Вождь гуннов
Аттила томился в своем кувшине вот уже не одну сотню лет. Он жаждал освобождения, как сотрудник столичного офиса жаждет прихода июля и освобождения из душной прострации сот бизнес-центра. Он ждал и копил злобу, копил ненависть, копил мощь...
Внезапно в комнату ворвались двое. Ворвались они не так, как врываются грабители в главное хранилище Лувра. И не так, как врываются омоновцы в квартиру подозреваемого в терроризме приезжего... Они ворвались как вихрь врывается на вершину холма, срывая с одинокого деревца последние желтые листья... Как сигнал будильника врывается в сон спящего, моментально разрывая тишину и гармонию, ,царившую в нем доселе. Они ворвались в комнату и сразу же упали на диван. Этот комок из страсти и обожания катался из стороны в сторону, как перекати-поле по пустоши. И как перекати-поле натыкается на старый ссохшийся кустарник у дороги, клубок нечаянно наткнулся на этажерку, на вершине которой ожидал своего часа кувшин с предводителем ужасного племени разбойников и убийц... Древний сосуд пошатнулся, сместил свой центр тяжести и с легким свистом, слышным лишь его обитателю, рухнул вниз и раскололся, как Римская империя на закате своего существования. Злой дух взвился под потолок, ощутив долгожданную свободу, расхохотался дьявольским смехом и поспешил покинуть пределы квартиры сквозь раскрытое окно...
Внезапно в комнату ворвались двое. Ворвались они не так, как врываются грабители в главное хранилище Лувра. И не так, как врываются омоновцы в квартиру подозреваемого в терроризме приезжего... Они ворвались как вихрь врывается на вершину холма, срывая с одинокого деревца последние желтые листья... Как сигнал будильника врывается в сон спящего, моментально разрывая тишину и гармонию, ,царившую в нем доселе. Они ворвались в комнату и сразу же упали на диван. Этот комок из страсти и обожания катался из стороны в сторону, как перекати-поле по пустоши. И как перекати-поле натыкается на старый ссохшийся кустарник у дороги, клубок нечаянно наткнулся на этажерку, на вершине которой ожидал своего часа кувшин с предводителем ужасного племени разбойников и убийц... Древний сосуд пошатнулся, сместил свой центр тяжести и с легким свистом, слышным лишь его обитателю, рухнул вниз и раскололся, как Римская империя на закате своего существования. Злой дух взвился под потолок, ощутив долгожданную свободу, расхохотался дьявольским смехом и поспешил покинуть пределы квартиры сквозь раскрытое окно...