Юрий Селиванов. "Бэкграунд", выпуск № 117 - "Блицкриг, которого не было..."
История Второй мировой войны действительно нуждается в основательном пересмотре. Но отнюдь не в пользу наших врагов.
Смотрел на днях нацистскую кинохронику. И лишний раз убедился, что вся Европа была за Гитлера.
Нет, я, конечно, понимаю, что эти кадры снимали операторы Геббельса и всё такое прочее. Но даже то, с каким подобострастным восторгом испанский диктатор Франко зиговал Гитлеру, и то, какие огромные толпы встречали фюрера на улицах Рима, говорит о многом. Есть вещи, которые невозможно выдумать. Сама атмосфера того времени не даст этого сделать.
Гитлер был кумиром всей Европы. Поэтому даже его враги - традиционные буржуазные режимы не могли ему ничего противопоставить. Вот маршал Франции Петен, герой Первой мировой войны, победивший немцев под Верденом. Смиренно идет на поклон к Гитлеру и обсуждает с ним судьбу своей оккупированной страны. Кто или что могло заставить престарелого маршала пойти на такое унижение? Личная трусость, стремление зацепиться за обломки власти? Не верю! В его почтенном возрасте вполне можно было «отморозиться» от всякой ответственности и спокойно доживать свои дни в каком-нибудь фамильном замке. Здесь явно что-то другое. Не удивлюсь, если Петен таким способом пытался хоть как-то облегчить участь соотечественников, не сумевших отстоять свою страну на поле боя.
А вот вопрос - почему французы не смогли этого сделать - действительно ключевой! Почему страна, обладавшая сильнейшей в Европе армией, всего через двадцать лет после того, как она же поставила Германию на колени, сдала без боя свою столицу и выбросила белый флаг?
Ответ лично для меня вполне очевиден. Гитлер появился в Европе чрезвычайно вовремя. Континент, потрясённый недавней революцией в России, продолжал корчиться в судорогах бесконечных экономических депрессий традиционного капитализма, из которых, казалось, не было выхода. Можно не сомневаться, что миллионам простых европейцев такая жизнь надоела до чёртиков.
Но русский коммунизм, про который к тому времени насочиняли «сорок бочек арестантов», вроде «национализации женщин», казался Европе слишком страшным и чужим. А вот возникший в Германии национал-социализм был куда ближе и понятней. Во-первых, потому, что обещал европейцам защиту от всё той же «большевистской агрессии». А во-вторых, потому, что с не меньшим энтузиазмом провозглашал необходимость непримиримой борьбы против власти денежных мешков и мировой плутократии. В которой те же французы видели не меньшее зло, чем в агентах Коминтерна...
Click to viewСмотрел на днях нацистскую кинохронику. И лишний раз убедился, что вся Европа была за Гитлера.
Нет, я, конечно, понимаю, что эти кадры снимали операторы Геббельса и всё такое прочее. Но даже то, с каким подобострастным восторгом испанский диктатор Франко зиговал Гитлеру, и то, какие огромные толпы встречали фюрера на улицах Рима, говорит о многом. Есть вещи, которые невозможно выдумать. Сама атмосфера того времени не даст этого сделать.
Гитлер был кумиром всей Европы. Поэтому даже его враги - традиционные буржуазные режимы не могли ему ничего противопоставить. Вот маршал Франции Петен, герой Первой мировой войны, победивший немцев под Верденом. Смиренно идет на поклон к Гитлеру и обсуждает с ним судьбу своей оккупированной страны. Кто или что могло заставить престарелого маршала пойти на такое унижение? Личная трусость, стремление зацепиться за обломки власти? Не верю! В его почтенном возрасте вполне можно было «отморозиться» от всякой ответственности и спокойно доживать свои дни в каком-нибудь фамильном замке. Здесь явно что-то другое. Не удивлюсь, если Петен таким способом пытался хоть как-то облегчить участь соотечественников, не сумевших отстоять свою страну на поле боя.
А вот вопрос - почему французы не смогли этого сделать - действительно ключевой! Почему страна, обладавшая сильнейшей в Европе армией, всего через двадцать лет после того, как она же поставила Германию на колени, сдала без боя свою столицу и выбросила белый флаг?
Ответ лично для меня вполне очевиден. Гитлер появился в Европе чрезвычайно вовремя. Континент, потрясённый недавней революцией в России, продолжал корчиться в судорогах бесконечных экономических депрессий традиционного капитализма, из которых, казалось, не было выхода. Можно не сомневаться, что миллионам простых европейцев такая жизнь надоела до чёртиков.
Но русский коммунизм, про который к тому времени насочиняли «сорок бочек арестантов», вроде «национализации женщин», казался Европе слишком страшным и чужим. А вот возникший в Германии национал-социализм был куда ближе и понятней. Во-первых, потому, что обещал европейцам защиту от всё той же «большевистской агрессии». А во-вторых, потому, что с не меньшим энтузиазмом провозглашал необходимость непримиримой борьбы против власти денежных мешков и мировой плутократии. В которой те же французы видели не меньшее зло, чем в агентах Коминтерна...