Сумасбродное
Единственный раз я встретила за свою жисть до сих пор персонажа, который мне напомнил желтую кофту Маяковского, розу на щеке Сологуба, футуристов, акмеистов, голую Ахматову, кубофутуристов и иже с ними - всех тем, до выходок которых веком сзади не доползти ни одному инсталлятору Кулику, скоко бы ни пыжилось современное искусство в Гаражах, на Площадях и в Задворках.
13 августа 2009 года появилась группа «Апартеид», исполняющая далеко небезобидную музыку, ничтожную, если не принимать ее за потрясающую инсталляцию. Инициатором выступил магистр изящных искусств, архитектор Ник, болгарин. Я встретила его случайно, в одном из арт-клубов. Сначала приняла за крайне наглого бизнюка (белая понтовая рубашка на запонках, перевернутый стул, раскосый бесстрашный взгляд пассионария), потом - за сумасшедшего поэта, следом, развернув свитки стихов с «ятъ» на конце и посередине, - за повернутого сектанта. Еще позже разговорись.
Этот новоявленный музыкант рассказал под шафе следующее.
Современная волна балканщины, ориентальщины - все то, что в фильмах Кустурицы - фигня. С сильным исламским влиянием. Оно и составляет основу. При этом, в Болгарии была достаточно мощная роковая составляющая. То, что играет он, еще и английскими «Сестрами милосердия» навеяно, жесткостью.
«Я всегда писал тексты медленно, аккуратно, сознательно избегая слова, даже слова прошлых, 19 и 20 веков. Для того, чтобы они были максимально вычищенными. И когда лет через 500, - вещал Ник, не обращая никакого внимания на громогласные тосты за столом и призывы девушек, дергающих за рукав, - роботы сканировали бы электронные импульсы на носителях и нашли бы эти тексты… вот чтобы они не могли понять: были эти тексты написаны в конце 20-го и в начале 21 века или же за несколько веков до этого. Отсюда же идет подкол под старую орфографию и использование твердых знаков».
- Дак твои тексты, Ник, - борьба с роботами, которые только еще предстоит создать!? - заливаясь искренно смехом только и спросила я.
- Не борьба - просто создать им маленькую головоломку. Мистификацию. На меня повлияли все люди, с которыми я общался, книги мертвых, которые я читал - имя им Легион. И я просто захотел стать голосом. Нельзя сказать, что я что-то придумал или записал. Перо само скользит. Существует поверье, что каждую тысячу лет перо царапает в руках. Попытка передать то, что исходит из прошлого и улетает в неизвестное будущее, как аминокислота, летящая на астероидах из далекого космоса и превращающаяся в какую-то форму жизни, в земноводное, в хомо-сапиенс, эволюционирующую до техно-существа, которое платит, которое веками за каждый вздох и глоток жидкости платит каким-то структурам с кардио-системами, клонирующих само-себя, летящих над полированным космическим пространством или просто кислотой, разложившейся на ДНК поэзии, перерабатывающей вновь кристаллы, рушащие дыхание, расщепляющее углерод…
- Шикарно, хватит. Когда Ваш следующий концерт? - промяучила в ответ.
Он назвал, он пригласил, он звал, а я не пришла… потому что после встречи отправила его записи в ютубе знакомой музыкантше из Гнесинки (Ну, Вы же знаете, френды, особо Табриз Шахиди, у меня много знакомых музыкантш!). А она, зараза грамотная, взяла и сказала: говно!
Дура - какая я дурра, что ни разу не пришла на это яркое шоу, на этот качественный перформанс Ника! Человека, который хочет что-то выкрикнуть. Что-то важное. Но не понятное, не слышимое, не различаемое. Слов не разобрать. Вспышка энергии. Влаз в душу. Выплеск энергии, в которой можно только путаться. Голос и текст- лишь одни из инструментов. Текст, безусловно, имеет значение.
- Я позволю себе зачитать нечто…. - начал было Ник.
- Все, все, пошли, не забывайте ничего, вещи, кофта-зажигалка Ваша, Ник? - раздавалось издали, впереди…
И пришла я в офис, домой. И развернула стихотворный папирус Ника. И не спала всю ночь - настолько мощными были его стихотворения в свертке с этими дурацкими твердыми знаками в качестве послания роботам не придуманного никем пока будущего - настолько, насколько бездарной музыка. А инсталляция - неплохая, со всполохами, сродни розе и желтой кофте.
Потом он звонил, приглашал на концерт. Не вовремя. Я Путешествовала, меня не было в России. Да и не пошла бы на эту жуткую музыку - пОшло все это. Потом звонить перестал. Вот я и вспомнила, какой кретивный чувак мною затерян на просторах Сибири, мяу. Так зарывают талант в землю. Талант, который мог бы принести много денег. Роботам 26-го века, будь они здоровы.
13 августа 2009 года появилась группа «Апартеид», исполняющая далеко небезобидную музыку, ничтожную, если не принимать ее за потрясающую инсталляцию. Инициатором выступил магистр изящных искусств, архитектор Ник, болгарин. Я встретила его случайно, в одном из арт-клубов. Сначала приняла за крайне наглого бизнюка (белая понтовая рубашка на запонках, перевернутый стул, раскосый бесстрашный взгляд пассионария), потом - за сумасшедшего поэта, следом, развернув свитки стихов с «ятъ» на конце и посередине, - за повернутого сектанта. Еще позже разговорись.
Этот новоявленный музыкант рассказал под шафе следующее.
Современная волна балканщины, ориентальщины - все то, что в фильмах Кустурицы - фигня. С сильным исламским влиянием. Оно и составляет основу. При этом, в Болгарии была достаточно мощная роковая составляющая. То, что играет он, еще и английскими «Сестрами милосердия» навеяно, жесткостью.
Click to view«Я всегда писал тексты медленно, аккуратно, сознательно избегая слова, даже слова прошлых, 19 и 20 веков. Для того, чтобы они были максимально вычищенными. И когда лет через 500, - вещал Ник, не обращая никакого внимания на громогласные тосты за столом и призывы девушек, дергающих за рукав, - роботы сканировали бы электронные импульсы на носителях и нашли бы эти тексты… вот чтобы они не могли понять: были эти тексты написаны в конце 20-го и в начале 21 века или же за несколько веков до этого. Отсюда же идет подкол под старую орфографию и использование твердых знаков».
- Дак твои тексты, Ник, - борьба с роботами, которые только еще предстоит создать!? - заливаясь искренно смехом только и спросила я.
- Не борьба - просто создать им маленькую головоломку. Мистификацию. На меня повлияли все люди, с которыми я общался, книги мертвых, которые я читал - имя им Легион. И я просто захотел стать голосом. Нельзя сказать, что я что-то придумал или записал. Перо само скользит. Существует поверье, что каждую тысячу лет перо царапает в руках. Попытка передать то, что исходит из прошлого и улетает в неизвестное будущее, как аминокислота, летящая на астероидах из далекого космоса и превращающаяся в какую-то форму жизни, в земноводное, в хомо-сапиенс, эволюционирующую до техно-существа, которое платит, которое веками за каждый вздох и глоток жидкости платит каким-то структурам с кардио-системами, клонирующих само-себя, летящих над полированным космическим пространством или просто кислотой, разложившейся на ДНК поэзии, перерабатывающей вновь кристаллы, рушащие дыхание, расщепляющее углерод…
- Шикарно, хватит. Когда Ваш следующий концерт? - промяучила в ответ.
Он назвал, он пригласил, он звал, а я не пришла… потому что после встречи отправила его записи в ютубе знакомой музыкантше из Гнесинки (Ну, Вы же знаете, френды, особо Табриз Шахиди, у меня много знакомых музыкантш!). А она, зараза грамотная, взяла и сказала: говно!
Дура - какая я дурра, что ни разу не пришла на это яркое шоу, на этот качественный перформанс Ника! Человека, который хочет что-то выкрикнуть. Что-то важное. Но не понятное, не слышимое, не различаемое. Слов не разобрать. Вспышка энергии. Влаз в душу. Выплеск энергии, в которой можно только путаться. Голос и текст- лишь одни из инструментов. Текст, безусловно, имеет значение.
- Я позволю себе зачитать нечто…. - начал было Ник.
- Все, все, пошли, не забывайте ничего, вещи, кофта-зажигалка Ваша, Ник? - раздавалось издали, впереди…
И пришла я в офис, домой. И развернула стихотворный папирус Ника. И не спала всю ночь - настолько мощными были его стихотворения в свертке с этими дурацкими твердыми знаками в качестве послания роботам не придуманного никем пока будущего - настолько, насколько бездарной музыка. А инсталляция - неплохая, со всполохами, сродни розе и желтой кофте.
Потом он звонил, приглашал на концерт. Не вовремя. Я Путешествовала, меня не было в России. Да и не пошла бы на эту жуткую музыку - пОшло все это. Потом звонить перестал. Вот я и вспомнила, какой кретивный чувак мною затерян на просторах Сибири, мяу. Так зарывают талант в землю. Талант, который мог бы принести много денег. Роботам 26-го века, будь они здоровы.