Жадность фраера сгубила
Тягомотная история с выбором города для проведения на Украине конкурса «Евровидения» завершилась вполне предсказуемо. Музыкальный фестиваль пройдёт в Киеве.
А тягомотной она оказалась прежде всего потому, что всерьёз рассматривалась еще и кандидатура Одессы.
Все местные «сливки общества» горой стояли именно за такое решение. В частности, указывали на то, что город располагает великолепным новым стадионом, который можно было бы без особых затрат превратить в огромный концертный зал.
Но были тому и особые соображения, которые никто, по понятным причинам, озвучивать не решился.
Одесса по-прежнему остаётся городом, перенёсшим тяжелейшую психологическую травму после дикой расправы над одесситами, учинённой киевскими бандитами 2 мая 2014 года.
Именно в этом качестве она воспринимается не только на Украине и в России, но и, во все большей степени, в остальном мире. Одесская трагедия каиновой печатью лежит на всём нынешнем бандеровском правлении, делая его не просто незаконным, но еще и нежеланным международным партнёром.
Избавиться от этого клейма - давняя навязчивая идея киевских обергруппенфюреров. И музыкальный конкурс европейского масштаба кое-кому показался очень заманчивой возможностью радикально исправить ситуацию. То есть нейтрализовать либо даже начисто стереть память об одесской Хатыни, наложив на неё сверху болеутоляющий пластырь общеевропейской «веселухи».
Идея была настолько заманчивой, что кандидатура Одессы не снималась до самого последнего момента. Более того, именно из-за подковёрной борьбы по этому вопросу были даже сорваны официальные сроки принятия соответствующего решения.
Но судя по его характеру, дальновидные психологи в нынешней Украине не в почете. Бабло в очередной раз одержало безоговорочную победу. В том числе и над стратегическими интересами самой киевской хунты.
Попытка уврачевать одесскую рану бальзамом «Евровидения» не состоялась. Проблема Одессы, таким образом, остаётся для режима не менее острой, чем прежде.
В данном случае можно говорить о том, что примитивное сребролюбие киевских бонз, которым самим захотелось поиметь нехилый бакшиш с еврофестиваля, полностью затмило собой элементарный здравый смысл. А он подсказывал, что этот праздник в собственных киевских интересах лучше отдать Одессе. Всё это наглядно иллюстрирует явно недостаточную для выживания меру сообразительности нынешних правителей.
Вместе с тем, даже при всей психологической значимости «Евровидения» для «исправления» имиджа Одессы, явно не стоило слишком рассчитывать на то, что одесситов можно было на этой мякине провести. Для жителей тяжело раненного нацистами города импортный фестиваль (и то - в лучшем для хунты случае) стал бы только местной анестезией крайне ограниченного срока действия. И пока убийцы Куликова поля не получат своё, Одесса другой не станет.
Юрий Селиванов
А тягомотной она оказалась прежде всего потому, что всерьёз рассматривалась еще и кандидатура Одессы.
Все местные «сливки общества» горой стояли именно за такое решение. В частности, указывали на то, что город располагает великолепным новым стадионом, который можно было бы без особых затрат превратить в огромный концертный зал.
Но были тому и особые соображения, которые никто, по понятным причинам, озвучивать не решился.
Одесса по-прежнему остаётся городом, перенёсшим тяжелейшую психологическую травму после дикой расправы над одесситами, учинённой киевскими бандитами 2 мая 2014 года.
Именно в этом качестве она воспринимается не только на Украине и в России, но и, во все большей степени, в остальном мире. Одесская трагедия каиновой печатью лежит на всём нынешнем бандеровском правлении, делая его не просто незаконным, но еще и нежеланным международным партнёром.
Избавиться от этого клейма - давняя навязчивая идея киевских обергруппенфюреров. И музыкальный конкурс европейского масштаба кое-кому показался очень заманчивой возможностью радикально исправить ситуацию. То есть нейтрализовать либо даже начисто стереть память об одесской Хатыни, наложив на неё сверху болеутоляющий пластырь общеевропейской «веселухи».
Идея была настолько заманчивой, что кандидатура Одессы не снималась до самого последнего момента. Более того, именно из-за подковёрной борьбы по этому вопросу были даже сорваны официальные сроки принятия соответствующего решения.
Но судя по его характеру, дальновидные психологи в нынешней Украине не в почете. Бабло в очередной раз одержало безоговорочную победу. В том числе и над стратегическими интересами самой киевской хунты.
Попытка уврачевать одесскую рану бальзамом «Евровидения» не состоялась. Проблема Одессы, таким образом, остаётся для режима не менее острой, чем прежде.
В данном случае можно говорить о том, что примитивное сребролюбие киевских бонз, которым самим захотелось поиметь нехилый бакшиш с еврофестиваля, полностью затмило собой элементарный здравый смысл. А он подсказывал, что этот праздник в собственных киевских интересах лучше отдать Одессе. Всё это наглядно иллюстрирует явно недостаточную для выживания меру сообразительности нынешних правителей.
Вместе с тем, даже при всей психологической значимости «Евровидения» для «исправления» имиджа Одессы, явно не стоило слишком рассчитывать на то, что одесситов можно было на этой мякине провести. Для жителей тяжело раненного нацистами города импортный фестиваль (и то - в лучшем для хунты случае) стал бы только местной анестезией крайне ограниченного срока действия. И пока убийцы Куликова поля не получат своё, Одесса другой не станет.
Юрий Селиванов