воля к субъекту
Очень характерно, что все эти русские политические писатели с претензией на маккиавелистского советника при принце так озабочены "восстановлением субъективности". Дело не в том, что это - пафос 19 века, пафос "белого человека", волящего волю к воле из безусловности своей уверенности в истине поставления сущего в наличие.
Они
а)мыслят сущее в горизонте утопии автоматона
б) понимают социальное фюсисиально, как природный процесс. Именно поэтому им неинтересно слово "свобода". У них нет места для истории как способа мысли, как построения умозаключения от людей к богам.
У них есть только самоустраивающиеся целостности - и платоновский полис с софосами во главе - как горизонт мысли. ПОлис, мыслимый в трансцендентальной оптике естат -вот тот проблематизирующий топой, обдумывание которого вызывает аппарат "субъекта" в их личном зачеркивании себя в своем говорении о. Воснове здесюь, конечно, - посыл непрерывной и гарантированной редукции говоримого к сказанному. Этот субъект - терапевтическое средство для этих писателей заслониться от энтимемы, которая заставила бы думать о политичском как этическом в горизонте сигнификации другого. Т.е попросту заставила бы их думать. Тоска по субъекту тождественна страху мысли, страху выйти из состояния советского эйхманизма.
Они
а)мыслят сущее в горизонте утопии автоматона
б) понимают социальное фюсисиально, как природный процесс. Именно поэтому им неинтересно слово "свобода". У них нет места для истории как способа мысли, как построения умозаключения от людей к богам.
У них есть только самоустраивающиеся целостности - и платоновский полис с софосами во главе - как горизонт мысли. ПОлис, мыслимый в трансцендентальной оптике естат -вот тот проблематизирующий топой, обдумывание которого вызывает аппарат "субъекта" в их личном зачеркивании себя в своем говорении о. Воснове здесюь, конечно, - посыл непрерывной и гарантированной редукции говоримого к сказанному. Этот субъект - терапевтическое средство для этих писателей заслониться от энтимемы, которая заставила бы думать о политичском как этическом в горизонте сигнификации другого. Т.е попросту заставила бы их думать. Тоска по субъекту тождественна страху мысли, страху выйти из состояния советского эйхманизма.