О призыве и об армии.
Всякий раз, когда на свет божий вспывает очередной экцесс дедовщины, информ-пространство вновь сотрясается дискуссиями о реформе армии. Порядок дискуссий уже установился - либералы требуют перехода к небольшой ( в пределе стремящейся к нулю :-)), профессиональной армии; консерваторы, пугая всех словом "наёмники", им веско (но неосновательно) возражают; оппортунисты призывают хотя бы сократить срок службы призывников; стороны обмениваются заученными аргументами...
Вобщем про дедовщину все забывают. И поделом ей, тема совершенно неинтересная. Поговорим лучше о призыве и об армии.
Для начала положим, что армия - это инструмент войны. Конечно, и в мирное время генералы и офицеры находят ей множество интересных применений, но всё же государство кормит армию затем, чтобы при разговорах с соседями иметь под рукой дубинку, которой можно и погрозить, и ударить (если что). Размер этой дубинки зависит от толщины государственного кошелька и злобности соседей, а "устройство" и форма дубинки - от характера ожидаемой войны.
Российская "дубинка" во многом повторяет форму советской, из которой она выросла (или вернее сказать усохла), а советская "дубинка" была устроена по кадровому принципу...
Историю кадровой армии принято отсчитывать с реформ Шарнхорста. Когда после поражeния в войне 1806 г. размер прусской армии был ограничен 42 тысячами солдат, хитроумные пруссаки придумали сократить срок службы солдат, с тем чтобы пропустить через армию и подвергнуть военному обучению намного больше людей, чем разрешалось содержать на службе. Уволенные в запас солдаты при нужде могли быть в короткие сроки призваны обратно. К 1813 году Шарнхорсту удалось таким образом накопить запас в 70 тысяч человек, и когда Пруссия обьявила войну Наполеону, они, плюс еще 30 тыс. необученного пополнения влились в ряды армии, сразу увеличив её более чем втрое - до 142 тысяч человек.
К войнам эпохи Мольтке основные принципы окончательно устаканились. Армия мирного времени, устроенная по кадровой системе, представляла из себя с одной стороны огромную учебку, в которой в течении двух-трёх лет солдаты постигали военную науку, а с другой стороны её воинские части, образовывали скелет (кадр), на который в случае войны нарастало мясо призванных по мобилизации запасников. Размер армии мирного времени теперь, правда, ограничивался не волей победителя, а только количеством звонкой монеты в военном бюджете государства. В течении XIX века кадровое устройство армии переняли все крупные континентальные державы Европы и Япония.
Для войны какого рода более всего приспособлен такой инструмент? Для войны в которой он родился. Для войны "больших батальонов", то есть для тотальной или полу-тотальной сухопутной войны между крупными европейскими державами, для войны требующей постявить под ружьё максимально возможную часть населения, и требующей потому эту "максимально возможную часть населения" обучить военному делу. То есть хороша она числом.
А чем же плоха? Плоха она тем, что для войны любого другого типа она приспособлена плохо. То, что в мирное время армия по сути является гигантской учебкой означает, что для боевого использования она малопригодна. Чтобы вывести кадрированную часть в поле её нужно сначала отмобилизовать, нарастить мясо на скелет. Требование обучить максимально возможное количество населения при ограниченом размере армии заставляет сокращать срок службы, а сокращение сроков службы увеличивает в армии долю слабообученных солдат-срочников и снижает уровень подготовки увольняемых в запас.
Вот собственно и всё.
Остаётся только ответить на вопрос - угрожает ли России в ближайшие десять-двадцать лет возможность оказаться втянутой в тотальную сухопутную войну (а значит оптимально ли существующее устройство армии)? Каждый может ответить на этот вопрос сам для себя.
Вобщем про дедовщину все забывают. И поделом ей, тема совершенно неинтересная. Поговорим лучше о призыве и об армии.
Для начала положим, что армия - это инструмент войны. Конечно, и в мирное время генералы и офицеры находят ей множество интересных применений, но всё же государство кормит армию затем, чтобы при разговорах с соседями иметь под рукой дубинку, которой можно и погрозить, и ударить (если что). Размер этой дубинки зависит от толщины государственного кошелька и злобности соседей, а "устройство" и форма дубинки - от характера ожидаемой войны.
Российская "дубинка" во многом повторяет форму советской, из которой она выросла (или вернее сказать усохла), а советская "дубинка" была устроена по кадровому принципу...
Историю кадровой армии принято отсчитывать с реформ Шарнхорста. Когда после поражeния в войне 1806 г. размер прусской армии был ограничен 42 тысячами солдат, хитроумные пруссаки придумали сократить срок службы солдат, с тем чтобы пропустить через армию и подвергнуть военному обучению намного больше людей, чем разрешалось содержать на службе. Уволенные в запас солдаты при нужде могли быть в короткие сроки призваны обратно. К 1813 году Шарнхорсту удалось таким образом накопить запас в 70 тысяч человек, и когда Пруссия обьявила войну Наполеону, они, плюс еще 30 тыс. необученного пополнения влились в ряды армии, сразу увеличив её более чем втрое - до 142 тысяч человек.
К войнам эпохи Мольтке основные принципы окончательно устаканились. Армия мирного времени, устроенная по кадровой системе, представляла из себя с одной стороны огромную учебку, в которой в течении двух-трёх лет солдаты постигали военную науку, а с другой стороны её воинские части, образовывали скелет (кадр), на который в случае войны нарастало мясо призванных по мобилизации запасников. Размер армии мирного времени теперь, правда, ограничивался не волей победителя, а только количеством звонкой монеты в военном бюджете государства. В течении XIX века кадровое устройство армии переняли все крупные континентальные державы Европы и Япония.
Для войны какого рода более всего приспособлен такой инструмент? Для войны в которой он родился. Для войны "больших батальонов", то есть для тотальной или полу-тотальной сухопутной войны между крупными европейскими державами, для войны требующей постявить под ружьё максимально возможную часть населения, и требующей потому эту "максимально возможную часть населения" обучить военному делу. То есть хороша она числом.
А чем же плоха? Плоха она тем, что для войны любого другого типа она приспособлена плохо. То, что в мирное время армия по сути является гигантской учебкой означает, что для боевого использования она малопригодна. Чтобы вывести кадрированную часть в поле её нужно сначала отмобилизовать, нарастить мясо на скелет. Требование обучить максимально возможное количество населения при ограниченом размере армии заставляет сокращать срок службы, а сокращение сроков службы увеличивает в армии долю слабообученных солдат-срочников и снижает уровень подготовки увольняемых в запас.
Вот собственно и всё.
Остаётся только ответить на вопрос - угрожает ли России в ближайшие десять-двадцать лет возможность оказаться втянутой в тотальную сухопутную войну (а значит оптимально ли существующее устройство армии)? Каждый может ответить на этот вопрос сам для себя.