Повествуй мне в Facebook и «ВКонтакте»: издательство NARR8 вышло в социальные сети
Fastcult поговорил с редакцией образовательного департамента NARR8 о том, что такое интерактивный нон-фикшн
На днях NARR8, издательство интерактивных книг, научно-популярной инфографики, iPad-комиксов и ещё много чего вышло из тени планшетов, айфонов и других мобильных гаджетов.
Мы поговорили с Михаилом Яновичем, главой нон-фикшн департамента NARR8, и Михаилом Майзульсом, выпускающим редактором нон-фикшн департамента, и руководителем студии «Хронографика».
Специально к запуску приложений NARR8 для Facebook и «Вконтакте» они рассказали Fastcult, что такое интерактивный нон-фикшн, как они его делают, и почему любят невротически одарённых читателей.
Михаил Янович
глава нонфикшн-департамента NARR8
Янович: Всё, что произошло - во многом непреднамеренное изобретение. Мы пришли на круглый стол инкубатора Farminers с идеей сделать довольно фриковское нон-фикшн приложение для iOS. Как мы узнали позже, в тот момент компания NARR8 уже разрасталась, в ней были моушн-комиксы, интерактивная литература, а нам предложили заняться историей.
Как раз тогда появился сериал «Хронографика»?
Янович: Да, но соотношение образовательного и развлекательного контента было примерно 1/6. Были комиксы, интерактивные книги, фурри-кошечки, и они, очевидно, доминировали. Идея расширяться пришла в декабре прошлого года. В июле был релиз пяти новых сериалов.
Михаил Майзульс
руководитель студии «Хронографика»
Чтобы работать в области условного образования, нужно ведь обладать каким-то авторитетом, быть очень уверенным в своей компетентности, да?
Майзульс: Это скорее вопрос фактчекинга, чем авторитета. Идеальное решение, которое, увы, не всегда реализуемо на практике, - каждый текст пишет специалист по конкретному сюжету. Возьмем наш выпуск «Нейроалкогология». В идеале сценарий должен был бы сделать нейрофизиолог, изучающий воздействие алкоголя на мозг. Специалиста с такой точечной компетенцией у нас нет. Автор текста - химик, разбирающийся в физиологии (и в алкоголе - в частном порядке). И этого вполне достаточно.
И потом, всегда есть въедливо-ненавидящий взгляд редактора, пытающегося найти в тексте сломы логики и недостоверные факты.
Янович: Здесь есть два экстремума. Вначале мы, конечно, хотели заходить с берега очень прокачанных специалистов, у которых есть и знание и задор для того, чтобы евангелизировать свою область. Но выяснилось, что среди действительно компетентных людей очень мало хороших рассказчиков. Поэтому мы сузили круг авторов - сперва до научных журналистов, а потом и до людей с самыми убедительными текстами.
В итоге у нас подобрался ряд авторов из журналов «Вокруг Света», GEO, даже условного глянца, но с широким образовательным бэкграундом. Скажем, сериал «Альма Матер» курирует Илья Колмановский, который работал в том числе и для Men’s Health, но все родители знают его как «Карманного ученого».
Click to viewУ вас есть какое-то внутреннее позиционирование? Вроде «Мы - энциклопедия».
Янович: Нет. Можно было, конечно, замахнуться на Дидро и Д’Аламбера, но пока рано. Таких амбиций у нас нет.
Майзульс: Да и талантов.
Янович: Но есть ощущение, что Википедия - должна будет стать тем, что пытаемся сделать мы - образовательным медиа, смещающимся от текстуального к текстуально-интерактивно-визуальному, браузерным минигеймам, вшитым в основную тематическую статью.
А как быть с разными позициями по одному и тому же вопросу? В науке Истории, к примеру, есть петербургская и московская школы, взгляды которых на определённые события сильно расходятся.
Майзульс: Такие расхождения начинаются либо на идеологическом фронте, когда к науке примешивается политика, либо на более глубоком уровне детализации, чем копают научно-популярные приложения.
Когда мы рассказываем событийную историю (например, о Мартине Лютере Кинге и борьбе за гражданские права в США) или визуализируем какой-то антропологически ориентированный сюжет («Микробы и судьбы цивилизаций»), чаще всего там нет диаметрально противоположных точек зрения, которым никогда не сойтись. Есть расхождения в деталях и споры о трактовках. Но если мы сталкиваемся с полной неоднозначностью, то лучше всего от нее не прятаться, а на ней сыграть. Cамый верный путь - показать, откуда берутся полярные версии и почему они сталкиваются.
А религиозные деятели к вам не приходили с вопросами? Они в какой-то момент сильно активизировались по поводу образовательных проектов и пропаганды, скажем, дарвинизма.
Майзульс: К счастью до такого маразма дело не доходило, но вполне может быть, что однажды это случится, и придется давать отпор.
Янович: Вообще, мне сложно представить, что к нам придёт религиозный бюрократ и начнёт доказывать что мы, говоря о Дарвине, оскорбляем чьи-то чувства.
А аудитория? У вас ведь очень большая аудитория, среди которой есть люди с разными взглядами. Вам никогда не писали, мол, нет, всё было не так! На самом деле нас создал Господь!
Янович: Люди, говорящие «всё было не так» - есть. Но они для нас всегда добро. Благодаря их дотошности мы просто получаем возможность что-то более корректно или деликатно сформулировать.
Майзульс: Пока единственный пример подобной претензии - история об изобретении книгопечатания Гуттенбергом. Естественно, мы все в курсе, что задолго до него книгопечатание наборными литерами было придумано в Китае, но культурной революции все же там не произвело.
И у нас был возмущенный читатель (видимо, обидевшийся за Китай), который написал очень едкий, но невнятный по сути комментарий. На этом такого рода опыты исчерпываются.
Расскажите про другие сериалы, которые вы запустили.
Майзульс: К примеру, «Эврика». Он позиционируется как история изобретений. Да, тема была проэксплуатирована уже тридцать четыре миллиона раз, и кажется довольно унылой. Но кроме изобретений технического типа (колесо, рычаг, двигатель внутреннего сгорания), есть и социальные изобретения, гораздо реже ассоциирующиеся с самим этим словом. Это, например, деньги, одежда, письменность, государство. На них не оформишь патентов, у них нет авторов, но они структурируют нашу жизнь ничуть не меньше (а часто намного больше), чем технические новации.
Соответственно, «Эврика» состоит из двух линеек: о технических и социальных изобретениях. В визуальном смысле «Эврика» будет похожа на наш старый сериал «Парадигма» - с большим количеством динамической инфографики, не текстоцентричный. Вообще большинство наших сериалов ориентированы на инфографику, иллюстративность и дробный контент. При этом каждая статья - это всё равно около десяти тысяч знаков.
А ориентация на иллюстративность - не идёт в ущерб повествовательным функциям? То есть, понятно, что это про развлечения, и обязательно должны быть сиськи…
Янович: Исторический сериал «Хронографика», наше первое детище, был очень хорошей школой. Мы быстро поняли, что нужно уходить от объёмных текстов к другим способам трансляции контента, более адекватным отзывчивому экрану iPad или монитора. Мы не можем претендовать на то, что нас будут долго и неспешно с наслаждением листать, как Монтеня, цитировать вслух и выписывать что-то, обложившись айпедами и ноутбуками. С каждым носителем сопряжены свои привычки. Бумагу нельзя свайпать и кликать, у нее есть индульгенция на пространность и длинноты. А нам нужно удерживать пользователя, приученного - еще браузерами - при первом зевке убегать в один клик.
Нас на эту тему очень долго пропечатывал наш учредитель Александр Ващенко. И мы уверовали, когда посмотрели на статистику.
Майзульс: Логично, что «сиськи и мало текстов» пользователи скачивают лучше, чем «нет сисек и много текстов», но это не повод сводить научпоп к одному -попу.
Янович: Сейчас найден компромисс. То, что мы делаем - это в большей степени микропорционная образовательно-развлекательная инфографика с анимацией. Время чтения эпизода должно укладываться в пятнадцать минут. Если мы замахиваемся на такую тему, как «реликтовый свет», она должна быть максимально визуализирована: графика, фотографии, анимация, интерактив.
Естественно, сама задача - выпускать полностью собранную серию раз в две недели, накладывает определённые ограничения.
Говоря о серьёзных текстах - ведь есть темы такой глубины, и специалисты такого уровня, что их просто невозможно проверить. Помните, когда рухнул Трансвааль парк, выяснилось, что никто не может точно сказать, допустил ли его инженер Кончели какие-то ошибки. Есть ли у вас какой-то потолок сложности тем?
Янович: Безусловно. Все наши темы имеют порог вхождения, не требующий узкоспециальных знаний.
Сегодня любой цифровой продукт, тем более с миллионной аудиторией, крайне уязвим для краудфактчекинга. Естественно, каждый наш материал будет со всех сторон отполирован читателями, а сами мы, в случае ошибок, будем подвергнуты праведному избиению. Но это отлично! Мы ценим помощь наших самых преданных, невротически одарённых читателей.
Майзульс: Очень удобно, что мы всегда можем сделать update в тексте. Раневская говорила, что «сняться в плохом фильме - значит плюнуть в вечность». У нас с вечностью чуть попроще. В отличие от печатной книги, мы, вдруг обнаружив ошибку или неточность, можем вернуться к тексту и восстановить истину.
Интервью: Алексей Серебренников