Предыдущая часть 7 сентября 1939 г., через неделю после начала европейской войны, товарищ Сталин разъяснил лидерам Коминтерна задачи момента такими словами: "Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Гитлера будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам того не понимая и не желая, расстраивает, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались..."
Я считаю, что Георгий Димитров ничего не перепутал, записав в своем дневнике слова Сталина именно так, и что "стратегический замысел" Сталина ("подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались") был именно таким. Есть возражения?
Возражения есть. Нет, ну что Георгий Михайлович верно записал слова генсека, я вполне согласен. Но вот что именно таков был сталинский стратегический замысел - сильно сомневаюсь. Отчего я сомневаюсь - об этом дальше, а сперва давайте разберём такой вопрос: какие могли быть мотивы у Сталина врать Димитрову?
Для начала определимся с аудиторией. Марк Семёныч уверяет нас, что Сталин эти слова произнёс перед "лидерами Коминтерна" (именно так, во множественном числе). Тут он, вероятно, повторяет за Мельтюховым, который в "Упущеном шансе Сталина" (с.206 издания 2002 года) утверждает, что Сталин это сказал в беседе с "руководством Коминтерна". Мельтюхов ссылается на публикацию отрывка из дневника Дмитрова во втором томе сборника документов "1941 год", с.584. Если не полениться и открыть это издание, то можно узнать, что Мельтюхов тут ... ну скажем немного загнул. Димитров даёт список присутствовавших при беседе в Кремле. Кроме него это три человека - Сталин, Жданов и Молотов. Выходит, что из руководства Коминтерна там присутствовал только сам Димитров.
Второй вопрос - цель совещания. В публикации в "1941 год", к сожалению отсутствует последняя строка записи за этот день, а она как раз объясняет, зачем т.Сталин пригласил т.Димитрова в Кремль. А пригласил он его для дачи установок по тезисам ИККИ по поводу начавшейся войны. Т.Димитров оперативно отреагировал на установки вождя, и уже на следующий день записывает в свой дневник текст этих тезисов.
Задача перед т.Сталиным стояла сложная. Во-первых, СССР поворачивал к открыто империалистической политике, противоречащей всей коминтерновской риторике прежних лет, что наверняка должно было родить волну левой критики. Во-вторых, в духе свежезаключённого пакта с Германией желательно было бы прекратить антифашистскую борьбу зарубежных компартий. А зарубежные компартии Иосиф Виссарионович держал только за карман, но не за яйца. То есть требовались убедительные аргументы.
Собственно основное содержание выступления Сталина перед Димитровым составляет как раз объяснение того, что обстановка с началом войны коренным образом изменилась, что народный фронт больше неактуален, что деление стран на демократические и фашистские потеряло прежний смысл (хотя антифашиская риторика всё ещё допустима в сторону Польши), что компартии буржуазных стран должны выступить против своих буржуазных правительств и против войны и т.д. и т.п. Важным моментом речи было то, что позиция коммунистов в СССР иная, чем у остальных коммунистов, они хозяева у себя дома и значит могут маневрировать как хотят. Пакт с Гитлером в этом разрезе подавался как временный тактический ход на пользу великому делу моровой революции - разразившаяся война создаёт условия для уничтожения капиталистического рабства.
Речь полна внутренних противоречий, но Димитров этой "диалектикой" не смутился, и директивы ИККИ выдержаны точно в духе сталинских тезисов. Для нас же здесь важно, что целью выступления Сталина было не разъяснить новую политку Москвы, а снабдить Димитрова удобными оправданиями. Сталин кривит душой чуть не во всех остальных тезисах этой речи, вполне мог покривить и в этом.
Теперь вернёмся к тому, почему я не считаю, что "стратегический замысел" Сталина был именно таков.
Стратегия "обезьянa на холме", она же "баланс сил", предусматривает поддержку слабейшей из двух противоборствующих сторон. В случае изменения соотношения сил объект поддержки нужно сменить. Почему так - понятно. Целью такой стратегии является взаимное истощение воюющих сторон, для чего конфликт должен длиться как можно дольше. Поддержка сильнейшей стороны ведёт к скорейшему окончанию конфликта, а значит противоречит целям стратегии.
Марк Семёныч обрывает цитату, но в оригинале Сталин продолжает именно в таком духе: ...Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент - подталкивать другую сторону
Да, слова Сталина в точности соответствуют положениям этой стратегии. А дела?
Вот с делами как раз проблема. Позиция дружественного по отношению к Германии нейтралитета, занятая в августе 1939 года не меняется вплоть до 22.6.41. Дипломатически СССР и Германия иной раз выступают единым фронтом, вплоть до поддержки Советским Союзом германских мирных инициатив осенью 1939 г. Экономически - объём торговли и транзита после разгрома Франции только нарастает. Сотрудничество в военной области только ширится. Даже весной 1941 германской делегации демонстрируют советские авиазаводы (как тут не вспомнить последний пункт из инструкции
Ворошилову на Московских переговорах: ...после посещения летчиком Линдбергом СССР в 1938 г. Советское правительство запретило показ оборонных предприятий и воинских частей иностранцам, за исключением наших союзников, когда они появятся).
Нет, конечно градус отношений менялся, шло постепенное остывание. Той теплоты, что была в 1939 году, в 1941-м уже не сыскать. В 1940-41 случиилось несколько конфликтов разной степени тяжести. Однако в главном позиция не изменилась - СССР был по прежнему дружественно-нейтрален к Германии и её союзникам и холодно-нейтрален к её противникам. Попытки англичан как-то наладить контакт с Москвой каждый раз наталкивались на холодное отторжение. При том, что положение Британии было вобщем-то отчаяным и Сталину делались намёки, что англичане могут начать искать modus vivendi с Гитлером, если не найдут поддержки.
То есть, невзирая на коренное изменение соотношения сил, Сталин так и не перешёл к "следующему моменту". Так и не начал "подталкивать другую сторону". Дела Сталина никак не свидетельствуют о том, что его стратегией была "обезьяна на холме".
Как-то так. Спасибо за внимание.
Продолжение. Вопрос 10