типа no comments
Русские солдаты:
В стороне, за большой, совершенно новенькой белой кибиткой, заметны фигуры двух солдат с синими околышами. Они спорят между собой из-за текинского мальчика, лет 4-х. Один хочет заколоть ребенка, другой не дает, хватается за штык и кричит:
- Брось, что малого трогать - грех!
- Чего их жалеть? Это отродье все передушить надо, мало, что ли, они наших загубили! - восклицает солдат и замахивается штыком.
...
Вон партия солдат, человек 5-6, подходит к одной землянке. Она представляет из себя как бы берлогу и помещается под землей, только круглое отверстие или вход в нее чернеет издали. Из землянки доносится чей-то плач. Солдаты останавливаются, наклоняются, прислушиваются, толкуют между собой, просовывают в отверстие ружья и стреляют в темноту, на голос. Крики сначала замирают, но затем усиливаются. Солдаты хохочут, дают еще несколько выстрелов, и, по-видимому, совершенно довольные, двигаются дальше.
Казаки - для полноты картины:
На встречу им, тихонько пробираясь между опрокинутыми кибитками, разоренными землянками, разбросанной домашней рухлядью и хламом, тянется длинная вереница кубанских казаков. У каждого из них на руках по ребенку, а у некоторых и по два. Малютки в крошечных тюбетейках на головах в страхе жмутся к своим суровым охранителям.
Этнические особенности:
Мешками сносились сюда серебряные и золотые женские и конские украшения. Они продавались приблизительно около 10 р. за пуд, причем армяне самым нахальным образом уверяли солдат, что желтые пластинки на женских уборах были медные, тогда как они состояли из самого чистого золота.
На другой же день по взятии штурмом крепости, сюда толпами устремились соседние жители, курды. Противнее и наглее народа я не встречал. Узнав, что текинцы побиты, они пришли грабить их имущество. Будь побеждены русские, курды точно с той же яростью бросились бы и их преследовать. Это были настоящие шакалы в образе человеческом. Целый день с утра и до вечера они рыскали по крепости из кибитки в кибитку, из землянки в землянку, с громадными мешками за спиной. Грабили и хватали все, что попадало им под руку. Сначала курдам позволено было являться в крепость. Но их застали в разных зверствах и насилиях над текинцами: они вырывали с мясом серьги из ушей женщин, отрубали им кисти рук, чтобы снять браслеты.
Отсюда.
В стороне, за большой, совершенно новенькой белой кибиткой, заметны фигуры двух солдат с синими околышами. Они спорят между собой из-за текинского мальчика, лет 4-х. Один хочет заколоть ребенка, другой не дает, хватается за штык и кричит:
- Брось, что малого трогать - грех!
- Чего их жалеть? Это отродье все передушить надо, мало, что ли, они наших загубили! - восклицает солдат и замахивается штыком.
...
Вон партия солдат, человек 5-6, подходит к одной землянке. Она представляет из себя как бы берлогу и помещается под землей, только круглое отверстие или вход в нее чернеет издали. Из землянки доносится чей-то плач. Солдаты останавливаются, наклоняются, прислушиваются, толкуют между собой, просовывают в отверстие ружья и стреляют в темноту, на голос. Крики сначала замирают, но затем усиливаются. Солдаты хохочут, дают еще несколько выстрелов, и, по-видимому, совершенно довольные, двигаются дальше.
Казаки - для полноты картины:
На встречу им, тихонько пробираясь между опрокинутыми кибитками, разоренными землянками, разбросанной домашней рухлядью и хламом, тянется длинная вереница кубанских казаков. У каждого из них на руках по ребенку, а у некоторых и по два. Малютки в крошечных тюбетейках на головах в страхе жмутся к своим суровым охранителям.
Этнические особенности:
Мешками сносились сюда серебряные и золотые женские и конские украшения. Они продавались приблизительно около 10 р. за пуд, причем армяне самым нахальным образом уверяли солдат, что желтые пластинки на женских уборах были медные, тогда как они состояли из самого чистого золота.
На другой же день по взятии штурмом крепости, сюда толпами устремились соседние жители, курды. Противнее и наглее народа я не встречал. Узнав, что текинцы побиты, они пришли грабить их имущество. Будь побеждены русские, курды точно с той же яростью бросились бы и их преследовать. Это были настоящие шакалы в образе человеческом. Целый день с утра и до вечера они рыскали по крепости из кибитки в кибитку, из землянки в землянку, с громадными мешками за спиной. Грабили и хватали все, что попадало им под руку. Сначала курдам позволено было являться в крепость. Но их застали в разных зверствах и насилиях над текинцами: они вырывали с мясом серьги из ушей женщин, отрубали им кисти рук, чтобы снять браслеты.
Отсюда.