Управление, трение и туман войны
Вот, под всякую работу руками, слушаю Сдвижкова про советскую попытку массового применения танков под Воронежем в летом 1942 года. Сдвижков описывает действия вниз до уровня бригады, то есть по таксономии нормальных армий - до батальона. На мой вкус хорошую работу проделал, копает тему ещё с советских времён. Описание можно использовать как иллюстрацию клаузевицевских понятий "трение" и "туман войны". Клаузевиц у себя отмечает, что главным средством уменьшения трения (смазкой) является опыт. Но я бы сказал, что и с туманом войны та же история. Плотность тумана обратно пропорциональная умелости командиров и штабов. Сдвижков прекрасно демонстрирует, как неопытные советские войска воюют практически в непроницаемом тумане, а у немцев скорее жидкая дымка. Туман этот, замечу, не только мешает видеть реальность но и являет взору фантастические миражи. И тому тоже даются примеры.
Кроме того, рассказ Сдвижкова даёт хорошую иллюстрацию нужности всех элементов отечественного понятия "Управление войсками":
Включает:
- непрерывное добывание, сбор, изучение, отображение, анализ и оценку данных обстановки;
- принятие решения на бой;
- постановку задач войскам;
- планирование боя;
- организацию и поддержание взаимодействия и всех видов обеспечения;
- руководство подготовкой подчинённых органов управления и войск к боевым действиям;
- организацию контроля и осуществление помощи подчинённым войскам;
- непосредственное руководство действиями войск при выполнении ими боевых задач
У него есть примеры того, что происходит когда отсутствует непрерывное добывание, сбор и анализ данных обстановки, что выходит когда решение на бой принимается без такого непрерывного добывания, к каким последствиям приводит отстутствие взаимодействия, как опасно отсутствие контроля и, особенно, непосредственного руководства.
То есть если вот парой слов описать причину неудачи контрудара 1000 советских танков под Воронежем, то этими словами будут "развал управления". Именно развал, а не утеря, поскольку происходит даже без воздействию противника. Управление большими массами войск требует немалого умения, а управление большими массами подвижных войск на порядок труднее. Немудрено, что уже к августу 1941 отказались от крупных форм организации танков и поставили бывших комдивов командовать бригадами. Которые бригады очень быстро похудели до размера прежнего батальона. И только когда командиры обросли опытом, с весны 1942, бригады стали объединять в "корпуса", которые были меньше дивизии 1941 года, А эффективно управлять "танковыми армиями" из нескольких "корпусов" научились уже только к 1943.
Ну и есть там пара совершенно замечательных моментов.
Момент 1. 67 танковая бригада полковника Голяса, Николай Петровича, движется на село Горшечное и попадает в засаду. Там чтобы пересечь железнодорожную насыпь требуется пройти через небольшой тоннель. Разведку комбриг не ведёт, а немцы его там поджидают. Головной батальон немцы пропустили, в тоннель втянулся замыкающий батальон, по нему и ударили. Первыми же выстрелами оказались поражены танки, в которых, как описывает Сдвижков, "находилось командование и батальона, и бригады". Командование, конечно понесло потери. Сам комбриг не пострадал, и в донесении о прошедшем бое перечисляет потери в комсоставе: "не вышли из боя: военком [военный комиссар] бригады старший батальонный комиссар Зотов, военком штаба бригады батальонный комиссар Потехин, начальник особого отдела НКВД лейтенант госбезопасности Бурмистров, военком второго танкового батальона батальонный комиссар Ракитов".
То есть немцы, обстреливая танки с командным составом бригады и батальона, ухитрились не убить ни одного кадрового старшего офицера, а только прицельно комиссаров и особистов. Какое-то прямо "бей жида-политрука". Хотя тут, конечно, "жидов" не было, просто политруки. Очень нехорошие мысли напрашиваются - немцы ли их постреляли?
Момент 2. Это правда из следующего ролика. Вот командир 17-го танкового корпуса Фекленко приказывает группе из 115 и 116 танковых бригад нанести удар по прорвавшимся немцам с севера. Бригады объединяются в группу, под командованием командира 115 бригады полковника Мельника, Антон Михалыча. В 115 танковой бригаде имелось 28 боеспособных танков, из них 15 средних и тяжёлых. В 116 танковой бригаде - 13 боеспособных танков, из них 10 лёгких. Всего в группе из двух бригад, значит, 41 танк. Как в немецком слегка потрёпанном батальоне. Полковник Мельников принимает такое решение на бой - всю свою бригаду (28 танков) выделить в "резерв", а удар нанести "чужой", 116 танковой бригадой (13 танков). Командир 116 танковой бригады подполковник Новак, Анатолий Юрьевич, получив от Мельникова приказ атаковать, в свою очередь выделяет "резерв" в составе 5 лёгких танков, а в ударную группировку назначает только 8 танков и два взвода мотострелков. Эти 8 танков, не встречая противника, проходят 5 километров за 5 часов. Через пять часов натыкаются на боевое охранение противника, останавливаются, и завязывают с ним перестрелку на дальней дистанции. В ходе перестрелки немцы подтянули штурмовые орудия. За несколько часов боя советские войска потеряли два танка Т-34 (из трёх), один лёгкий танк (из пяти) и повернули назад.
Иначе говоря - в атаку идти просто боятся, стараются послать вперёд как можно меньше, сближаются с противником со скоростью улитки, а встретив сопротивление, вместо ввода в бой резерва (для чего он собственно и нужен) атаку прекращают. Сдвижков, конечно, таких слов не произносит, но другого слова, кроме как "нежелание воевать" тут придумать нельзя. Если наложить на это то, что "Гроссдойчлянд" взяла в предыдущий день 600 пленных потеряв двоих человек убитыми - и это без всяких оперативных окружений, - придётся сделать крайне неутешительный вывод о морали советских войск.
Кроме того, рассказ Сдвижкова даёт хорошую иллюстрацию нужности всех элементов отечественного понятия "Управление войсками":
Включает:
- непрерывное добывание, сбор, изучение, отображение, анализ и оценку данных обстановки;
- принятие решения на бой;
- постановку задач войскам;
- планирование боя;
- организацию и поддержание взаимодействия и всех видов обеспечения;
- руководство подготовкой подчинённых органов управления и войск к боевым действиям;
- организацию контроля и осуществление помощи подчинённым войскам;
- непосредственное руководство действиями войск при выполнении ими боевых задач
У него есть примеры того, что происходит когда отсутствует непрерывное добывание, сбор и анализ данных обстановки, что выходит когда решение на бой принимается без такого непрерывного добывания, к каким последствиям приводит отстутствие взаимодействия, как опасно отсутствие контроля и, особенно, непосредственного руководства.
То есть если вот парой слов описать причину неудачи контрудара 1000 советских танков под Воронежем, то этими словами будут "развал управления". Именно развал, а не утеря, поскольку происходит даже без воздействию противника. Управление большими массами войск требует немалого умения, а управление большими массами подвижных войск на порядок труднее. Немудрено, что уже к августу 1941 отказались от крупных форм организации танков и поставили бывших комдивов командовать бригадами. Которые бригады очень быстро похудели до размера прежнего батальона. И только когда командиры обросли опытом, с весны 1942, бригады стали объединять в "корпуса", которые были меньше дивизии 1941 года, А эффективно управлять "танковыми армиями" из нескольких "корпусов" научились уже только к 1943.
Ну и есть там пара совершенно замечательных моментов.
Момент 1. 67 танковая бригада полковника Голяса, Николай Петровича, движется на село Горшечное и попадает в засаду. Там чтобы пересечь железнодорожную насыпь требуется пройти через небольшой тоннель. Разведку комбриг не ведёт, а немцы его там поджидают. Головной батальон немцы пропустили, в тоннель втянулся замыкающий батальон, по нему и ударили. Первыми же выстрелами оказались поражены танки, в которых, как описывает Сдвижков, "находилось командование и батальона, и бригады". Командование, конечно понесло потери. Сам комбриг не пострадал, и в донесении о прошедшем бое перечисляет потери в комсоставе: "не вышли из боя: военком [военный комиссар] бригады старший батальонный комиссар Зотов, военком штаба бригады батальонный комиссар Потехин, начальник особого отдела НКВД лейтенант госбезопасности Бурмистров, военком второго танкового батальона батальонный комиссар Ракитов".
То есть немцы, обстреливая танки с командным составом бригады и батальона, ухитрились не убить ни одного кадрового старшего офицера, а только прицельно комиссаров и особистов. Какое-то прямо "бей жида-политрука". Хотя тут, конечно, "жидов" не было, просто политруки. Очень нехорошие мысли напрашиваются - немцы ли их постреляли?
Момент 2. Это правда из следующего ролика. Вот командир 17-го танкового корпуса Фекленко приказывает группе из 115 и 116 танковых бригад нанести удар по прорвавшимся немцам с севера. Бригады объединяются в группу, под командованием командира 115 бригады полковника Мельника, Антон Михалыча. В 115 танковой бригаде имелось 28 боеспособных танков, из них 15 средних и тяжёлых. В 116 танковой бригаде - 13 боеспособных танков, из них 10 лёгких. Всего в группе из двух бригад, значит, 41 танк. Как в немецком слегка потрёпанном батальоне. Полковник Мельников принимает такое решение на бой - всю свою бригаду (28 танков) выделить в "резерв", а удар нанести "чужой", 116 танковой бригадой (13 танков). Командир 116 танковой бригады подполковник Новак, Анатолий Юрьевич, получив от Мельникова приказ атаковать, в свою очередь выделяет "резерв" в составе 5 лёгких танков, а в ударную группировку назначает только 8 танков и два взвода мотострелков. Эти 8 танков, не встречая противника, проходят 5 километров за 5 часов. Через пять часов натыкаются на боевое охранение противника, останавливаются, и завязывают с ним перестрелку на дальней дистанции. В ходе перестрелки немцы подтянули штурмовые орудия. За несколько часов боя советские войска потеряли два танка Т-34 (из трёх), один лёгкий танк (из пяти) и повернули назад.
Иначе говоря - в атаку идти просто боятся, стараются послать вперёд как можно меньше, сближаются с противником со скоростью улитки, а встретив сопротивление, вместо ввода в бой резерва (для чего он собственно и нужен) атаку прекращают. Сдвижков, конечно, таких слов не произносит, но другого слова, кроме как "нежелание воевать" тут придумать нельзя. Если наложить на это то, что "Гроссдойчлянд" взяла в предыдущий день 600 пленных потеряв двоих человек убитыми - и это без всяких оперативных окружений, - придётся сделать крайне неутешительный вывод о морали советских войск.