Санкт-петербургская духовная академия Русской Православной Церкви:
Архимандрит Августин (Никитин). святой Франциск Ассизский и преподобный Серафим Саровский
Образы Франциска Ассизского, Серафима Саровского или Амвросия Оптинского достаточно намекают, что такое человек высшего типа, что такое «Ангел во плоти».
(о. Павел Флоренский)
[окунуться в питерскую мудрость]Продолжая свои рассуждения о «Франциске д’Асиз», епископ Игнатий ссылается на анонимный список его жития, где говорится о том, что «когда Франциск был восхищен на небо, то Бог Отец, увидев его, пришел на минуту в недоумение, кому отдать преимущество, Сыну ли Своему по естеству, или сыну по благодати - Франциску». «Что может быть страшнее, уродливее этой хулы, печальнее этой прелести!» - восклицает епископ Игнатий.
Можно убедиться в том, что это не случайное высказывание епископа Игнатия, а выражение его позиции в отношении духовного наследия Запада. Достаточно привести его строки, посвященные любимой книге русских читателей - «О подражании Христу» Фомы Кемпийского (1379-1471). Это сочинение, возвышающееся над межконфессиональными барьерами, переводили на русский язык такие известные российские деятели как М.М. Сперанский (1772-1839), К. П. Победоносцев (1827-1907, с 1880 г. - обер-прокурор Св. Синода), А. П. Лопухин (1852-1904), профессор С.-Петербургской Духовной Академии.[vii] До конца XIX в. эта книга была переведена на все европейские языки и издавалась более двух тысяч раз. Однако у епископа Игнатия читаем: «В образец аскетической книги, написанной из состояния прелести, именуемой мнением, можно привести сочинение Фомы Кемпийского под названием «Подражание Иисусу Христу». Оно дышит утонченным сладострастием и высокоумием».
Крайность подобного рода воззрений была подвергнута впоследствии основательной критике. Особенно много сделал в данной области В.С. Соловьев (1853-1900), выявивший вероисповедную и национальную ограниченность этой формы «особого пути» Востока. Один из его последователей - князь Евгений Николаевич Трубецкой (1863-1920) подчеркивал заслуги В. С. Соловьева в деле сближения Церквей Востока и Запада. В статье «Старый и новый национальный мессианизм» читаем: «Утверждать, что Церковь св. Бернарда, св. Франциска, Фра Беато и немецких мистиков не знала Христа и что нам предстоит впервые явить Его Западу, после этих разоблачений стало невозможным; так же невозможною стала горделивая мысль, будто все западное христианство уклонилось в язычество, а христианство восточное осталось свободно от этих уклонений».
Что же касается «утонченного сладострастия», которым «дышит» сочинение Фомы Кемпийского, то епископ Игнатий (Брянчанинов) не был первым, кто бросил подобный упрек в адрес западной аскезы. «Православное богословие часто несправедливо и с большим преувеличением обвиняет католическую мистику в эротизме, - пишет Н. А. Бердяев. - Это связано с тем, что католическая мистика более драматична, в ней человек вытягивается вверх к Богу, Бог есть предмет любви, объект. В восточной мистике Бог вовсе не есть объект, к которому человек страстно стремится, - Бог есть любовь, проникающая в человека».
И так далее. Хотел понадёргать цитат, но там хоть всё подряд копируй.
Вот так приедет к вам на приход батюшка - молодой, образованный, энергичный... еретик. Или на епархию.
Когда уже долбанёт-то?
Образы Франциска Ассизского, Серафима Саровского или Амвросия Оптинского достаточно намекают, что такое человек высшего типа, что такое «Ангел во плоти».
(о. Павел Флоренский)
[окунуться в питерскую мудрость]Продолжая свои рассуждения о «Франциске д’Асиз», епископ Игнатий ссылается на анонимный список его жития, где говорится о том, что «когда Франциск был восхищен на небо, то Бог Отец, увидев его, пришел на минуту в недоумение, кому отдать преимущество, Сыну ли Своему по естеству, или сыну по благодати - Франциску». «Что может быть страшнее, уродливее этой хулы, печальнее этой прелести!» - восклицает епископ Игнатий.
Можно убедиться в том, что это не случайное высказывание епископа Игнатия, а выражение его позиции в отношении духовного наследия Запада. Достаточно привести его строки, посвященные любимой книге русских читателей - «О подражании Христу» Фомы Кемпийского (1379-1471). Это сочинение, возвышающееся над межконфессиональными барьерами, переводили на русский язык такие известные российские деятели как М.М. Сперанский (1772-1839), К. П. Победоносцев (1827-1907, с 1880 г. - обер-прокурор Св. Синода), А. П. Лопухин (1852-1904), профессор С.-Петербургской Духовной Академии.[vii] До конца XIX в. эта книга была переведена на все европейские языки и издавалась более двух тысяч раз. Однако у епископа Игнатия читаем: «В образец аскетической книги, написанной из состояния прелести, именуемой мнением, можно привести сочинение Фомы Кемпийского под названием «Подражание Иисусу Христу». Оно дышит утонченным сладострастием и высокоумием».
Крайность подобного рода воззрений была подвергнута впоследствии основательной критике. Особенно много сделал в данной области В.С. Соловьев (1853-1900), выявивший вероисповедную и национальную ограниченность этой формы «особого пути» Востока. Один из его последователей - князь Евгений Николаевич Трубецкой (1863-1920) подчеркивал заслуги В. С. Соловьева в деле сближения Церквей Востока и Запада. В статье «Старый и новый национальный мессианизм» читаем: «Утверждать, что Церковь св. Бернарда, св. Франциска, Фра Беато и немецких мистиков не знала Христа и что нам предстоит впервые явить Его Западу, после этих разоблачений стало невозможным; так же невозможною стала горделивая мысль, будто все западное христианство уклонилось в язычество, а христианство восточное осталось свободно от этих уклонений».
Что же касается «утонченного сладострастия», которым «дышит» сочинение Фомы Кемпийского, то епископ Игнатий (Брянчанинов) не был первым, кто бросил подобный упрек в адрес западной аскезы. «Православное богословие часто несправедливо и с большим преувеличением обвиняет католическую мистику в эротизме, - пишет Н. А. Бердяев. - Это связано с тем, что католическая мистика более драматична, в ней человек вытягивается вверх к Богу, Бог есть предмет любви, объект. В восточной мистике Бог вовсе не есть объект, к которому человек страстно стремится, - Бог есть любовь, проникающая в человека».
И так далее. Хотел понадёргать цитат, но там хоть всё подряд копируй.
Вот так приедет к вам на приход батюшка - молодой, образованный, энергичный... еретик. Или на епархию.
Когда уже долбанёт-то?