Как представляли себе наше будущее фантасты
Во все времена писатели пытались представить и предугадать - каким будет грядущее. Если говорить о технических аспектах, то многим это действительно удавалось - Жулю Верну, Герберту Уэлсу, Алексею Толстому. С общественным устройством сложнее
Во все времена писатели пытались представить и предугадать - каким будет грядущее. Если говорить о технических аспектах, то многим это действительно удавалось - Жулю Верну, Герберту Уэлсу, Алексею Толстому. С общественным устройством сложнее.
В принципе, все писательские предсказания в области социальных отношений делятся на две группы - положительные и отрицательные - утопии и антиутопии, соответственно. Иногда у одного писателя можно обнаружить оба варианта - скажем, если два произведения созданы в разное время. Что характерно, но не удивительно, утопии скорее свойственны молодым, а антиутопии - зрелым авторам.
Кир Булычев
Настоящее имя - Игорь Можейко (1934-2003)
Кир Булычев на церемонии
вручения старейшей российской премии
в области фантастики «Аэлита», 1997
Мир XXI века в «Приключениях Алисы Селезневой» - место довольно интересное. Там широко распространена телепортация, видеосвязь, роботы обладают интеллектом, а дружественные инопланетяне просто разгуливают по улицам городов, участвуют в научных конференциях и вообще свободно себя чувствуют на Земле, не проявляя никакой враждебности. Это немного детский мир, как и положено в сказке, но с необходимыми для художественной достоверности техническими деталями.
Аллея имени Алисы Селезнёвой
Расположена в Москве на территории парка Дружбы
Несмотря на то, что автор на этом нигде особо не акцентируется - все равно понятно, что это мир победившего коммунизма. Люди занимаются наукой и исследованиями, путешествуют по Земле и в космосе, вопрос зарабатывания денег не стоит вообще никак - каждому по потребностям, от каждого по способностям. Высокий моральный уровень человечества не позволяет злоупотреблять благами, преступность полностью побеждена, а из болезней непокоренным остался только насморк. Приветливый, веселый мир, где все всегда кончается хорошо и самые серьезные проблемы под силу решить одной маленькой девочке.
Обложка романа «Любимец»
(1993)
Мир будущего в другом произведении Булычева - романе «Любимец» - совсем не такой сахарный. Та же Москва, тот же XXI век. Город - разрушен, стран вообще никаких нет, планета захвачена инопланетянами, похожими на гигантских жаб. То есть и не захвачена даже, а отдана на откуп пришельцам самими же землянами, вступившими в преступный сговор.
Люди, рожденные в эпоху «спонсоров» - так называются захватчики в романе, живут в качестве домашних питомцев, «любимцев». Обращаются с ними по-разному, как в наше время по-разному обращаются с домашними животными хозяева - кто-то любит и заботится, кто-то воспитывает, другой кормит и ладно. Кому-то любимец нужен, чтобы по выставкам водить, а кому-то - чтобы приносил тапки. Здесь то же самое, только вместо котика или собачки - человек. Моральный облик соответствующий. В отличие от «Алисиного» мира, тут больше вопросов, чем ответов о будущем человечества, как, видимо, и у автора в период написания - в 1990 году.
Рэй Брэдбери (1920-2012)
Рэй Брэдбери с котиком
Как писатель с философскими взглядами, Брэдбери особых иллюзий по поводу человечества не питал, но и в чернуху не впадал, оставляя всегда надежду на то, что найдется, пусть небольшая, группа людей, которые смогут спасти человечество. Однако даже если это не удастся - ничего страшного, придут на смену глупым Homo sapiens новые существа.
Первое издание
«Марсианских хроник»
(1950)
Используя в качестве примера расу марсиан в «Марсианских хрониках», Брэдбери попытался показать, как даже самые великие свершения, жизнелюбивые народы, развитые цивилизации становятся песком и ветром. И вот уже новые жильцы бодро и весело осваивают заброшенную планету, не замечая духов ушедшей эпохи. Земля в «Марсианских хрониках» остается заброшенной, пораженной разрушительной войной колыбелью.
Первое издание
«451° по Фаренгейту»
(1953)
В других произведениях Брэдбери будущее Земли хоть и не так плачевно с точки зрения внешних разрушений, но зато довольно уныло с точки зрения вырождения человечества. Деградация в его романе «451 градус по Фаренгейту» достигает того критического для любого писателя (или читателя) пункта, когда книги признаются абсолютным злом и предаются огню.
Гай Монтэг, главный герой, пожарник - то есть человек, устраивающий пожары - оказывается еще не самым плохим вариантом, потому что имеет смелость и способность задуматься о том, что происходит. Основная же масса людей - это бездумные потребители всего, соревнующиеся с другими только в количестве потребленного. Стремящиеся, по непонятным для самих себя причинам, поскорее покинуть этот пустой и переполненный одновременно мир. Женщины, заедающие успокоительным коктейли, подростки, несущиеся по автострадам на сверхскоростях. Характерный штрих - вездесущий маленький робопес, внимательно «вынюхивающий» необычные мысли и сомнения Монтэга, чтобы при определенной концентрации подозрительного, просто убить.
В общем, этот мир несколько напоминает наш, пусть его недостатки утрированы, но ведь и мы еще не дожили до описываемых времен. Так что - посмотрим. Как сказал сам писатель:
«Я не предсказываю будущее, я пытаюсь предотвратить его»
Олдос Хаксли (1894-1963)
Его знаменитый роман «О дивный новый мир». Вот где антиутопия в чистом виде, практически доведенная до абсурда. Хотя, мало ли было за всю историю человечества абсурдных общественных устройств, прекрасно существовавших в реальности? Хаксли и спустя десятилетия после первой публикации романа был твердо уверен, что человечество семимильными шагами приближается к нарисованной им картине - даже несколько быстрее, чем ему думалось изначально.
Обложка первого издания книги
«О дивный новый мир»
(1932)
Дивный новый мир - это строго отлаженная система, в которой каждый человек занимает предусмотренное для него место. С момента искусственного оплодотворения яйцеклетки и до самого физического распада. Никакие вариации не предусмотрены.
Дети воспитываются в интернатах, за неимением физических родителей у них нет и никаких соответствующих привязанностей. Их растят в духе Дивного мира, внушают любовь к своей касте, преклонение перед представителями высших каст и пренебрежение к низшим. А все проявляющееся в них человеческое, живое с отвращением отвергают.
Любовь и прочие сентиментальности считаются грязным и неприличным проявлением животного начала, не свойственным развитому интеллекту человеческого существа. Слово «мама» - гнусное ругательство, а в отношениях между мужчинами и женщинами приветствуется полная открытость без всяких экивоков: встретились, есть симпатия - пошли заниматься сексом. Нет симпатии - до свидания.
Конверт грампластинки
«О дивный новый мир»
Конечно, до конца перебороть то живое, что есть в человеческой душе, не получается - при любом недосмотре со стороны контролирующих органов и инстанций, оно начинает лезть на поверхность, заставляя женщин испытывать необычную привязанность к детям, мужчин - задумываться о смысле жизни и своей роли в обществе и другие подобные отклонения от нормы.
Клиффорд Саймак (1904-1988)
Талантливый рассказчик, «пасторальный» фантаст, сторонник мира и дружбы не только между народами Земли, но и между братьями по разуму из других измерений, планет и даже из мифов и легенд, Саймак (или Симак, как правильно произносится его фамилия, вопреки мнениям советских переводчиков) описывая будущее, не пытается ни идеализировать, ни очернить населяющих его людей.
«Заповедник Гоблинов»
Обложка американского издания
В «Заповеднике гоблинов» он рассказывает о необычном мире, в котором человеку удалось наладить отношения с маленьким народцем - феями, гоблинами, гномами, баньши, путешествовать в прошлое, доставая оттуда не только интереснейшие артефакты, но и некоторых забавных персонажей, и в то же время - создавать биотехнологических роботов, усовершенствовать способы межзвездных путешествий и заниматься искусством. При этом они умудряются не потерять человеческий облик - находят время для встреч с друзьями, веселых попоек, дебошей, влюбленностей и научных открытий.
Думается, что с такой любовью описанный Саймаком внутренний мир университетского городка действительно близок писателю и нежно любим. Да и сам читатель начинает верить в этот мир, такой технологичный, но с такими знакомыми характерами и образами, что среди них легко узнать своих собственных приятелей, из нашего времени.
Иллюстрация к роману
«Заповедник гоблинов»
Автор: Евгения Стерлигова
Ну и что, что посыльным работает странное членистоногое существо, а на вокзале есть специальные места для жидких пассажиров - человеческая суть остается все такой же.
Иван Ефремов (1908-1972)
Советские фантасты свято верили в светлое будущее - по крайней мере, те, кто не дожил до Перестройки. Какое ни возьми произведение советских фантастов - оно будет дышать святой уверенностью в том, что у нас-то все будет хорошо в любом случае. А если другие будут брать с нас пример, то и у них тоже.
Обложка первой журнальной публикации
романа «Туманность Андромеды»
1957
Ярким примером советской утопии можно назвать «Туманность Андромеды» Ефремова. Конечно, время, описываемое в романе, далеко отстоит не только от даты написания, но и от сегодняшнего дня - настолько далеко, что масса времени может раздавить любые аргументы как «за», так и «против» созданного Ефремовым мира.
По словам самого автора, он претендовал на достоверность описываемого будущего - разговаривал с учеными различных направлений, следил за тенденциями развития техники и технологии. Даже брался точно предсказать срок, когда мир победившего коммунизма станет таким, как в «Туманности Андромеды». А именно - открытым, дружелюбным к человеку, чистым, полным цельных, сильных и красивых людей, увлеченно занимающихся своим делом, умеющих дружить и любить. Миром, где честность - главный аргумент разума, а интересы человечества выше интересов отдельно взятого человека. Но несмотря на кажущуюся идеальность, что-то есть в этом образе страшное, что-то, от чего мороз по коже.
Если в антиутопиях, как правило, появляется герой, который, если не воюет против несправедливого устройства, то хотя бы задумывается о нем, то в утопиях страшно именно то, что, какие бы мысли о несовершенстве мира не приходили герою в голову, он должен побороть их, пересмотреть собственное мироощущение и убедиться в отсутствии любой альтернативы. В каком-то смысле мир этого романа будет пострашнее Дивного нового мира. Хотя бы потому, что никаких альтернативных вариантов он не допускает.
Аркадий Стругацкий (1925-1991)
Борис Стругацкий (1933-2012)
Аркадий и Борис Стругацкие
на балконе московской квартиры А. Стругацкого.
1980-е
Классики советской фантастической литературы братья Стругацкие поначалу тоже рисовали себе и своим читателям прекрасную картину будущего. Целая серия романов, создающих прекрасный Мир Полудня, который главным образом отличается от нашего - внутренним содержанием человека. Не встретишь в этом мире негодяев, преступников, не встретишь серьезных отклонений от человеческого идеала. Что интересно, подрастающее поколение тоже воспитывается в специальных интернатах - так и хочется фантастам переложить ответственность за детей на профессионалов, как утопистам, так и антиутопистам. Но, в отличие от антиутопии Хаксли, родители поддерживают связь с детьми, а необходимость интернатов обоснована в Мире Полудня особым вниманием к развитию индивидуальных способностей и талантов. Этот мир похож на мир булычевской Алисы - также глубоко оптимистичен - только он взрослый и проблемы, и задачи в нем взрослые.
Титульный лист первого издания
повести «Трудно быть богом».
Художник: И. А. Огурцов
1964
Однако, чем старше становились сами фантасты, чем дальше отдалялось наступление коммунизма в отдельно взятом государстве, тем все менее оптимистичным и плоским становился мир будущего в их произведениях. Прорисовываются моральные дилеммы, которые, оказывается бывают у героев - как например размышления о вопросах Прогрессорства в «Трудно быть богом». Вопросы приоритета интересов человечества над ценностью человеческой жизни в романе «Жук в муравейнике». И вообще, все оказывается не так радужно и просто, как представлялось вначале… «КОМКОН» оказывается не просто организацией, контролирующей деятельность ученых, а чем-то сродни КГБ, и члены его уже имеют широчайшие полномочия - вплоть до физического уничтожения потенциально «вредных» элементов (как в истории со Львом Абалкиным, которого застрелили только потому, что было неясно, как он поведет себя дальше).
Обложка первого издания
повести «Хищные вещи века».
1965
Апофеозом авторской растерянности перед будущим стала повесть «Хищные вещи века», где мир будущего становится уже очень похож на наш сегодняшний (не считая межзвездных полетов и контактов с инопланетянами). Он даже, пожалуй, более пессимистичный - потому что мы с вами все-таки не знаем будущего, а авторы романа будущее своего мира предвидят. И судя по всему, оно не кажется им слишком радужным. Наркоманы, навсегда выпадающие из жизни, раз попробовав слег, интели - ищущие непонятно какой истины и осуждающие все и вся, рыбари - пытающиеся в экстремальных ощущениях найти смысл жизни… Сами авторы говорили о том, что мир «Хищных вещей» представляется им наиболее вероятным будущим, потому что мир Полудня - недостижимая абстракция.
Айзек Азимов (1920-1992)
Азимов - фантаст долгосрочной перспективы, писатель, предсказавший многие технические изобретения, сделавший слово «робот» общеупотребимым и генерировавший три Закона роботехники. Ошибся он только в одном - о чем и сам писал в последние годы жизни. Он предполагал, что компьютеры по мере развития будут становиться все больше, пока полностью не покроют всю планету и не сольются в единый метакомпьютер «Мультивак». Но постепенно стало ясно, что прослеживается как раз тенденция к уменьшению размеров процессора с увеличением производительности. Но сама идея «Мультивака», который оплетает Землю сетью вполне реализуется с распространением Интернета.
Будущее Азимова в основном завязано на развитии роботехники, моральных аспектах, связанных с «очеловечиванием» роботов и взаимодействии их с человеком. Тем не менее, за основной идеей мы можем видеть и общественное устройство.
Обложка романа «Обнажённое солнце»,
на которой впервые был изображен
робот Дэниел Оливо
1965
В цикле о приключениях детектива Элайджа Бейли и робота-космонита Дэниела Оливо город будущего прорисован довольно подробно. Это закрытая система, четко разграниченная по разрешенному доступу и доступности благ.
Типичная картина для западных антиутопистов - чем выше ранг, тем больше благ доступно человеку. Поднимаетесь по карьерной лестнице - и вот вам становится доступен отдельный санузел и улучшенное питание. Еще выше - и можете посещать солярий на крыше (сам город находится под куполом и представляет собой гигантский подземный муравейник). Можно сказать, что такие примитивные блага отделяют людей друг от друга не хуже, чем принадлежность к определенной касте - тот, кто однажды изведал недоступных большинству удовольствий - ходить в туалет в одиночестве, например - изо всех сил будет бояться этих удовольствий лишиться.
Азимов, гуманист и рационализатор во всем, что касается роботов и развенчания научных мифов (он всеми силами боролся против суеверий в науке, «охоты на ведьм» и так далее) не питал особых иллюзий по поводу человечества в целом. Даже через тысячи лет людям будут свойственны обычные человеческие грехи и грешки - ревность, зависть, лживость. Но и благородных порывов он у своих героев не отменяет - в целом, обычные люди, испорченные жутким перенаселением или, наоборот, социальной изоляцией.