и они говорят , что у них веселей, в доме, в котором не гасят огней
прочел заголовок из западной газеты: "над Россией сгущается тьма". ПОнятно, что журналист хотел сказать про тьму в нравственном смысле, да и не пристало журналистам задумываться над употребляемыми клише.
Однако мы не журналисты. Итак: почему, собственно тьма? А не свет?
Потому что принято зло отождествлять с тьмой, а добро - со светом. Традиция эта идет в христианской культуре, по всей видимости, из манихейства. После второй мировой войны тема манихейских истоков современного политического мышления была весьма популярна (Фогелин на ней построил целую теорию и школу политической мысли, ныне, кажется, забытую).
Между тем, напомню, у тех же евреев тщательно различался божественный свет и свет светил (искуственный в исходном смысле слова).
Согласно неписанной традиции интерпретации соответствующего пассажа из книги Бытия (Берешит) Бог скрыл исходный божественный свет, тот, что отделил от тьмы, и заменил его светом светил, освещающих день и ночь. Исходный свет вернется лишь в конце времен, после пришествия Мессии, сотворения новой земли и нового неба и будет освещать поедание Левиафана.
Т.е. свет таки скрыт и мы как бы живем во тьме, освещаемой симулятивным светом светил, божественным электричеством. Отсюда, коечно, лишь шаг до манихейских концепций в христианстве. Собственно, свет в христианстве возвращается с Христом, находится в сердце, и именно поэтому имеет нравственную природу. т.е. логика наследования еврейским толкованиям имеется.
И сэтой точки зрения "сгущение тьмы" вполне понятно.
Но: сущетсвует важное событие, перевернувшее все миросозерцание и создавшее новоевропейскую науку: представление о естественном свете разума, о ясной и отчетливой истине, неотделимое от оптики и пафоса "света светил", т.е. искуственного света в исходном понимании.
Если раньше настоящий божественный свет имел человека предметом, накапливающей батарейкой, то теперь произошел переворот - источником света становится субъект, искуственный свет получает статус того, в котором обнаруживается истина, а божественный свет выносится за скобки человеческого познания и мироустроения. Теперь тьма становится тьмой освещения. Все готово для пафоса электричества и электрофикации.
Спор об оптике и цвете в 18 веке (в частности, спор Гете с физической теорией цвета и света), т.о., важный метафизический спор об основаниях человеческого существования.
дык вот: если иметь все это ввиду, то питерасты сгущают совсем не тьму. Они сгущают свет.
Электрический свет, или свет активного субъекта, видящего мир лишь в пятне фонарика. Их политика - политика электрофикации мира.
Они просто не добираются до того уровня, где возможно поставить воспрос о борьбе тьмы и света в манихейском смысле, а тем более - в христианском или иудейском.
А вот русские фашисты, вроде Крылова - добираются.
Т.е.у проблемы двойное дно, и надо эту двойую оптическую перспективу всегда учитывать.
в русском уме совершенно явно иное соотнесение света разума и света сердца (назовем их так), чем в Европе, именно поэтому метафизика невозможна для трансплантации. Европейские концепты разума не держутся давлением искуственного света, света субъекта. исходная операция сознания не исполнима.
Но зато исполнима гетеанская процедура экспрессионистского света, именно поэтому здесь так популярен гегель и наследующий ему советско-марскистскиий волапюк. Иная экономия двух родов света иначе выстраивает концептуализацию относительно эффекта субъекта.
Но это уже сложные проблемы, едва ли уместные для ЖЖ, и уж во всяком случае, не уместные для обсуждения в данном постинге.
Однако мы не журналисты. Итак: почему, собственно тьма? А не свет?
Потому что принято зло отождествлять с тьмой, а добро - со светом. Традиция эта идет в христианской культуре, по всей видимости, из манихейства. После второй мировой войны тема манихейских истоков современного политического мышления была весьма популярна (Фогелин на ней построил целую теорию и школу политической мысли, ныне, кажется, забытую).
Между тем, напомню, у тех же евреев тщательно различался божественный свет и свет светил (искуственный в исходном смысле слова).
Согласно неписанной традиции интерпретации соответствующего пассажа из книги Бытия (Берешит) Бог скрыл исходный божественный свет, тот, что отделил от тьмы, и заменил его светом светил, освещающих день и ночь. Исходный свет вернется лишь в конце времен, после пришествия Мессии, сотворения новой земли и нового неба и будет освещать поедание Левиафана.
Т.е. свет таки скрыт и мы как бы живем во тьме, освещаемой симулятивным светом светил, божественным электричеством. Отсюда, коечно, лишь шаг до манихейских концепций в христианстве. Собственно, свет в христианстве возвращается с Христом, находится в сердце, и именно поэтому имеет нравственную природу. т.е. логика наследования еврейским толкованиям имеется.
И сэтой точки зрения "сгущение тьмы" вполне понятно.
Но: сущетсвует важное событие, перевернувшее все миросозерцание и создавшее новоевропейскую науку: представление о естественном свете разума, о ясной и отчетливой истине, неотделимое от оптики и пафоса "света светил", т.е. искуственного света в исходном понимании.
Если раньше настоящий божественный свет имел человека предметом, накапливающей батарейкой, то теперь произошел переворот - источником света становится субъект, искуственный свет получает статус того, в котором обнаруживается истина, а божественный свет выносится за скобки человеческого познания и мироустроения. Теперь тьма становится тьмой освещения. Все готово для пафоса электричества и электрофикации.
Спор об оптике и цвете в 18 веке (в частности, спор Гете с физической теорией цвета и света), т.о., важный метафизический спор об основаниях человеческого существования.
дык вот: если иметь все это ввиду, то питерасты сгущают совсем не тьму. Они сгущают свет.
Электрический свет, или свет активного субъекта, видящего мир лишь в пятне фонарика. Их политика - политика электрофикации мира.
Они просто не добираются до того уровня, где возможно поставить воспрос о борьбе тьмы и света в манихейском смысле, а тем более - в христианском или иудейском.
А вот русские фашисты, вроде Крылова - добираются.
Т.е.у проблемы двойное дно, и надо эту двойую оптическую перспективу всегда учитывать.
в русском уме совершенно явно иное соотнесение света разума и света сердца (назовем их так), чем в Европе, именно поэтому метафизика невозможна для трансплантации. Европейские концепты разума не держутся давлением искуственного света, света субъекта. исходная операция сознания не исполнима.
Но зато исполнима гетеанская процедура экспрессионистского света, именно поэтому здесь так популярен гегель и наследующий ему советско-марскистскиий волапюк. Иная экономия двух родов света иначе выстраивает концептуализацию относительно эффекта субъекта.
Но это уже сложные проблемы, едва ли уместные для ЖЖ, и уж во всяком случае, не уместные для обсуждения в данном постинге.