Почему мой дневник такой пустой

[faralla]

Надо заставлять себя писать и не могу, то есть хочу…но мне лень утрамбовать свое расписание, искать темы, что-то делать. Почему-то, истории приходят ко мне вечером, сами и без приглашения, а виноваты во всем родители: мама виновата. Когда черный силуэт дерева и фонарь подавали знак, мама укладывала меня спать под огромной картой мира. Тогда она рассказывала мне маленькие истории, читала всякие жизнеописания и я, подперев ладонями голову, разглядывала портрет Флоры и маленьких ангелов на следующей странице. Мама рассказала мне, что «Флора» совсем не «Флора», а богиня всего зеленого и цветущего и поэтому у нее зеленое платье и венок. А Флора по-русски будет Природа. А на самом деле она жена художника, уже и не помню, которая умерла или вторая. Что у нее есть специальный блеск на платье, чтобы зрители могли увидеть, что это очень тяжелый и красивый материал. Я слушала истории из Библии и сказки, засыпая в них, видя сны с ними и заново пережевывая все эти истории. Библейские истории меня поразили сразу и наповал, кроме стихов, где перечисляются имена героев, кто и от кого произошел. Мне нравилась история про Юдифь, в книге была картинка. Она стояла, поставив ногу на голову врагу (мой детсадовский возраст видимо не замечал убийства, а видел только прекрасные розовые линии). Наверно до сих пор у меня срабатывает что-то из глубокого детства, когда я хочу спать, я ложусь, закрываю глаза и ухожу в другой мир, а просыпаюсь уже утром или когда мой сотовый начинает прыгать на моей кровати, трясясь от страха, что я просплю. Выражение этого мира в письменной форме - это другое. Тут надо нет да нет приводить факты, не все же вранье писать, надо вспоминать точно цвет и название дерева, а не помнить узор листьев. В конце концов, кому интересно, какая карта висела у меня над кроватью и почему мы обедали на кухне, где висела карта кругосветных путешествий. На карте были линии пунктиром, как Колумб шел в Индию и куда он пришел, и даже по-моему место, где съели Кука. Карты были ее пунктиком. Я помню историю про норвежца на плоту, в книге были черно-белые гладкие фотографии: как они спали, ловили рыбу и т.д. И еще много других историй про великих путешественников. А еще я помню, как совсем крохами она брала нас в кинотеатр, где почему-то постоянно шли индийские фильмы, а у мамы были сережки: гроздь разноцветных пупырышек и вот они мне напоминали эти фильмы.. Я даже не помню остальное, помню темноту и белый экран. Кинотеатр был далеко, мы всегда ходили пешком, до сих пор у меня никогда не болят ноги от ходьбы. Я люблю ходить.
Мы ходили в театр. Как моя сестренка не любила «процедуры»! На вопросы, что ей больше всего понравилось в театре, она говорила, что кресла, потому что в них удобно спать. А еще мы ходили (совсем малявками) в музей искусств, она стояла у картин и рассказывала, что вот этот стиль - стиль, над которым изначально смеялись и говорили, что лошади шарахаются от этой мазни, а потом стали считать весьма недурственным подходом к изображения цвета и света. Она доставала для нас этнические сказки и читала легенды про австралийских собак, узбекских шахов и китайских крестьян. Я росла в мире, где бесконечной вереницей шли мраморные фигуры греков и римлян, коринфские колонны отличались от дорических.
Вообщем, когда-нибудь я научусь и смогу делать истории в деталях письменно, чтобы была композиция, структура и другие атрибуты красоты.