...
Иногда она ему снилась.. они шли по мощеной улице.. она без конца что-то говорила, смеялась, иногда замирала, поймав на варежку снежинку, щурилась, что-то шептала разглядывая ее, потом, словно стряхнув сон, вновь оживала, заглядывала в глаза, снова говорила... смеялась...
Он шел рядом, курил, смотрел на нее, улыбался и не замечал такой ненавистный снег…
Просыпался после таких ночей разбитый на тысячи осколков, с мерзким настроением, подолгу курил на балконе и смотрел вдаль… уходил вечерами из дома.. бродил по улицам.. смотрел на луну.. та ухмылялась..
А она в своем мире ела горький-горький шоколад, писала в уме письма и глазела на полную луну ожидая, когда та превратиться в тонкий смайл...
Он шел рядом, курил, смотрел на нее, улыбался и не замечал такой ненавистный снег…
Просыпался после таких ночей разбитый на тысячи осколков, с мерзким настроением, подолгу курил на балконе и смотрел вдаль… уходил вечерами из дома.. бродил по улицам.. смотрел на луну.. та ухмылялась..
А она в своем мире ела горький-горький шоколад, писала в уме письма и глазела на полную луну ожидая, когда та превратиться в тонкий смайл...