Мацуо Басё: Хокку
Хочешь узнать
Сосновые острова -
Ступай к соснам.
(Мацуо Басё)
* * *
Хочешь узнать
Британские острова -
Ступай в Британию.
* * *
* * * * *
Остерегайтесь "ванильного фашизма".
В оригинале: Beware of cupcake fascism
Автор: Tom Whyman
Это болезненно-сладкое движение выражает желание инфантильного населения спрятаться от мира, навязывая всем свои старомодные буржуазные ценности.
" Этот милый, небольшой маффин или же кексик - всегда был особенной облагораживающей силой ... вы могли бы привлечь огромную массу людей к участию в реакционных беседах и событиях, если бы украсили своё собрание красивыми, изящными образами кексов и этим вы бы смогли убедить всех, что даже самая жестокая повестка собрания и идеология за ней - это очень милая и любезная программа с чаепитием".
Кекс едва ли можно назвать пирожным.
Когда мы думаем о том, каким должен быть "торт" или пирожное в идеале, это всегда что-то - пористое, бисквитное, губчатое, влажное, характеризующееся избытком крема и джема, разрушающееся под собственным весом от липкого джема, безе и сливок.
Это что-то болезненно жирное и влажное, от чего пальцы становятся липкими.
Кекс или маффин не такие; то есть в них нет идеальной сущности торта.
Кекс всегда получается аккуратным и однородным. Он - сухой, вежливый и нежирный.
Маффин определяется его формой и украшением, а не вкусом, и формочка в которой его выпекали ограничивает его размеры. Кекс или маффин в основном нацелен на людей с плоским животом, которые думают, что есть сладкое - это "немного вредно и непослушно", и которые не часто позволяют себе переусердствовать в своих перекусах.
Кекс - это что-то - винтажное и твидовое.
Кекс вызывает чувство целостности и ностальгии по прошлому, которого на самом деле никогда не было, но у некоторых людей прошлое - это что-то идеализируемое - более совершенное и милое. Точно так же, как одежда в винтажном стиле восходит к идеализированному образу 1920-х - 60-х годов, к замечательному времени, которого на самом деле никогда не существовало. Это лишь ностальгические фантазии. Кекс появился - как культурный образ наряду с чаепитием с джином и с шепелявым бренчанием укулеле.
Созвездие культурных ностальгических стереотипов, наиболее образно проявляющихся в форме кекса, связано, в частности, с инфантилизацией.
Конечно, оглядываться и вспоминать то "совершенное прошлое", которого на самом деле никогда не было, есть ничто иное, как болезненный плач ребенка, который не хочет, чтобы его заставляли взрослеть, и кекс и его ностальгические иллюзорные "партнеры" продают себя, угождая этим из мира never-never-land вкусам взрослых.
Эти продукты, которые относятся к своей аудитории как к детям, а точнее как к детям среднего класса, - идеальные особые снежинки, полные удивления и возможностей, - они успешны как выражение желания потребителей всегда и навсегда оставаться детьми, сообщая потребителям не только, что это нормально, но и о том, что это в определенной степени возможно. Нужно только углубиться в прекрасный мир ностальгии и стараться жить в "идеальном прошлом".
Это понятное желание, учитывая, насколько пугающим и сбивающим с толку может быть мир в настоящее время.
Но это, конечно, неправильный ответ.
Инфантилизированные возможности находятся в странном отношении к тому, что мы могли бы назвать возможностью как таковой.
Это потому, что быть действительно живым и быть способным по-настоящему использовать возможности означает быть способным занять критическую и, таким образом, преобразующую позицию по отношению к своему окружению; вот это действительно - что называется - быть полностью познавательным взрослым.
Таким образом, возможность всегда оставаться "познавательным ребенком" но уже взрослым - должна включать в себя исключение соответствующей ориентации на возможность. Воспользоваться этой конкретной возможностью (остаться ребенком, хотя и стать взрослым) означает отказ от всех других возможностей.
Таким образом, мы видим, как ограничительная форма кекса, его холодная и однородная аккуратность сочетается с инфантилизирующими элементами ностальгических идеализирующих прошлое воспоминаний: взрослый может оставаться "познавательным ребенком", только если у этого взрослого ребёнка - руки и лицо не запачканы кремом и джемом - без липкости. А пальцы и манеры уже подчиняются установленному набору правил.
* * *
После лондонских беспорядков в 2011 году, я видел, как тысячи людей вышли на улицы с метлами по призыву хэштега в твиттере (#riotcleanup) и «очистили» от последствий гнева бунтовщиков, которые уже были заклеймены и демонизированы в СМИ как оппортунистические грабители ещё до того, как полиция нашла способ объявить убийство Марка Даггана «законным». Тогда я осознал что если вы хотите основать фашистский рейх в Британии сегодня, вы никогда не сможете сделать это на основе какой-либо идеологии - расового превосходства, милитаристских образов или чего-то подобного.
В настоящее время расизм очень привлекателен - вы только посмотрите, насколько смехотворен каждый марш EDL [The English Defence League (EDL) is a far-right, Islamophobic organisation in the United Kingdom], где антифашисты превосходят численностью предполагаемых фашистов в соотношении более чем два к одному.
Но вы могли бы привлечь огромную массу людей к участию в реакционных усилиях, если бы украсили их красивыми образами в стиле кексов и убедили бы всех, что жестокость вашей идеологии на самом деле является проявлением любезности. Если бы фашистский рейх был где-нибудь сегодня, я считаю, что ему непременно пришлось бы обменять железных орлов на пушистых котят, сапоги поменять на Converse, а эпическую драму с Вагнера на бормочущие частушки и укулеле.
При правильном понимании фашизм - это своего рода ответ на кризис.
Это - реакционный, а не радикальный ответ. Радикальный ответ состоит в том, чтобы принять новые возможности, возникшие в результате кризиса. А реакционный ответ это - закрыть эти возможности.
Таким образом, в буржуазном обществе, фашизм всегда будет означать - утверждение ценностей среднего класса перед лицом кризиса. Поскольку это утверждение должно означать отключение некоторых других возникающих наборов возможностей, оно всегда будет включать в себя своего рода насилие, хотя это насилие, конечно, может быть просто пассивно-агрессивным.
Беспорядки 2011 года были своего рода ответом на нынешний мировой финансовый кризис, причем скорее радикальным, чем реакционным. Да, они были бесцельными, но они были продуктом лета кипящего напряжения, вызванного мерами жесткой экономии, которые правительство ввело в качестве собственной реакционной реакции на финансовый кризис, который угрожал и все еще угрожает уничтожить будущее каждого молодого человека в стране. Британцы, особенно из более бедных слоев населения, состовляли большинство бунтовщиков.
Вопреки возможностям, возникшим в результате беспорядков (по крайней мере, возможности выражения настоящего гнева), участники пассивно-агрессивной кампании #riotcleanup отстаивали свои ценности - ценности среднего класса.
* * *
Классическое выражения всего этого, фраза "Keep Calm and Carry On" - «Сохраняй спокойствие и продолжай», которая, конечно же, украшает и кексики -- «Сохраняй спокойствие и ешь кексик» и эта фраза почти так же распространена, как и оригинал.
Эта ассоциация глубока на многих уровнях.
Плакат «Сохраняйте спокойствие» изначально задумывался как пропагандистский плакат времен Второй мировой войны.
Он использует те же призывы к винтажной ностальгии, что и понятие «кекс».
Он апеллирует к идеализированному прошлому, которое невозможно было пережить поколению которое открыла этот плакат, поскольку плакат «Сохраняйте спокойствие» никогда не использовался до 2000 года.
Его открыли заново в 2000 году и быстро обнаружили, что он очень привлекателен и сегодня, в основном благодаря тому, насколько этот лозунг соответствовал идеализированному сегодня образу 1940-х годов. Фактически, плакат никогда не использовался, потому что те, кто видел его в то время - в 40-е годы, считали его - покровительственой пропагандой правительства.
Таким образом, форма слогана является прекрасным выражением ориентации инфантилизированного субъекта на реальность. То же самое и с контентом. Идея о том, что лучший ответ на любую ситуацию - это просто принять существующие условия, проглотить свой гнев, проглотить свою гордость и продолжать жить и работать как можно лучше, является выражением своего рода идеального британства, с "жесткой верхней губой" ["stiff upper lip"]
Но "жесткая верхняя губа", диалектически говоря, не более чем форма трусости; не столько уравновешенный стоицизм, сколько невротическое нежелание противостоять несправедливой реальности.
Многие из участников #riotcleanup также участвовали в другом хэштеге времен беспорядков, #OperationCupOfTea, который умолял людей не выходить на улицу, а лучше оставаться дома и «выпить чашечку чая».
Эти милые белые мальчики и девочки из среднего класса, слишком рано схватились за метлы. Они, чья инстинктивная ориентация на враждебный мир состоит в том, чтобы прикрыть, спрятаться и, таким образом, поддерживать этот мир в его враждебности, не противодействуя ему. Кадры новостей из #riotcleanup показывали, так, как если бы они были сняты с политического митинга за утверждение этой трусости как политической силы.
Сейчас в нашем обществе существует такая критическая масса инфантилизированных субъектов, что мы видим их агрессивные действия повсюду. Как правило, любой мужчина или женщина из среднего класса в возрасте до сорока лет в настоящее время является инфантильным субъектом. Это означает что именно они - большинство потребителей. Таким образом, каждая рекламная кампания, проводимая крупной корпорацией, и каждое официальное объявление на государственной службе с гордостью провозглашают, что им нравится идеология "кекс-фашизма".
"Кекс-фашизм" повсюду, от самых банальных примеров: мусорное ведро с изображением грустного щенка на нем и строчкой «Я не виновата, что мой беспорядок не убирают», или диспенсер для салфеток с надписью « Пожалуйста, возьмите только одну салфетку » -- этот диспенсер я однажды видел в кафетерии Палаты общин; даже те люди, кто находится в таких положениях, которые при некотором свете могут выглядеть как настоящая власть, находятся в тисках инфантилизации.
Вплоть до массовых, блокбастерных примеров этого явления, таких как недавняя рекламная кампания Coca- Cola #ReasonsToBelieve, которая была полна таких явно коварных проявлений позитивного отношения к кексам, как «На каждый строящийся танк… выпекаются тысячи пирожных» и «На каждую выданную красную карточку… приходится 12 праздничных объятий».
В рекламе также есть сцена, в которой мужчина дает high-fives - кошке.
* * *
Все это влияет на нашу культуру, которую мы можем понимать как своего рода джентрификацию и все эти вещи утверждают инфантилизированные ценности все более инфантилизированного мира среднего класса в обществе в целом. Так проявляется пассивно-агрессивное насилие инфантилизированного тви-фашиста: перемещение по миру со сладеньким кексом и отгоняющее все, что не соответствует проявленным в нем ценностям. Не случайно, в #ReasonsToBelieve были включены кадры беспорядков в Лондоне, как «выражение ненависти», и им противопоставляли волну любви, вызванную, по всей видимости, давно назревшим признанием правительством гомосексуальных союзов.
Противоречиво думать о кексовом фашизме как об агрессивно-напористом движении, насильственно навязывающем обществу определенный набор буржуазных ценностей, как и о желания инфантильного населения «уйти в подполье» от окружающего их грязного и буйного мира. Но они вступают в противоречие только до тех пор, пока не будет принята правильная точка зрения на этот вопрос.
Кексовый фашизм яростно утверждает себя через то, что инфантилизированный субъект глубоко считает идеалом. Этот идеал - приятность. С одной стороны, вежливость - это как раз то, чего инфантильному субъекту не хватает от мира, от которого он скрывается. В первую очередь проблема и несогласие этих людей с лондонскими бунтовщиками заключалась в том, что бунтовщики не были достаточно милыми. Если бы бунтовщики просто сели с чашкой чая и обсудили свои проблемы со своими угнетателями, думает инфантилизированный субъект, тогда не было бы необходимости прибегать к нанесению ущерба частной собственности.
И всё это мировозрение в точности воплощено в сладеньком кексе: кексик - это такое милое изделие - аккуратное и предсказуемое, безвредное и здоровое, благоухающее идеальным прошлым, которого никогда не было. В более хорошем мире все работало бы правильно и хорошие, трудолюбивые люди получали бы именно то, что они заслуживают, и все вели бы себя прилично.
Этот последний аспект представления инфантилизированного субъекта о «более красивом» мире является наиболее показательным, поскольку, с другой стороны, вежливость также является указанием свыше. "Просто будь милым!" - именно так родители или учителя сказали бы своенравному ребенку. Приказ вести себя должным образом, улыбаться и жить дальше - это как раз способ положить конец любой форме социального сопротивления. Людей приучают быть хорошими с самого начала школы, и именно эффект инфантилизирующей джентрификации заключается в том, что это предписание далее распространяется теми, кто наиболее эффективно усвоил его. Это люди среднего класса. Быть милым, «вести себя должным образом» - значит вести себя как инфантилизированный субъект среднего класса. Таким образом, каждая маркетинговая кампания или объявление государственной государственной службы, которое пассивно-агрессивно проповедует вежливость, на самом деле является насильственным навязыванием реакционных ценностей, которые служат для сохранения кризисного статус-кво.
Если мы увидим парадигматические механизмы социального угнетения, действующие сегодня в форме кекса, то ключ к ниспровержению этих механизмов также существует в торте, хотя и совершенно иного рода. Это именно то, что действительно похоже на настоящий торт - это что-то - губчатое и влажное, чрезмерное и нездоровое. Вопреки идеальной и аккуратной формы кекса нам нужно вернуть в нашу социальную реальность некую радость: радость быть открытыми для подлинно альтернативных возможностей.
Другой способ взглянуть на нас со стороны возникает, когда мы исследуем вещи, как инфантилизированный взрослый но детскими глазаи. Ребенок не может всё время оставаться ребенком; ребенок становится взрослым. Когда ребенок делает детские вещи, это делается для того, чтобы исследовать мир таким образом, чтобы он мог однажды столкнуться с этим миром таким, какой он есть - так формируется личность ребёнка.
Инфантилизированный взрослый, поскольку он невротически пытается оставаться ребенком, должен закрыть для себя все безумные возможности. Он не может взаимодействовать с миром способом, характеризующимся радостью возможности. Для того, чтобы действительно жить с возможностью оставаться ребенком, мир, с которым взаимодействует инфантилизированный взрослый, должен всегда оставаться «безопасным» и холодно однородным: как милый и аккуратный кекс в отличие от грязного и разрушающегося бисквита.
Таким образом, если мы хотим быть менее инфантильными, мы должны вести себя как дети. Если это кажется вам парадоксом, это должно означать, что вы просто не думаете об этом достаточно диалектически.
https://www.theguardian.com/commentisfree/2014/apr/08/beware-of-cupcake-fascism