The Big Covid Theory - психология формирования чужой реальности
Газлайтинг: психология формирования чужой реальности
Автор Cynthia Chung
- Но я не хочу идти к сумасшедшим, - заметила Алиса.
- О, тут уж ничего не поделаешь, - сказал Кот, - мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший. Ты сумашедшая."
- Откуда ты знаешь, что я сумасшедшая? - спросила Алиса.
«Должна бы быть, - сказал Кот, - иначе ты бы не пришла сюда».
- Льюис Кэрролл « Приключения Алисы в стране чудес »
Мы живем в мире, где степень дезинформации и откровенной лжи достигла такого предела, что, возможно, впервые мы все видим, как большинство людей западного мира начинает сомневаться в своем собственном и окружающем уровне здравомыслия.
Нарастающее исступленное недоверие ко всему «официальному» смешивается с отчаянным недоверием к тому, что «все не могут быть причастны к этому!» и всё это медленно раскачивает интеллект и мысли людей которые пытаются анализировать ситуацию. «Все подвергать сомнению» стало новым девизом, но способны ли мы получить ответы на наши вопросы?
В настоящее время ответ - громкое "НЕТ".
Злобная шутка социальных бихевиористов [The social behaviourist] в том, что они даже умудрились сделать всех одержимыми туалетной бумагой в начале того, что считалось началом кризиса, и это является примером того, насколько они контролируют эту красную кнопку с надписью "начать инициацию уровня 4 - массовую панику".
И можно ли винить в этом людей?
В конце концов, если всем нам лгут, как мы можем сплотиться и указать пальцем на корень этой тирании, разве мы не находимся в точке, где ложь и тирания повсюду ?
Как заявил Геббельс,
«Если вы солжете достаточно сильно и будете повторять эту ложь снова и снова, люди в конце концов поверят в нее. Ложь может поддерживаться только до тех пор, пока государство может защитить людей от политических, экономических и/или военных последствий лжи. Таким образом, для государства становится жизненно важным использовать все свои силы для подавления инакомыслия, и поскольку правда - смертельный враг лжи, и, таким образом, правда - злейший враг государства».
“If you tell a lie big enough and keep repeating it, people will eventually come to believe it. The lie can be maintained only for such time as the State can shield the people from the political, economic and/or military consequences of the lie. It thus becomes vitally important for the State to use all of its powers to repress dissent, for the truth is the mortal enemy of the lie, and thus by extension, the truth is the greatest enemy of the State"
И вот мы все сегодня оказались на пороге фашизма.
Тем не менее, мы должны сначала согласиться лишиться наших гражданских прав как коллектива, прежде чем фашизм сможет полностью доминировать. То есть большая ложь может иметь успех только в том случае, если большинство поверит ей, ибо если бы большинство признало бы её - ложью, она не имела бы силы.
Битва за разум:
« Политики, священники и психиатры часто сталкиваются с одной и той же проблемой: как найти самое быстрое и постоянное средство изменить веру человека… Проблема врача и его нервно больного пациента и проблема религиозного лидера, который намеревается добиться и удерживать новообращенных, стала теперь проблемой целых наций, желающих не только утвердить определенные политические убеждения в своих границах, но и обратить в свою веру весь внешний мир. ”
- Уильям Саргант « Битва разума »
Раньше считалось, и не без основания, что тирания может существовать только при условии, что народ остается неграмотным и в неведении о своем угнетении. Признать, что человек «угнетен», означало бы, что он должен сначала иметь представление о том, что такое «свобода», и если бы ему была предоставлена «привилегия» научиться читать и анализировать, то у людей появились бы «опасные идеи», которые Мустафа Монд, например, выражает в «Дивном новом мире», люди организовали бы массы оппозиционеров и революцию против своих «угнетателей» и это было бы неизбежным. Другими словами, знание - это свобода, и нельзя поработить тех, кто учится, кто образован и умеет «думать».
Тем не менее, это не совсем так, не так ли?
Подавляющее большинство из нас вольны читать все, что захотят, если говорить о некогда «запрещенных книгах», таких как те, что перечислены и были запрещены в «О дивном новом мире», особенно произведения Шекспира, которые были названы абсолютно опасными формами «знания».
Теперь мы все вполне вольны «воспитывать» себя на тех самых «идеях», которые тираны прошлого признавали «противоядием» от рабской жизни.
И все же сегодня большинство предпочитает не читать и не анализировать, не думать и не сомневаться.
Признается, хотя и поверхностно, что тот, кто контролирует прошлое, контролирует настоящее и тем самым создаёт и контролирует будущее. В книге Джорджа Оруэлла «1984» это подчеркивается как основная черта, которая позволяет аппарату Большого Брата сохранять абсолютный контроль над страхом, восприятием и лояльностью к делу партии.
В любом случае, какое это имеет значение, если прошлое контролируется и переписывается в соответствии с настоящим? Как заявил Уинстону следователь Большого Брата О'Брайен: «Мы, партия, контролируем все записи и все воспоминания. Таким образом мы контролируем прошлое, не так ли? [И, таким образом, мы можем переписать его по своему усмотрению…]”
Конечно, мы не в той же ситуации, что и Уинстон… нам пока ещё намного лучше. Мы можем изучать и узнавать о «прошлом», если захотим, но, к сожалению, это выбор каждого, который многие считают само собой разумеющимся, но не все хотят исследовать своё прошлое.
На самом деле, многие, вероятно, не до конца осознают, что в настоящее время идет битва за то, кто будет «контролировать прошлое» в манере, очень напоминающей форму «стирания памяти».
* * *
Уильям Саргант был британским психиатром и, можно сказать, фактически отцом «контроля над разумом» на Западе, со связями в британской разведке и Тавистокском институте, который влиял и на ЦРУ и на американских военных через программу MK Ultra. Саргант также был советником Юэна Кэмерона в работе над ЛСД «с чистого листа» в Университете Макгилла, финансируемом ЦРУ.
Саргант объясняет причину в изучении и использовании форм «контроля сознания» на своих пациентах, которыми в основном были британские солдаты, отправленные с поля боя во время Второй мировой войны с различными формами «психоза», как единственный способ реабилитации экстремальных форм психического расстройства - ПТСР.
Другая причина заключалась в том, что Советы, по-видимому, стали «экспертами» в этой области, и из-за необходимости национальной безопасности британцы, в свою очередь, также должны были стать экспертами… в целях самообороны, конечно.
Работа Ивана Павлова, русского физиолога, привела к тревожно интересным выводам о четырех основных формах нервной системы у собак, представляющих собой комбинации тормозного и возбуждающего темпераментов; «сильно возбуждающий», «уравновешенный», «пассивный» и «спокойный невозмутимый». Павлов обнаружил, что в зависимости от категории темперамента нервной системы у собаки это, в свою очередь, диктует форму «обусловливания», которая лучше всего работает для «перепрограммирования поведения». Актуальность «человеческой обусловленности» не ускользнула ни от кого.
На Западе опасались, что такие методы будут использоваться не только против их солдат, чтобы заставить врага свободно, без ограничений проникать на запад, но и что солдаты могут быть отправлены обратно в свои страны в качестве зомбированных убийц и шпионов, которых можно зазомбировать и "включать-отключать" простым кодовым словом. По крайней мере, это всё было в триллерах и фильмах, которые накачивались населению -- "Как ужасно! Что враг, очевидно, мог проникнуть в то, что считалось единственной священной землей, которая была нашей собственной… и в самый наш разум!"
Однако те, кто на самом деле руководил исследованиями в области контроля над разумом, такие как Уильям Саргант, понимали, что контроль над разумом работает не совсем так.
Во-первых, мешала проблема «свободы воли» .
Независимо от длительности или степени применения электрошока, инсулиновой «терапии», коктейлей с транквилизаторами, индуцированной комы, лишения сна, голодания и т. д. было обнаружено, что если субъект имел «твердое убеждение» и «сильную веру» во что-то, это нельзя было просто стереть, это нельзя было переписать. Субъект должен был бы иметь иллюзию, что его «обусловленность» на самом деле была его«выбором». Это была чрезвычайно сложная задача, и долгосрочные преобразования разума были большой редкостью.
Однако Саргант увидел лазейку. Ему стало понятно, что невозможно создать нового человека с нуля, однако при правильном взаимодействии на субъекта, которое должно было привести к физическому срыву с помощью аномального стресса (фактически перезагрузка нервной системы), можно было заметно увеличить «внушаемость».
Саргант писал в своей «Битве разума»: «Клинические описания Павловым «экспериментальных неврозов», которые он мог индуцировать у собак, на самом деле оказались в близком соответствии с теми военными неврозами, которые мы исследовали в то время.”
Кроме того, Саргант обнаружил, что ложно имплантированная память может вызывать огромный стресс, ведущий к эмоциональному истощению и к физическому срыву, вызывая «внушаемость». То есть даже не нужно было иметь «настоящего стресса», но «воображаемый стресс» сработал бы столь же эффективно.
Саргант продолжает в своей книге:
«Неудивительно, что обычный человек в целом гораздо легче поддается идеологической обработке, чем ненормальный… Человек считается в обществе «обычным» или «нормальным» просто потому, что он принимает большинство его социальных стандартов и моделей поведения; что на самом деле означает, что он восприимчив к внушению и он убежден пойти с большинством в самых обычных или чрезвычайных случаях».
Затем Саргант переходит к феномену лондонского блица, который представлял собой восьмимесячный период тяжелых бомбардировок Лондона во время Второй мировой войны. В этот период, чтобы справиться и остаться «в здравом уме», люди быстро привыкли к мысли, что и они, и их соседи могут быть и были заживо погребены в разбомбленных домах вокруг них. Мысль была такова: «Если я ничего не могу с этим поделать, какой смысл в том, что я беспокоюсь об этом?» Таким образом, было обнаружено, что лучше всего «справляются» те, кто принял новую «окружающую среду» и просто сосредоточился на «выживании», а не пытался сопротивляться ей.
Саргант отмечает, что именно эта «адаптируемость» к изменяющейся среде является частью инстинкта «выживания» и очень сильна у «здорового» и «нормального» человека, который может научиться справляться с ситуацией и, таким образом, продолжает оставаться «функциональным», несмотря на постоянно меняющуюся среду.
Таким образом, наш глубоко запрограммированный «инстинкт выживания» оказался ключом к внушаемости нашего разума и что лучшие «выжившие» в некотором смысле сделали себе лучшую «промывку мозгов».
Саргант цитирует работу Хеккера, изучавшего феномен танцевальной мании, имевший место во время чумы - Черной смерти, где Хеккер заметил, что повышенная внушаемость способна заставить человека «с равной силой принимать разум и глупость, добро и зло, преуменьшать как похвалу и добродетели, так и преступные пороки».
И что такое душевное состояние уподоблялось первым усилиям детской души, «этот инстинкт подражания, когда он существует в своей высшей степени, также соединен с потерей всякой власти над волей, которая происходит, как только впечатление на чувства укрепились, создавая состояние, подобное состоянию мелких животных, когда они очарованы-заколдованы взглядом змеи.”
Саргант наконец признается:
«Это не означает, что все люди могут быть действительно подвергнуты идеологической обработке такими средствами. Некоторые только временно подчинятся требованиям, предъявляемым к ним, и снова будут сражаться, когда к ним вернется сила тела и разума. Других спасает супервенция безумия. Или же может уступить воля к сопротивлению, но только не сам интеллект».
В ответ на это упорное сопротивление он утешает себя тем, что «как упоминалось в предыдущем контексте, для неудачников обычно доступны - костер, виселица, расстрел, тюрьма или сумасшедший дом».
Как сопротивляться деконструкции вашего разума
«Того, кого боги хотят погубить, они прежде всего сводят с ума. ”
- Генри Уодсворт Лонгфелло « Маска Пандоры »
Тем, кто не видел психологический триллер Джорджа Кьюкора «Газовый свет» 1944 года, я настоятельно рекомендую это сделать, так как в нем содержится бесценный урок, особенно применимый к тому, что, как я подозреваю, многие из нас переживают сегодня.
https://cinephile-online-hd.xyzy.ru/103419-gazovyy-svet-1944.html
История начинается с 14-летней Паулы (которую играет Ингрид Бергман), её везут в Италию после того, как ее тетя Алиса Алквист, известная оперная певица и опекунша Паулы, была найдена убитой в своем доме в Лондоне. Паула - нашла тело, и она в ужасе и в отчаянии. Ее тетя была её единственной семьей и больше родственников у Паулы нет. Было принято решение отправить Паулу из Лондона в Италию, чтобы она смогла продолжить учебу и стать всемирно известной оперной певицей, как ее тетя Алиса.
Проходят годы, Паула живет очень замкнутой жизнью, и в ней всегда присутствует тяжелая печаль и мрачность, ей кажется, что она уже никогда не будет счастливой. Во время обучения пению она встречает таинственного мужчину (ее аккомпаниатор на фортепиано во время уроков) и влюбляется в него. Однако она почти ничего не знает об этом человеке по имени Грегори.
Паула соглашается выйти замуж за Грегори после двухнедельного романа, и он убеждают её вернуться в дом своей тети в Лондоне, который все эти годы оставался заброшенным. Как только она входит в дом, призраки той ночи убийства снова посещают ее, и она охвачена паникой и страхом. Грегори пытается успокоить ее и говорит ей о том, что дому нужно немного воздуха и солнца, а затем Паула находит письмо, написанное ее тете от Сергиса Бауэра, в котором подтверждается, что он общался с тётей Алисой всего за несколько дней до ее убийства. Грегори становится странно взволнованным и хватает это письмо у Паулы. Он быстро пытается оправдать свой гнев, обвиняя письмо в том, что оно ее расстроило. Затем Грегори решает запереть все вещи ее тети на чердаке, очевидно, чтобы избавить Паулу от дальнейших воспоминаний и страданий.
Именно в этот момент Грегори начинает резко менять свое поведение. Под предлогом «ради здоровья Паулы» все, что считается «расстраивающим» Паулу, должно быть удалено из ее присутствия.
Таким образом, дом быстро превращается в тюрьму.
Пауле говорят, что ей лучше не выходить из дома без сопровождения, не принимать посетителей, и что самоизоляция - лучшее средство от ее «беспокойств», которые усиливаются. Поначалу Пауле ничего особенно строго не запрещают, а просто говорят, что она должна подчиниться этим ограничениям для своего же блага.
Перед прогулкой Грегори дарит Пауле красивую фамильную брошь, принадлежавшую когда-то его матери. Поскольку булавку на брошке нужно заменить, он просит Паулу оставить ее пока в сумочке, а затем говорит ей: «Не забудь, куда ты ее положила, Паула, я не хочу, чтобы ты ее потеряла». Паула замечает, что считает его предупреждение абсурдным: «Конечно, я не забуду!» Но когда они возвращаются с прогулки, Грегори просит у неё брошь, Паула ищет в своей сумочке, но ее там нет.
Всё это продолжается и Грегори постоянно делает Пауле предупреждения и напоминания, по-видимому, чтобы помочь Пауле с ее «забывчивостью» и «беспокойствами». Паула начинает сомневаться в своих суждениях и в здравомыслии, поскольку эти события становятся все более и более частыми. Ей больше не с кем поговорить, кроме Грегори, который является единственным свидетелем этих её очевидных неудач. Доходит до того, что Грегори приписывает Поле совершенно бессмысленное поведение. Однажды ночью со стены исчезает картина и Грегори разговаривает с Паулой, как с 5-летним ребенком, и просит вернуть картину обратно. Паула настаивает, что она не знает, кто её снял, но после ее настойчивого страстного утверждения, что это была не она, она поднимается по лестнице почти как во сне и вытаскивает картину из-за статуи. Грегори спрашивает её, почему она солгала и Паула уже сомневается в своём здравом рассудке.
Несколько недель Пауле кажется, что она видит что-то странное: газовые фонари в доме тускнеют без всякой причины, она также слышит шаги над своей спальней, но кажется, никто другой этого не замечает. Грегори также говорит Пауле, что он узнал, что ее мать, которая скончалась, когда Паула была очень маленькой, на самом деле сошла с ума и умерла в приюте для умалишённых.
Несмотря на то, что Паула доведена до состояния непрекращающегося безумного ступора, однажды ночью она решает восстановить контроль над своей жизнью. Одна из близких подруг ее тети Алисы, леди Дэлрой, приглашает Паулу на светский вечер с музыкальными представлениями.
До встречи с Грегори жизнь Паулы крутилась вокруг музыки и именно музыка была ее жизнью. Паула одевает вечернее платье и, уходя, говорит Грегори, что она идет на это мероприятие. Грегори пытается убедить ее, что она недостаточно здорова, чтобы посещать такое светское собрание, но Паула спокойно настаивает на том, что она идет и что эта женщина была близкой подругой ее тети; Грегори отвечает ей, что отказывается сопровождать ее (а в те дни это было почти обязательным). Паула принимает это и идет с твердым достоинством, не останавливаясь, к конной повозке.
Грегори на мгновение остается один и он в панике бежит за Паулой.
Он окликает ее: «Паула, ты же не подумала, что я серьезно? Я понятия не имел, что эта вечеринка так много значит для тебя. Подожди, я приготовлюсь и поеду с тобой».
Пока он готовится перед зеркалом, у него на лице появляется дьявольская ухмылка.
Паула и Грегори появляются в доме леди Дэлрой, пианист играет середину 1-й части Сонаты для фортепиано № 8 до минор Бетховена. Их встречают и усаживают и Паула сразу же погружается в произведение, а Грегори видит, что его контроль ослабевает. Всего через несколько минут он хочет посмотреть на свои карманные часы, но их нет в кармане. Он шепчет на ухо Пауле: «Мои часы пропали». Паула выглядит так, будто ее сейчас стошнит. Грегори берет ее сумочку, и Паула с ужасом видит, как он вытаскивает свои карманные часы, намекая, что Паула положила их туда. Она сразу же начинает терять контроль, и у нее очень публичный эмоциональный срыв. Грегори забирает ее, замечая леди Дэлрой, что именно поэтому он вообще не хотел, чтобы Паула приходила.
Когда они возвращаются домой, Паула уже полностью поддалась мысли, что она действительно полностью сошла с ума. Григорий говорит, что будет лучше, если они уедут куда-нибудь на неопределенный срок. Позже мы узнаем, что Грегори намеревается отправить ее в приют. Паула соглашается покинуть Лондон с Грегори и полностью отдаёт свою судьбу в его руки.
В случае Паулы все ясно. Она подозревала, что Грегори имеет какое-то отношение к ее «ситуации», но он очень искусно создал обстановку, в которой сама Паула сомневается, является ли это делом непостижимого злодейства или она действительно сходит с ума.
Она сама сомневается в себе скорее потому, что она не сумасшедшая, и потому что, она уверена что по-видимому, нет причин, по которым Грегори тратил бы столько времени и энергии на то, чтобы все выглядело так, будто она сумасшедшая, или, по крайней мере, так ей кажется на первый взгляд. Но что, если цель ее веры в свое безумие заключалась просто в том, что так задумал тот кто все контролирует?
Пауле почти удается одержать верх в этой борьбе, в тот вечер, когда она решила уйти одна, несмотря на то, что Грегори настаивал на том, что это было не в ее интересах. Если бы она устояла в доме леди Дэлрой и просто ответила: «Я понятия не имею, почему ваши дурацкие часы оказались в моей сумочке, и мне все равно. А теперь перестань прерывать это выступление, ты устраиваешь сцену!» - то все усилия Грегори были бы разрушены. Если бы хотя бы она пожаловался другим людям на эту ситуацию, они бы тоже ответили: «Да какое тебе дело, мужик, почему ты так одержим своими чертовыми часами?»
Сегодня мы все находимся в очень похожей ситуации как с Паулой.
И голос Грегори представлен в повествованием о ложных новостях и этой безумной апокалиптической программой социального поведения во всей нашей жизни.
Это именно то, чему большинство людей добровольно подвергают себя ежедневно, если не ежечасно. Социально приучая нас всех, как свору слюнявых павловских собак, думать, что грядёт конец света [голод, холод, пандемии, погодные аномалии] - и что это всего лишь вопрос времени, и со звоном колокольчика хозяина… люди будут готовы перегрызть друг другу глотки.
--------------------------------------------------
В конце концов Паулу спас человек по имени Джозеф Коттен (детектив), который заметил и быстро понял, что что-то не так. Григория арестовывают и выясняется, что Грегори на самом деле Сергис Бауэр и он убил Элис Алквист и что он вернулся на место преступления спустя столько лет в поисках знаменитых драгоценностей оперной певицы. На самом деле эти драгоценности были бесполезны, они были слишком известны, чтобы их можно было продать, однако Грегори никогда не собирался продавать эти драгоценности, а скорее он стал одержим желанием просто владеть ими.
То есть - это Григори все это время был совершенно сумасшедшим убийцей.
Грегори был опасен и для Паулы был бы трагический конец, если бы не вмешался детектив.
Однако сила, которой обладал Грегори, была обусловлена той степенью, в которой Паула позволяла ей контролировать себя. Крайняя деконструкция Паулы, таким образом, полностью зависела от ее решения впустить в себя веру в Грегори. То есть Грегори опасен только в том случае, если мы позволим себе погрузиться и поверить в кошмар, который он создал для нас.
«Когда я использую слово, - сказал Шалтай-Болтай довольно презрительным тоном,
- оно означает именно то, что выбираю я, - ни больше, ни меньше».
«Вопрос в том, - сказала Алиса, - можно ли заставить слова означать так много разных вещей».
-- Вопрос в том, -- сказал Шалтай-Болтай, -- кто должен быть хозяином слова -- вот и все.
- Льюис Кэрролл « Зазеркалье »
* * *
оригинал: https://www.zerohedge.com/geopolitical/gaslighting-psychology-shaping-anothers-reality
Автор Cynthia Chung
- Но я не хочу идти к сумасшедшим, - заметила Алиса.
- О, тут уж ничего не поделаешь, - сказал Кот, - мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший. Ты сумашедшая."
- Откуда ты знаешь, что я сумасшедшая? - спросила Алиса.
«Должна бы быть, - сказал Кот, - иначе ты бы не пришла сюда».
- Льюис Кэрролл « Приключения Алисы в стране чудес »
Мы живем в мире, где степень дезинформации и откровенной лжи достигла такого предела, что, возможно, впервые мы все видим, как большинство людей западного мира начинает сомневаться в своем собственном и окружающем уровне здравомыслия.
Нарастающее исступленное недоверие ко всему «официальному» смешивается с отчаянным недоверием к тому, что «все не могут быть причастны к этому!» и всё это медленно раскачивает интеллект и мысли людей которые пытаются анализировать ситуацию. «Все подвергать сомнению» стало новым девизом, но способны ли мы получить ответы на наши вопросы?
В настоящее время ответ - громкое "НЕТ".
Злобная шутка социальных бихевиористов [The social behaviourist] в том, что они даже умудрились сделать всех одержимыми туалетной бумагой в начале того, что считалось началом кризиса, и это является примером того, насколько они контролируют эту красную кнопку с надписью "начать инициацию уровня 4 - массовую панику".
И можно ли винить в этом людей?
В конце концов, если всем нам лгут, как мы можем сплотиться и указать пальцем на корень этой тирании, разве мы не находимся в точке, где ложь и тирания повсюду ?
Как заявил Геббельс,
«Если вы солжете достаточно сильно и будете повторять эту ложь снова и снова, люди в конце концов поверят в нее. Ложь может поддерживаться только до тех пор, пока государство может защитить людей от политических, экономических и/или военных последствий лжи. Таким образом, для государства становится жизненно важным использовать все свои силы для подавления инакомыслия, и поскольку правда - смертельный враг лжи, и, таким образом, правда - злейший враг государства».
“If you tell a lie big enough and keep repeating it, people will eventually come to believe it. The lie can be maintained only for such time as the State can shield the people from the political, economic and/or military consequences of the lie. It thus becomes vitally important for the State to use all of its powers to repress dissent, for the truth is the mortal enemy of the lie, and thus by extension, the truth is the greatest enemy of the State"
И вот мы все сегодня оказались на пороге фашизма.
Тем не менее, мы должны сначала согласиться лишиться наших гражданских прав как коллектива, прежде чем фашизм сможет полностью доминировать. То есть большая ложь может иметь успех только в том случае, если большинство поверит ей, ибо если бы большинство признало бы её - ложью, она не имела бы силы.
Битва за разум:
« Политики, священники и психиатры часто сталкиваются с одной и той же проблемой: как найти самое быстрое и постоянное средство изменить веру человека… Проблема врача и его нервно больного пациента и проблема религиозного лидера, который намеревается добиться и удерживать новообращенных, стала теперь проблемой целых наций, желающих не только утвердить определенные политические убеждения в своих границах, но и обратить в свою веру весь внешний мир. ”
- Уильям Саргант « Битва разума »
Раньше считалось, и не без основания, что тирания может существовать только при условии, что народ остается неграмотным и в неведении о своем угнетении. Признать, что человек «угнетен», означало бы, что он должен сначала иметь представление о том, что такое «свобода», и если бы ему была предоставлена «привилегия» научиться читать и анализировать, то у людей появились бы «опасные идеи», которые Мустафа Монд, например, выражает в «Дивном новом мире», люди организовали бы массы оппозиционеров и революцию против своих «угнетателей» и это было бы неизбежным. Другими словами, знание - это свобода, и нельзя поработить тех, кто учится, кто образован и умеет «думать».
Тем не менее, это не совсем так, не так ли?
Подавляющее большинство из нас вольны читать все, что захотят, если говорить о некогда «запрещенных книгах», таких как те, что перечислены и были запрещены в «О дивном новом мире», особенно произведения Шекспира, которые были названы абсолютно опасными формами «знания».
Теперь мы все вполне вольны «воспитывать» себя на тех самых «идеях», которые тираны прошлого признавали «противоядием» от рабской жизни.
И все же сегодня большинство предпочитает не читать и не анализировать, не думать и не сомневаться.
Признается, хотя и поверхностно, что тот, кто контролирует прошлое, контролирует настоящее и тем самым создаёт и контролирует будущее. В книге Джорджа Оруэлла «1984» это подчеркивается как основная черта, которая позволяет аппарату Большого Брата сохранять абсолютный контроль над страхом, восприятием и лояльностью к делу партии.
В любом случае, какое это имеет значение, если прошлое контролируется и переписывается в соответствии с настоящим? Как заявил Уинстону следователь Большого Брата О'Брайен: «Мы, партия, контролируем все записи и все воспоминания. Таким образом мы контролируем прошлое, не так ли? [И, таким образом, мы можем переписать его по своему усмотрению…]”
Конечно, мы не в той же ситуации, что и Уинстон… нам пока ещё намного лучше. Мы можем изучать и узнавать о «прошлом», если захотим, но, к сожалению, это выбор каждого, который многие считают само собой разумеющимся, но не все хотят исследовать своё прошлое.
На самом деле, многие, вероятно, не до конца осознают, что в настоящее время идет битва за то, кто будет «контролировать прошлое» в манере, очень напоминающей форму «стирания памяти».
* * *
Уильям Саргант был британским психиатром и, можно сказать, фактически отцом «контроля над разумом» на Западе, со связями в британской разведке и Тавистокском институте, который влиял и на ЦРУ и на американских военных через программу MK Ultra. Саргант также был советником Юэна Кэмерона в работе над ЛСД «с чистого листа» в Университете Макгилла, финансируемом ЦРУ.
Саргант объясняет причину в изучении и использовании форм «контроля сознания» на своих пациентах, которыми в основном были британские солдаты, отправленные с поля боя во время Второй мировой войны с различными формами «психоза», как единственный способ реабилитации экстремальных форм психического расстройства - ПТСР.
Другая причина заключалась в том, что Советы, по-видимому, стали «экспертами» в этой области, и из-за необходимости национальной безопасности британцы, в свою очередь, также должны были стать экспертами… в целях самообороны, конечно.
Работа Ивана Павлова, русского физиолога, привела к тревожно интересным выводам о четырех основных формах нервной системы у собак, представляющих собой комбинации тормозного и возбуждающего темпераментов; «сильно возбуждающий», «уравновешенный», «пассивный» и «спокойный невозмутимый». Павлов обнаружил, что в зависимости от категории темперамента нервной системы у собаки это, в свою очередь, диктует форму «обусловливания», которая лучше всего работает для «перепрограммирования поведения». Актуальность «человеческой обусловленности» не ускользнула ни от кого.
На Западе опасались, что такие методы будут использоваться не только против их солдат, чтобы заставить врага свободно, без ограничений проникать на запад, но и что солдаты могут быть отправлены обратно в свои страны в качестве зомбированных убийц и шпионов, которых можно зазомбировать и "включать-отключать" простым кодовым словом. По крайней мере, это всё было в триллерах и фильмах, которые накачивались населению -- "Как ужасно! Что враг, очевидно, мог проникнуть в то, что считалось единственной священной землей, которая была нашей собственной… и в самый наш разум!"
Однако те, кто на самом деле руководил исследованиями в области контроля над разумом, такие как Уильям Саргант, понимали, что контроль над разумом работает не совсем так.
Во-первых, мешала проблема «свободы воли» .
Независимо от длительности или степени применения электрошока, инсулиновой «терапии», коктейлей с транквилизаторами, индуцированной комы, лишения сна, голодания и т. д. было обнаружено, что если субъект имел «твердое убеждение» и «сильную веру» во что-то, это нельзя было просто стереть, это нельзя было переписать. Субъект должен был бы иметь иллюзию, что его «обусловленность» на самом деле была его«выбором». Это была чрезвычайно сложная задача, и долгосрочные преобразования разума были большой редкостью.
Однако Саргант увидел лазейку. Ему стало понятно, что невозможно создать нового человека с нуля, однако при правильном взаимодействии на субъекта, которое должно было привести к физическому срыву с помощью аномального стресса (фактически перезагрузка нервной системы), можно было заметно увеличить «внушаемость».
Саргант писал в своей «Битве разума»: «Клинические описания Павловым «экспериментальных неврозов», которые он мог индуцировать у собак, на самом деле оказались в близком соответствии с теми военными неврозами, которые мы исследовали в то время.”
Кроме того, Саргант обнаружил, что ложно имплантированная память может вызывать огромный стресс, ведущий к эмоциональному истощению и к физическому срыву, вызывая «внушаемость». То есть даже не нужно было иметь «настоящего стресса», но «воображаемый стресс» сработал бы столь же эффективно.
Саргант продолжает в своей книге:
«Неудивительно, что обычный человек в целом гораздо легче поддается идеологической обработке, чем ненормальный… Человек считается в обществе «обычным» или «нормальным» просто потому, что он принимает большинство его социальных стандартов и моделей поведения; что на самом деле означает, что он восприимчив к внушению и он убежден пойти с большинством в самых обычных или чрезвычайных случаях».
Затем Саргант переходит к феномену лондонского блица, который представлял собой восьмимесячный период тяжелых бомбардировок Лондона во время Второй мировой войны. В этот период, чтобы справиться и остаться «в здравом уме», люди быстро привыкли к мысли, что и они, и их соседи могут быть и были заживо погребены в разбомбленных домах вокруг них. Мысль была такова: «Если я ничего не могу с этим поделать, какой смысл в том, что я беспокоюсь об этом?» Таким образом, было обнаружено, что лучше всего «справляются» те, кто принял новую «окружающую среду» и просто сосредоточился на «выживании», а не пытался сопротивляться ей.
Саргант отмечает, что именно эта «адаптируемость» к изменяющейся среде является частью инстинкта «выживания» и очень сильна у «здорового» и «нормального» человека, который может научиться справляться с ситуацией и, таким образом, продолжает оставаться «функциональным», несмотря на постоянно меняющуюся среду.
Таким образом, наш глубоко запрограммированный «инстинкт выживания» оказался ключом к внушаемости нашего разума и что лучшие «выжившие» в некотором смысле сделали себе лучшую «промывку мозгов».
Саргант цитирует работу Хеккера, изучавшего феномен танцевальной мании, имевший место во время чумы - Черной смерти, где Хеккер заметил, что повышенная внушаемость способна заставить человека «с равной силой принимать разум и глупость, добро и зло, преуменьшать как похвалу и добродетели, так и преступные пороки».
И что такое душевное состояние уподоблялось первым усилиям детской души, «этот инстинкт подражания, когда он существует в своей высшей степени, также соединен с потерей всякой власти над волей, которая происходит, как только впечатление на чувства укрепились, создавая состояние, подобное состоянию мелких животных, когда они очарованы-заколдованы взглядом змеи.”
Саргант наконец признается:
«Это не означает, что все люди могут быть действительно подвергнуты идеологической обработке такими средствами. Некоторые только временно подчинятся требованиям, предъявляемым к ним, и снова будут сражаться, когда к ним вернется сила тела и разума. Других спасает супервенция безумия. Или же может уступить воля к сопротивлению, но только не сам интеллект».
В ответ на это упорное сопротивление он утешает себя тем, что «как упоминалось в предыдущем контексте, для неудачников обычно доступны - костер, виселица, расстрел, тюрьма или сумасшедший дом».
Как сопротивляться деконструкции вашего разума
«Того, кого боги хотят погубить, они прежде всего сводят с ума. ”
- Генри Уодсворт Лонгфелло « Маска Пандоры »
Тем, кто не видел психологический триллер Джорджа Кьюкора «Газовый свет» 1944 года, я настоятельно рекомендую это сделать, так как в нем содержится бесценный урок, особенно применимый к тому, что, как я подозреваю, многие из нас переживают сегодня.
https://cinephile-online-hd.xyzy.ru/103419-gazovyy-svet-1944.html
История начинается с 14-летней Паулы (которую играет Ингрид Бергман), её везут в Италию после того, как ее тетя Алиса Алквист, известная оперная певица и опекунша Паулы, была найдена убитой в своем доме в Лондоне. Паула - нашла тело, и она в ужасе и в отчаянии. Ее тетя была её единственной семьей и больше родственников у Паулы нет. Было принято решение отправить Паулу из Лондона в Италию, чтобы она смогла продолжить учебу и стать всемирно известной оперной певицей, как ее тетя Алиса.
Проходят годы, Паула живет очень замкнутой жизнью, и в ней всегда присутствует тяжелая печаль и мрачность, ей кажется, что она уже никогда не будет счастливой. Во время обучения пению она встречает таинственного мужчину (ее аккомпаниатор на фортепиано во время уроков) и влюбляется в него. Однако она почти ничего не знает об этом человеке по имени Грегори.
Паула соглашается выйти замуж за Грегори после двухнедельного романа, и он убеждают её вернуться в дом своей тети в Лондоне, который все эти годы оставался заброшенным. Как только она входит в дом, призраки той ночи убийства снова посещают ее, и она охвачена паникой и страхом. Грегори пытается успокоить ее и говорит ей о том, что дому нужно немного воздуха и солнца, а затем Паула находит письмо, написанное ее тете от Сергиса Бауэра, в котором подтверждается, что он общался с тётей Алисой всего за несколько дней до ее убийства. Грегори становится странно взволнованным и хватает это письмо у Паулы. Он быстро пытается оправдать свой гнев, обвиняя письмо в том, что оно ее расстроило. Затем Грегори решает запереть все вещи ее тети на чердаке, очевидно, чтобы избавить Паулу от дальнейших воспоминаний и страданий.
Именно в этот момент Грегори начинает резко менять свое поведение. Под предлогом «ради здоровья Паулы» все, что считается «расстраивающим» Паулу, должно быть удалено из ее присутствия.
Таким образом, дом быстро превращается в тюрьму.
Пауле говорят, что ей лучше не выходить из дома без сопровождения, не принимать посетителей, и что самоизоляция - лучшее средство от ее «беспокойств», которые усиливаются. Поначалу Пауле ничего особенно строго не запрещают, а просто говорят, что она должна подчиниться этим ограничениям для своего же блага.
Перед прогулкой Грегори дарит Пауле красивую фамильную брошь, принадлежавшую когда-то его матери. Поскольку булавку на брошке нужно заменить, он просит Паулу оставить ее пока в сумочке, а затем говорит ей: «Не забудь, куда ты ее положила, Паула, я не хочу, чтобы ты ее потеряла». Паула замечает, что считает его предупреждение абсурдным: «Конечно, я не забуду!» Но когда они возвращаются с прогулки, Грегори просит у неё брошь, Паула ищет в своей сумочке, но ее там нет.
Всё это продолжается и Грегори постоянно делает Пауле предупреждения и напоминания, по-видимому, чтобы помочь Пауле с ее «забывчивостью» и «беспокойствами». Паула начинает сомневаться в своих суждениях и в здравомыслии, поскольку эти события становятся все более и более частыми. Ей больше не с кем поговорить, кроме Грегори, который является единственным свидетелем этих её очевидных неудач. Доходит до того, что Грегори приписывает Поле совершенно бессмысленное поведение. Однажды ночью со стены исчезает картина и Грегори разговаривает с Паулой, как с 5-летним ребенком, и просит вернуть картину обратно. Паула настаивает, что она не знает, кто её снял, но после ее настойчивого страстного утверждения, что это была не она, она поднимается по лестнице почти как во сне и вытаскивает картину из-за статуи. Грегори спрашивает её, почему она солгала и Паула уже сомневается в своём здравом рассудке.
Несколько недель Пауле кажется, что она видит что-то странное: газовые фонари в доме тускнеют без всякой причины, она также слышит шаги над своей спальней, но кажется, никто другой этого не замечает. Грегори также говорит Пауле, что он узнал, что ее мать, которая скончалась, когда Паула была очень маленькой, на самом деле сошла с ума и умерла в приюте для умалишённых.
Несмотря на то, что Паула доведена до состояния непрекращающегося безумного ступора, однажды ночью она решает восстановить контроль над своей жизнью. Одна из близких подруг ее тети Алисы, леди Дэлрой, приглашает Паулу на светский вечер с музыкальными представлениями.
До встречи с Грегори жизнь Паулы крутилась вокруг музыки и именно музыка была ее жизнью. Паула одевает вечернее платье и, уходя, говорит Грегори, что она идет на это мероприятие. Грегори пытается убедить ее, что она недостаточно здорова, чтобы посещать такое светское собрание, но Паула спокойно настаивает на том, что она идет и что эта женщина была близкой подругой ее тети; Грегори отвечает ей, что отказывается сопровождать ее (а в те дни это было почти обязательным). Паула принимает это и идет с твердым достоинством, не останавливаясь, к конной повозке.
Грегори на мгновение остается один и он в панике бежит за Паулой.
Он окликает ее: «Паула, ты же не подумала, что я серьезно? Я понятия не имел, что эта вечеринка так много значит для тебя. Подожди, я приготовлюсь и поеду с тобой».
Пока он готовится перед зеркалом, у него на лице появляется дьявольская ухмылка.
Паула и Грегори появляются в доме леди Дэлрой, пианист играет середину 1-й части Сонаты для фортепиано № 8 до минор Бетховена. Их встречают и усаживают и Паула сразу же погружается в произведение, а Грегори видит, что его контроль ослабевает. Всего через несколько минут он хочет посмотреть на свои карманные часы, но их нет в кармане. Он шепчет на ухо Пауле: «Мои часы пропали». Паула выглядит так, будто ее сейчас стошнит. Грегори берет ее сумочку, и Паула с ужасом видит, как он вытаскивает свои карманные часы, намекая, что Паула положила их туда. Она сразу же начинает терять контроль, и у нее очень публичный эмоциональный срыв. Грегори забирает ее, замечая леди Дэлрой, что именно поэтому он вообще не хотел, чтобы Паула приходила.
Когда они возвращаются домой, Паула уже полностью поддалась мысли, что она действительно полностью сошла с ума. Григорий говорит, что будет лучше, если они уедут куда-нибудь на неопределенный срок. Позже мы узнаем, что Грегори намеревается отправить ее в приют. Паула соглашается покинуть Лондон с Грегори и полностью отдаёт свою судьбу в его руки.
В случае Паулы все ясно. Она подозревала, что Грегори имеет какое-то отношение к ее «ситуации», но он очень искусно создал обстановку, в которой сама Паула сомневается, является ли это делом непостижимого злодейства или она действительно сходит с ума.
Она сама сомневается в себе скорее потому, что она не сумасшедшая, и потому что, она уверена что по-видимому, нет причин, по которым Грегори тратил бы столько времени и энергии на то, чтобы все выглядело так, будто она сумасшедшая, или, по крайней мере, так ей кажется на первый взгляд. Но что, если цель ее веры в свое безумие заключалась просто в том, что так задумал тот кто все контролирует?
Пауле почти удается одержать верх в этой борьбе, в тот вечер, когда она решила уйти одна, несмотря на то, что Грегори настаивал на том, что это было не в ее интересах. Если бы она устояла в доме леди Дэлрой и просто ответила: «Я понятия не имею, почему ваши дурацкие часы оказались в моей сумочке, и мне все равно. А теперь перестань прерывать это выступление, ты устраиваешь сцену!» - то все усилия Грегори были бы разрушены. Если бы хотя бы она пожаловался другим людям на эту ситуацию, они бы тоже ответили: «Да какое тебе дело, мужик, почему ты так одержим своими чертовыми часами?»
Сегодня мы все находимся в очень похожей ситуации как с Паулой.
И голос Грегори представлен в повествованием о ложных новостях и этой безумной апокалиптической программой социального поведения во всей нашей жизни.
Это именно то, чему большинство людей добровольно подвергают себя ежедневно, если не ежечасно. Социально приучая нас всех, как свору слюнявых павловских собак, думать, что грядёт конец света [голод, холод, пандемии, погодные аномалии] - и что это всего лишь вопрос времени, и со звоном колокольчика хозяина… люди будут готовы перегрызть друг другу глотки.
--------------------------------------------------
В конце концов Паулу спас человек по имени Джозеф Коттен (детектив), который заметил и быстро понял, что что-то не так. Григория арестовывают и выясняется, что Грегори на самом деле Сергис Бауэр и он убил Элис Алквист и что он вернулся на место преступления спустя столько лет в поисках знаменитых драгоценностей оперной певицы. На самом деле эти драгоценности были бесполезны, они были слишком известны, чтобы их можно было продать, однако Грегори никогда не собирался продавать эти драгоценности, а скорее он стал одержим желанием просто владеть ими.
То есть - это Григори все это время был совершенно сумасшедшим убийцей.
Грегори был опасен и для Паулы был бы трагический конец, если бы не вмешался детектив.
Однако сила, которой обладал Грегори, была обусловлена той степенью, в которой Паула позволяла ей контролировать себя. Крайняя деконструкция Паулы, таким образом, полностью зависела от ее решения впустить в себя веру в Грегори. То есть Грегори опасен только в том случае, если мы позволим себе погрузиться и поверить в кошмар, который он создал для нас.
«Когда я использую слово, - сказал Шалтай-Болтай довольно презрительным тоном,
- оно означает именно то, что выбираю я, - ни больше, ни меньше».
«Вопрос в том, - сказала Алиса, - можно ли заставить слова означать так много разных вещей».
-- Вопрос в том, -- сказал Шалтай-Болтай, -- кто должен быть хозяином слова -- вот и все.
- Льюис Кэрролл « Зазеркалье »
* * *
оригинал: https://www.zerohedge.com/geopolitical/gaslighting-psychology-shaping-anothers-reality