не отползал. Хотя и очень, очень херово.
-А что делают ваши сограждане?
-Как чего делают? Репу копают.
-Репу?
-Ну да, репу. Картошку мы не содим, её окучивать надо, а это без распрямления всей спины очень трудно. Так что - репу. Которые помоложе, покрепче - ещё и турнепс.
-Ну, а, к примеру, морковь?
-Ч-ч-ч,- островитянин приложил палец к губам. Запрещено. Цвет не тот.
-Кто же запрещает? - спросил наивно Суер-Выер.
-Там,- сказал островитянин и посмотрел куда-то на верх той щелочки, что оставалась между небом и землёй.
- Но ведь не репой единой жив человек,- сказал Суер. В эту щель вполне пролезет домашнее животное, ну скажем, овца, курица.
- Какая овца-курица? Черви дохнуть! - И он пополз дальше, волоча за собой сетку-авоську, в которой бултыхалась пара треснутых репин, обросших коростой.
-Постой, сказал я. - Хочешь, мы тебя увезём отсюда? А то подохнешь здесь. Слышь? Здесь рядышком есть пара-другая островов, где и картошку можно. Даже яблоки растут! Подбросим на корабле!
-Да как же? У меня семья, дети, - и он кивнул в сторонку, где двое ребятишек весело смеялись, кидаясь друг в друга ботвой. Им было совершенно наплевать, давит небо или нет. Они даже подскакивали и колотили в небо кулачками, как в какую-то пыльную подушку.
-Возьмём и их,- сказал я.- Так ведь, капитан?
-Весь остров, конечно, не вывезти,- отвечал Суер,- но десяток человек возьмём. Только давайте, решайте быстрее, а то я совсем плох.
-Ладно,- сказал репоед.- Сейчас с бабой поговорю, с братьями.
Он отполз в средину острова, и там довольно скоро к нему наползли со всех сторон дети и братья. Они что-то там кричали, показывали на нас пальцем, один даже было вскочил, но тут же рухнул на колени.
-И картошка! И яблоки!- доносилось до нас. Потом они так же расползлись в разные стороны, очевидно, по своим репомерным участкам.
Приполз к нам и наш едореп.
-Спасибо, говорит, не поедем. Отказываемся.
-А что так?
-Родину покидать не хотим. Здесь родились, здесь уж и помрём. Да и какая там она, чужая-то картошка?
-Да ведь небо задавит.
-Может, отпустит, - сказал он с надеждой. И морковь разрешат? Нет, останусь. У вас табачку-то нет?
-Неужели при таком небе ещё и курите?- спросил я.
-А куда денешься?- отвечал наш респондент.- И курим, и пьём, если, конечно, поднесут.
Мы оставили ему табаку, немного спирту и поползли обратно на "Лавра"
И особенно это: За спиною слышался детский смех.
Ребятишки придумали новую игру. Они подпрыгивали и вцеплялись в небо изо всех сил и, немного покачавшись, с хохотом падали на землю.
Нескончаемая вереница новостей тому причиной.
Вот,что приходит на ум сразу же.
Как только мы вышли на берег, я почувствовал необъяснимое головокружение, перебои в сердце и тяжесть на плечах. Дыханье моё затруднилось, и, не в силах стоять, я пал на колени. Капитан немедленно опустился рядом. Так и получилось, что только лишь открыв остров, мы сразу стали на колени.
-В чём дело? - срывающимся голосом спросил меня Суер.
-А ни в чём, - ответствовал некий островитянин, проползая в этот момент мимо нас. - Вы на острове, где небо давит. Давит и мешает жить и работать.
Обливаясь липким потом, мы оглядели небо. Тяжёлое, мутное, серое и живое, столбом стояло оно над островом и мерно, как пресс, раскачивалось: вверх-вниз, вверх-вниз. Иногда давило так, что сердце останавливалось, иногда немного отпускало. До самой-самой земли оно почему-то не додавливало, оставалась узкая щель, по которой и ползали островитяне.
- Здесь же невозможно жить,сказал капитан.
- Возможно, ответствовал некий островитянин, который почему-то от нас не отползал. Хотя и очень, очень херово.
-А что делают ваши сограждане?
-Как чего делают? Репу копают.
-Репу?
-Ну да, репу. Картошку мы не содим, её окучивать надо, а это без распрямления всей спины очень трудно. Так что - репу. Которые помоложе, покрепче - ещё и турнепс.
-Ну, а, к примеру, морковь?
-Ч-ч-ч,- островитянин приложил палец к губам. Запрещено. Цвет не тот.
-Кто же запрещает? - спросил наивно Суер-Выер.
-Там,- сказал островитянин и посмотрел куда-то на верх той щелочки, что оставалась между небом и землёй.
- Но ведь не репой единой жив человек,- сказал Суер. В эту щель вполне пролезет домашнее животное, ну скажем, овца, курица.
- Какая овца-курица? Черви дохнуть! - И он пополз дальше, волоча за собой сетку-авоську, в которой бултыхалась пара треснутых репин, обросших коростой.
-Постой, сказал я. - Хочешь, мы тебя увезём отсюда? А то подохнешь здесь. Слышь? Здесь рядышком есть пара-другая островов, где и картошку можно. Даже яблоки растут! Подбросим на корабле!
-Да как же? У меня семья, дети, - и он кивнул в сторонку, где двое ребятишек весело смеялись, кидаясь друг в друга ботвой. Им было совершенно наплевать, давит небо или нет. Они даже подскакивали и колотили в небо кулачками, как в какую-то пыльную подушку.
-Возьмём и их,- сказал я.- Так ведь, капитан?
-Весь остров, конечно, не вывезти,- отвечал Суер,- но десяток человек возьмём. Только давайте, решайте быстрее, а то я совсем плох.
-Ладно,- сказал репоед.- Сейчас с бабой поговорю, с братьями.
Он отполз в средину острова, и там довольно скоро к нему наползли со всех сторон дети и братья. Они что-то там кричали, показывали на нас пальцем, один даже было вскочил, но тут же рухнул на колени.
-И картошка! И яблоки!- доносилось до нас. Потом они так же расползлись в разные стороны, очевидно, по своим репомерным участкам.
Приполз к нам и наш едореп.
-Спасибо, говорит, не поедем. Отказываемся.
-А что так?
-Родину покидать не хотим. Здесь родились, здесь уж и помрём. Да и какая там она, чужая-то картошка?
-Да ведь небо задавит.
-Может, отпустит, - сказал он с надеждой. И морковь разрешат? Нет, останусь. У вас табачку-то нет?
-Неужели при таком небе ещё и курите?- спросил я.
-А куда денешься?- отвечал наш респондент.- И курим, и пьём, если, конечно, поднесут.
Мы оставили ему табаку, немного спирту и поползли обратно на "Лавра"
И особенно это: За спиною слышался детский смех.
Ребятишки придумали новую игру. Они подпрыгивали и вцеплялись в небо изо всех сил и, немного покачавшись, с хохотом падали на землю.